В этом году в алтайской тайге - большой урожай кедрового ореха. Обычно, как здесь говорят, шишка родится раз в четыре года, но именно на Алтае последний урожай был семь лет назад.
Шишка, шишка, ещё одна. И ещё. Лежу в траве, наблюдаю за мужиком, который ходит по лесу и периодически наклоняется, чтобы поднять очередную кедровую шишку. Передо мной лежит ещё одна, на которую я направил объектив камеры в надежде снять хоть какой-то кадр про заготовку кедрового ореха. Осталось дождаться, когда сборщик направится уже в эту сторону и наклонится, чтобы поднять именно её.
1 из 13
Но он удаляется в другую сторону. Ладно, поищу точку поудачнее, шишек тут много (тому подтверждение наполненный мешок).
2 из 13
На самом деле скучнее съёмку придумать сложно. Ходит сборщик по лесу, поднимает шишки, складывает в мешок. И стоило ли ехать полтысячи километров ради таких кадров?!
3 из 13
Мешок у сборщика набирается быстро, в этом году кедры дали богатый урожай, которого не было уже семь лет, и большинство местного населения в тайге собирают, собирают, собирают…
4 из 13
Деревья колотушкой тут уже не бьют - зрелые шишки сами падают вам на голову, особенно от хорошего ветра. Только успевай собирать. Причем можно каждый день ходить по одному и тому же месту и собирать снова.
5 из 13
Первый день съемок заканчивается большим набором картинок "мужик в лесу с мешком", "мужик с мешком курит", "мужик с мешком идёт по лесу". Тоска. Второй день съемок заканчивается в самом начале, когда тракторист трактора-трелевщика, который везет бригаду лесозаготовителей в гору, внезапно решает чуть-чуть выпить. Чуть-чуть затягивается, и в этот день шишек я уже не вижу.
6 из 13
Ради спасения съёмки и командировки нахожу наконец жителя в деревне Каракокша, который собирается уже шелушить собранные дары леса. Чистый кедровый орех (чистый - это в скорлупе, но уже без шишечной шелухи) ему нужен, чтобы поменять его на бензин и продукты. А вообще очисткой ореха большая часть сборщиков занимается позже, когда уже и собирать нечего. К тому же и цена на орех в начале осени заметно - до двух раз - ниже, чем, например, в декабре. Снимать шелушение, безусловно, интереснее, чем мужика с мешком в лесу. Но и тут не везёт. У сборщика сломался прицеп, на котором он вывозит мусор, остающийся от шишки, поэтому "ну, приходите завтра".
7 из 13
Как-то очень глупо быть в деревне, которая живёт лесом, и не снять полноценного репортажа. Еду по деревне, спрашиваю местных жителей. Кто-то уже в тайге, кто-то только вернулся, кто-то сам шишкой не занимается. Наконец, нападаю на след. Мне указывают на лесную дорогу, вдоль которой "слева и справа стоянки сборщиков". Всего-то делов - проехать пару десятков километров и смотреть по сторонам. Ладно, еду. Через километров 15 громыхания по камням моей тойоты вижу лесные дорожки, уходящие влево и вправо в лес. Выбираю одну из них и вижу людей.
8 из 13
О, вот тут мне повезло, у этой бригады сборщиков нет своей машины, поэтому сбором шишек и их превращением в конечный продукт они занимаются прямо здесь. То что надо, ура! Собственно говоря, эта бригада как раз заехала сюда этим утром, а я приехал в обед. Пьем чай и отправляемся в лес. Здесь шишки меньше, ходить приходится больше. Объясняется тем, что и бригад в этой части тайги существенно больше. Много приезжих. На одной из полян наткнулся даже на большую группу узбеков, издалека перепутав их с алтайцами.
9 из 13
Сборщица, с которой я хожу, тем временем набирает два мешка шишек и несёт на стоянку. Её муж там уже "крутит" шишку. Крутят шишки в самодельной машинке, отдаленно напоминающей мясорубку. На выходе получается нарезанная в крупный винегрет масса из шелухи и самих кедровых орехов.
10 из 13
После просеивания через крупное сито часть шелухи фильтруется, остается орех и более мелкий мусор. Его провеивают на ветру (в деревнях для этого используют простые вентиляторы) и сушат. Провеивают ещё раз, и конечный продукт уже можно продавать.
11 из 13
Один сборщик собирает за день четыре-пять мешков шишек. Если повезет - то до десяти. Из пяти мешков шишек получается мешок (около 35 килограмм) кедрового ореха. За удачный сезон, как в этом году, один человек может заготовить около тонны ореха. А кто-то и две.
12 из 13
Возвращаюсь в деревню, к мужику, который починил телегу и занялся провеиванием ореха. Ложусь прямо под вентилятор, снимаю, как на меня летит шелуха, а чистый орех летит в корзину. Покупаю у него 10 килограмм для родной редакции и в поздних сумерках отправляюсь в Новосибирск. И только тут понимаю, что той самой золотой осени, которая так безумно прекрасна на Алтае, я и не видел. Потому что четыре дня смотрел под ноги, а дорога по горным участкам, откуда открываются виды, у меня опять выпала на ночь. Придется вернуться.
13 из 13
