Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Ситуация чисто индийская, драматическая, эффектная – человек по фамилии Ганди, наследник Неру, выступил против политического последователя Ганди. И пришел с ним к соглашению.
Непосредственным результатом завершившейся в воскресенье голодовки индийского борца с коррупцией, "ученика Махатмы Ганди" Анны Хазаре можно считать не только компромисс, фактически заключенный между ним и национальным парламентом, или "половину победы", как сказал сам Хазаре. Был и еще один результат – неожиданный взлет влияния в политике человека по фамилии Ганди. В данном случае 41-летнего Рахула Ганди, потомка династии первого премьер-министра Неру – внука дочери Неру Индиры Ганди.
Рахул Ганди занимает должность генерального секретаря правящей партии – Индийского национального конгресса. Хазаре уже было практически одержал победу над премьер-министром Манмоханом Сингхом, но выступление Ганди в парламенте оказалось переломным моментом.
Терпение людей не бесконечно
Из сегодняшних новостей: голодавшего поместили в больницу, а миллионы людей радуются потрясению, которое испытала гигантская нация (1,2 миллиарда жителей). Событие действительно громадное: страна совершенно неожиданно показала в очередной раз, что от нее всегда можно ожидать неожиданностей, в данном случае – массового протеста против привычек собственного же общества.
74-летний Анна Хазаре, конечно, мог встретиться с Махатмой Ганди, пусть и в детском возрасте (великого индийца убили в 1948 году). Но не нужно с ним встречаться, чтобы освоить его тактику борьбы – ненасильственные, но провоцирующие власть на насилие кампании на грани самоубийства. В том числе и голодовки. Гандистские методы известны всему миру, а уж в Индии и подавно, эту часть истории страны преподают во всех школах. Но последняя акция Анны Хазаре направлена не на угнетателей-колониалистов, а на весь, по сути, политический класс страны.
Нынешний год для Индии – год коррупционных скандалов, громких, связанных с членами кабинета министров. Наиболее крупным можно считать тот, что связан с распределением частот для телекоммуникационных компаний (его называют 40-миллиардным, и не в рупиях, а в долларах). Есть еще несколько, связанных с коррупционными отношениями членов парламента, бизнесменов и журналистов.
В целом считать Индию особо коррумпированной страной (на фоне прочих) вряд ли стоит, просто оказалось, что определенная часть ее населения – новый средний класс – потеряла терпение. Власти (и обществу) сейчас припомнили все сразу, включая неофициальную стоимость поступления в колледж, и любые прочие поборы. Анна Хазаре, один из множества экзотических персонажей в общественной жизни страны, мгновенно, за несколько недель, стал национальным героем, как только сфокусировался на борьбе с коррупцией. Так же как и Ганди в свое время, Хазаре неожиданно поддержали миллионы.
Хазаре случайно оказался тем, кто показал: если не для всей Индии, то для определенной части ее населения коррупция сейчас и вправду стала нетерпимой, по сути – проблемой номер один. Вопрос обозревателями ставится даже так: никакого индийского лидерства в мире не будет, если не победить коррупцию.
Это очень серьезный факт, говорящий о том, что два десятилетия быстрого развития даром не прошли. Люди в стране изменились и не хотят терпеть то, что раньше было нормой.
Но Индия – не первая страна, которой еще предстоит почувствовать, что кавалерийским наскоком тут не решишь ничего. Что, например, предлагал Хазаре? Свой вариант закона о коррупции вместо того, слабого, что уже несколько месяцев обсуждал индийский парламент. И не надо быть великим политиком, чтобы понять, что изначальные предложения его были непригодны, а экстремальные методы – шантаж парламента – делали ситуацию безвыходной.
Кто будет наблюдать за наблюдателями?
Речь в законе по большей части шла о введении в государстве новой структуры – института омбудсмена, истребителя коррупции. В варианте Хараре это должен быть человек, стоящий выше всех прочих ветвей власти, в частности – выше премьер-министра или Верховного суда, привлекать их к ответственности за коррупцию, без всякого традиционного для этих людей иммунитета. Простое решение, из тех, что вызывают массовый энтузиазм. Но что будет, если глава комиссии, омбудсмен, или ее члены сами окажутся коррумпированными? Кто тогда будет наблюдать за наблюдателями?
Кстати, когда Анна Хазаре еще только начинал свою акцию нынешней весной, еще вел диалог с парламентом, то такие вопросы ему задавались, но он отвечал на них общим недоверием к формализованной власти вообще: вы воры. И публике это нравилось.
Далее: что произойдет, если и дальше в обход существующей в стране демократической системы парламенту будут навязывать какие-то очевидно безнадежные идеи, и для их выполнения и дальше будут создаваться надгосударственные структуры?
И вот здесь самое интересное. Все описанные выше вопросы высказывал премьер-министр Манмохан Сингх, и неоднократно, в частности – на праздновании годовщины независимости Индии 15 августа. И после этого тоже высказывал. А в ответ получал то, что в делийской газете "Пионер" было обозначено в виде заголовка редакционной статьи: "Индии нужен премьер-министр, и прямо сейчас".
Манмохан Сингх в следующем году отпразднует 80-летие, это "отец индийского чуда", замечательный человек, который – в разных должностях – провел страну от полусоциалистической системы времен Индиры Ганди к нынешнему неуклонному росту, породив тот самый восставший ныне новый средний класс. Однако похоже, что его умение не замечать зла и тихо, упорно делать свое дело вызывает некоторый страх у политического класса страны в новой ситуации, ситуации сдвига тектонических плит в обществе (неприемлемость коррупции – верный признак такого сдвига).
Но вот ровно те же идеи, что и у Сингха, прозвучали в исполнении другого человека – Рахула Ганди. И что-то изменилось. Почему – трудно сказать. Может быть, дело в драматической постановке, разыгравшейся на заседании парламента – полагалось по регламенту говорить не более 3 минут, а Ганди говорил 15, под недовольный рев оппозиции? Или в том, что от Рахула ждали чего-то подобного? Кто-то же должен был сказать, как Ганди, что одним законом тут не обойтись, нужна долгая борьба. А после этого уже премьер повторил (еще раз) те же мысли, и… Анна Хазаре пошел на компромисс. Начиная с того, что парламент одобрил именно его идеи – но лишь "в целом", и они еще пройдут обсуждение в комитетах. В общем, "половина победы". Или поражения.
Ганди однофамилец, а вовсе не родственник Махатмы Ганди, кратко о генеалогии "правящей семьи" Индии можно прочитать здесь. Так или иначе, все вместе говорит о том, что системный кризис Индии (а он далеко не закончен) породил множество замечательных персонажей, которые могут еще удивить мир так же, как их великие предшественники.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
