Константин Богданов
Отечественная "оборонка", привыкшая считать себя солью земли русской (и порой – заслуженно), громко требует властного внимания. Что нового могут принести анонсированные перестановки в правящем тандеме для военно-промышленного комплекса?
Вот, например, в прессе нет-нет, да и встретишь мнение, что при Медведеве, мол, Россия только и делает, что сдает внешние рынки вооружений. С Ливией контракты заморозили, Ирану С-300 не продали… Вот то ли дело было раньше!
Допустим, в Ливии история была темная, там полковник Каддафи изрядно извертелся, выторговывая преференции то от Москвы, то от Парижа, то от Вашингтона. То обещал купить российского оружия на $4,5 млрд (притом в счет списания ливийских долгов Советскому Союзу), то подписывал с французами протокол о намерениях на ровно такую же сумму. Результат этих сложных телодвижений налицо: Каддафи остался без российского оружия, и ему пришлось отбиваться от оружия французского.
А вот в Иране Россия демонстративно отказалась от очень вкусного рынка сбыта. Причем рынка продукции высокого передела, которая в структуре российского экспорта, мягко говоря, не доминирует и доминировать пока не собирается.
Резолюция Совбеза ООН номер 1929 запрещала продажу в Иран целого ряда наступательных вооружений. Но никак на ограничивала оборонительные – к которым и относились пресловутые зенитные ракетные системы С-300. Каким же образом Россия исполняла решение ООН?
Указ президента Медведева, вызвавший не вполне однозначную реакцию в военно-промышленных кругах, сводился к формуле: запретить экспорт по списку резолюции 1929 – а также, отдельным пунктом, воспретить экспорт зенитных систем С-300. Высокая геополитика действительно взяла верх над высокими технологиями.
Однако не следует считать, что подобные внешнеполитические реверансы – фирменный знак медведевского правления. Владимир Путин на своем втором кремлевском сроке не только давал Западу резкие отповеди в Мюнхене, но и отступал под давлением Вашингтона, оставив Сирию без крупного пакета российского оружия. А там должны были быть, например, тактические ракеты "Искандер", и, кроме того, большой пакет систем ПВО.
Тучи над военно-промышленной отраслью, действительно, постепенно сгущаются, но они не связаны с мифическими различиями между Путиным и Медведевым – с точки зрения подходов к отраслевому регулированию. Единственный, кто на высоком уровне говорит об этих тучах – министр финансов Алексей Кудрин. Главный казначей страны честно предупредил, что он не понимает, откуда брать 20 триллионов рублей на грандиозное перевооружение армии, затеянное властью.
И вовсе уже печален вопрос о том, как управлять заржавленным механизмом военно-промышленного комплекса, который в данный момент попросту не в состоянии переварить такие средства, даже если Кудрин их вдруг найдет. Нет, "освоить" их можно, а вот сделать на них новое оружие – нет.
Перестановки слагаемых в правящей конфигурации могут, конечно, внести свои символические оттенки в военно-промышленную политику государства. Барабаны начнут бить чуть сильнее, а истребители – летать несколько громче. Но вопрос о том, кто будет оплачивать этот банкет, достанется президенту и премьеру Российской Федерации в целости и сохранности. Какие бы фамилии ни стояли напротив этих должностей.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
