Наталия Григорьева
Дебютная картина Дмитрия Поволоцкого "Мой папа Барышников", получившая приз Кинотавра-2011 за лучшую музыку, выходит в российский прокат. Мелодраматическая история о детях перестройки, которые мечтают танцевать в Большом, а вынуждены торговать советской символикой на Красной площади.
Москва, конец 80-х и начало перестройки. Щуплый, угловатый и нескладный подросток Боря Фишкин (Дмитрий Выскубенко) учится в Московском хореографическом училище при Большом театре, где ему, по всеобщему признанию, совсем не место. Он слишком слабый, чтобы поднимать партнерш в арабески, слишком неуклюжий, чтобы выполнять сложные па, слишком негибкий, чтобы тянуть мысок и так далее. В общем и целом, танцовщик из Бори никудышный, зато фарцовщик отличный. А что: "лихие 90-е" на подходе, и в свободное время Фишкин сотоварищи "продают родину" - меняют советские аксессуары, вроде ремней и часов, на доллары и джинсы. Но, несмотря ни на что, мальчик грезит балетом и обещает бабушке с дедушкой, что однажды они обязательно увидят его имя на афише Большого театра. К слову, бабушка с дедушкой единственные, кто поддерживает подростка. Молодой и ветреной маме (Анна Михалкова) не до этого, она работает экскурсоводом в "Интуристе" и крутит романы с иностранцами, а папу мальчик никогда не видел. Однажды очередной потенциальный отчим из далекой Америки дарит Боре кассету с записью выступлений Михаила Барышникова, и ребенок тут же убеждает себя, а постепенно и всех окружающих, что Барышников и есть его "пропавший без вести" отец.
Первое, что бросается в глаза, когда смотришь картину Поволоцкого, - обилие, даже избыток исторических маркеров. Каждый раз, возвращаясь домой, главный герой проходит мимо неизменной очереди, в квартире повсюду ковры, чуть ли не на потолке, туристы с фотоаппаратами, прорвавшись за "железный занавес", заполонили Красную площадь, в переходе молодежь танцует брейк-данс, а песня Sunny группы Bonnie M – и вовсе лейтмотив. Получается этакий коллаж из хрестоматийных признаков перестроечной России, пестрый и от этого кажущийся совсем уж нереальным. И тем более ярким пятном врываются кадры танцующего Михаила Барышникова, любовно отобранные режиссером. Те несколько минут экранного времени, когда Боря с упоением смотрит на танец под Высоцкого из "Белых ночей", - пожалуй, самые пронзительные эпизоды фильма.
Дмитрий Поволоцкий, окончивший то самое Московское хореографическое училище и в течение семи лет танцевавший в Метрополитан-опере, ностальгирует не по 80-м (которые очевидно провел за рубежом), а по собственному танцевальному прошлому, символ которому как раз Барышников. Оттого и финал фильма оказывается картинно счастливым – имя Бори Фишкина, как он и обещал бабушке, красуется на афише Большого театра, он выступает в роли продюсера постановки. Очередной штамп времени, только уже настоящего.
