О том, что мир изменился после 11-го сентября 2001 года, говорилось со всех амвонов почти все последние десять лет. О том же сказано и в документальном фильме Вудхеда "9/11. Судный день Америки", показанном по Первому каналу в минувшее воскресенье.
…Если обернуться и вглядеться в историческое прошлое, то нельзя не вспомнить, что то же самое твердили и наши предки едва ли не после каждой более или менее масштабной бойни. И после Первой мировой войны пророки в своих отечествах полагали, что мир изменился. И после Освенцима такое восклицали. И после Гулага. И после Хиросимы…
Всякий раз подразумевалось, что и люди будут другие, и жить они станут иначе, чем прежде, и писать книги не смогут по-старому, и система ценностей трансформируется.
Трансформируются пусть и не кардинально, не шиворот-навыворот и не так, чтобы все с ног на голову, но, по крайней мере, что-то переменится в системе устоявшихся приоритетов. Что государство перестанет быть объектом культа. Что отдельный человек, независимо от степени его личной одаренности и общественной значимости, не будет разменной монетой в отношениях меж этносами и странами. Что ценность человеческой жизни будет ценностью не на словах, а на практике.
***
Фильм Вудхеда по-своему хорош; он добротен в профессиональном отношении и честен в отношении моральном. В герои картины взяты не жертвы теракта, не те, кто оказался в аду и кому приходилось выбирать между летальными исходами - задохнуться в дыму, сгореть в огне или в отчаянии нырнуть в бездну небытия.
Здесь герои - те, кто на тот исторический момент были первыми лицами Америки - президент, вице-президент и их ближайшие сотрудники. Они вспоминают тот роковой день и себя в нем, свои чувства и свои поступки.
Этот сюжетный ход создателей выглядел бы бестактно, если картина снималась в непосредственной близости по времени от того дня, спустя год или два. Но спустя десяток лет избранный автором ракурс показался мне вполне допустимым и в значительной степени оправданным.
…Президент 11-го сентября с раннего утра находился под прицелом видеокамер - он вел показательный урок в школе. Видео засвидетельствовало, как ему в середине урока на ухо шепнули о первом самолете, врезавшемся в одну из башен Торгового центра. На лице ничего не отобразилось. Потом - о второй атаке. Лицо первого лица стало отсутствующим. Затем мы увидели, как службы безопасности попрятали руководителей страны. Президента посадили в самолет и отправили полетать. Вице-президента спустили в бункер, способный выдержать ядерный удар. Мэр Нью-Йорка метался с жителями города вокруг Торгового Центра. Министр обороны, смущенный происходящим, растерянно бродил минут двадцать вокруг здания Пентагона, пока с ним пытались связаться выше- и нижестоящие начальники.
Из хроники событий, воспроизведенной в фильме, стало понятно, что руководство сверхдержавы было не в меньше степени растеряно и деморализовано, чем простые граждане.
Одно дело, когда задаешься вопросом: "Если завтра война?" и отвечаешь что-нибудь вроде: "Так завтра и повоюем". А если война сегодня? Сейчас? Сию минуту? А еще непонятно: с кем война? Где линия фронта? Откуда следует ждать очередного удара? Куда бежать?
Граждане в этот момент чувствуют свою тотальную уязвимость. А отцы государства - свою абсолютную беспомощность. Они сажают все гражданские лайнеры, закрывают небо над страной и поднимают в воздух истребители, чтобы те сбивали каждую муху, вторгшуюся в воздушное пространство США.
По истечении времени, выясняется, что у военных летчиков был приказ сбивать не только мух, но и каждый гражданский авиалайнер, не выходящий на связь с наземными службами, по какой бы причине он не смог этого сделать. Слава Богу, не пришлось. Но осадок остался.
***
Некогда люди, сбившиеся в сообщества, изобрели то, что сегодня называется "государством". Сделали они это чтобы оградить себя от внешних врагов и от собственных преступлений. Со временем функциональная надстройка над людским сообществом стала его позвоночником. Более того - претендовала на то, чтобы ее воспринимали в качестве едва ли ни единственного смысла бытия человека на Земле. Такие гособразования называются империями. Сегодня принято их именовать сверхдержавами.
Госмашины надобны были людям не только затем, чтобы выживать, но и наживать, ведя колониальные войны. И оборонять отнятое у других людей.
Нет худа без добра, а уж добра без худа - тем более. Издержки великого "изобретения" с течением времени явились постоянным фактором человеческого общежития. Противоядием от обожествления государства и власти явилось, по-видимому, то, что называется "демократией".
И все было бы замечательно, если бы усмиренный, укрощенный и уравновешенный гражданскими институтами государственный дракон смог защитить офисных трудящихся в башнях-близнецах от нецивилизованного терроризма. А он этого сделать не смог, несмотря на всю мощь своих драконовых клыков.
Ни разу, пожалуй, за всю историю человечества не был столь осязаемо явлен кризис человеческой цивилизации, основанной на принципе универсальности государства как инструмента, посредством которого можно решать все проблемы.
Глобализация, которая стала реальностью, резко осложнила все прежние проблемы. Вместе с экономикой, с шоу-бизнесом и СМИ глобализировался и терроризм. Он теперь стал жидкостью, в которую человек погружен, и воздухом, которым он дышит.
Терроризм - это страна без границ.
Террорист - это враг. Но не внешний - внутренний.
Мир действительно изменился. И в гораздо большей степени, чем мы предполагаем. Мы не устаем говорить об этом, но продолжаем жить, как будто он остался прежним.
Все страны усилили меры безопасности, ограничили миграцию, взяли под более строгий контроль особо важные стратегические объекты. То есть борьба с террористами - все еще борьба со странами, где они водятся.
***
Глобализация неумолима и необратима. Это логика всего исторического процесса. Ее не остановишь, как нельзя остановить колесо истории. Просто понимать, что глобализация расставляет ловушки на своем пути.
Технологии сблизили века, культуры, исторические этапы развития в разных уголках нашей планеты. Оттого является соблазн унифицировать правила общежития, житейские уклады, политические режимы.
…Это как если бы принудить человеков, рассыпанных по поверхности земного шара, жить в одном часовом поясе. По московскому, или по вашингтонскому времени.
Природа возражает… Вот в чем дело.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
