Военная полиция: новая комендантская служба или новое силовое ведомство?
О том, какой может стать военная полиция и о том, какие трудности возможны при создании ее как новой военно - правоохранительной структуры, в эксклюзивном интервью РИА Новости рассказал заместитель генерального прокурора РФ - главный военный прокурор Сергей Фридинский.
Он также рассказал о работе военных прокуроров по пресечению в Вооруженных силах коррупционных проявлений, неуставных отношений, а также нарушений, связанных с призывом на военную службу. Беседовали Валерий Ярмоленко и Александр Степанов.
- Сергей Николаевич, что должно измениться в войсках с появлением военной полиции? Поможет ли эта новая структура в поддержании правопорядка в воинских частях? Как она будет взаимодействовать с военными прокурорами?
- Непростой вопрос, равно как непросто, предвижу, будет идти и его реализация. Все будет зависеть от того, что мы хотим получить от этой полиции и какими функциями предполагаем ее наделить.
Если это будет орган по типу комендантской службы – это одно. Если полноправный правоохранительный орган с процессуальными полномочиями – это совсем другое. Создание первого возможно в достаточно сжатые сроки, за счет имеющихся кадровых офицеров, во втором случае процесс потребует изменения значительного количества законодательных актов, подготовки и комплектования кадров и решения многих других вопросов.
Полиция принципиально могла бы стать хорошим подспорьем в поддержании правопорядка в воинских формированиях и органах, позволила бы освободить командиров от исполнения функций органа дознания. Но она не станет панацеей от всех бед и, конечно, не решит всех вопросов дисциплины и правопорядка. Собственно, опыт работы военной полиции в зарубежных странах тому свидетельство.
- Ряд СМИ со ссылкой на источники в ГВП и Минобороны утверждает, что призыв в ряды Вооруженных Сил юношей из Чеченской республики нежелателен и приведет к росту напряженности в частях и соединениях, в которые они будут направляться. Насколько эта оценка объективна? В целом, влияет ли появление в частях и соединениях призывников из республик Северного Кавказа на ухудшение в них криминогенной обстановки? Необходимо ли при комплектовании подразделений учитывать количество выходцев из одного региона?
- Действительно, так называемые землячества и этнические группы оказывают определенное влияние на микроклимат в армейской среде. К сожалению, упущения в планировании и при комплектовании подразделений военнослужащими, призванными из различных регионов, приводят к тому, что в какой-то одной воинской части образуются весьма многочисленные группировки солдат, близких по духу. Причем, как правило, не всегда положительному. А это, естественно, создает немало проблем и для командования, и для нас. Вообще все процессы, связанные с межнациональными отношениями, вопросами религиозной терпимости, очень непростые, и работать над ними нужно систематически. Но происходит это, к сожалению, далеко не всегда.
Раскачивание единоначалия на какой-либо почве приводит к достаточно напряженной обстановке в подразделениях и не лучшим образом отражается на состоянии дисциплины. За примерами далеко ходить не надо – о них много писалось и показывалось в СМИ.
Поэтому мы всегда нацеливаем наших прокуроров на то, чтобы строго соблюдались воинские уставы. Самой первой преградой для нарушений должен стать командир, причем в рамках закона и имеющихся у него полномочий. Если у него не получается, мы поможем. Рычаги у военных прокуроров имеются, вплоть до привлечения к уголовной ответственности.
Это в полной мере относится к "земляческой" проблеме и к конфликтам на ее почве. К нам часто поступают жалобы от родителей военнослужащих - выходцев с Северного Кавказа, которые недовольны отношением к их детям со стороны командиров. Дескать, заставляют делать то, что якобы противоречит их менталитету и традициям. Когда начинаем разбираться, оказывается, что все упирается в обычное нежелание подчиняться либо выполнять какие-то обязанности. Заканчивается же иногда и вовсе открытым неповиновением. А если командиры сталкиваются с такими фактами, то они обязаны принять все меры принуждения для наведения порядка. Конечно, в рамках закона.
Наши проверки нередко приводят к возбуждению уголовных дел и приговорам. В одних случаях в отношении командиров, вышедших за рамки полномочий, а в других - в отношении мнимых потерпевших - за неповиновение.
- ГВП проверяет достоверность деклараций о доходах воинских должностных лиц. Какое количество нарушений выявлено в этом году?
- Как известно, в начале января этого года президент страны поручил Генеральной прокуратуре России в сжатые сроки проверить порядок представления госслужащими сведений о доходах, имуществе и обязательствах имущественного характера. Военные прокуроры также приняли активное участие в исполнении этого поручения. Мы проверили более 20 тысяч представленных военнослужащими и государственными гражданскими служащими сведений о доходах, имуществе и имущественных обязательствах. В результате оказалось, что почти тысяча военнослужащих и гражданских служащих нарушили закон. По нашему требованию более 700 должностных лиц привлечены к дисциплинарной ответственности, некоторые из них уволены со службы.
В ряде случаев нами установлены факты предоставления недостоверных и неполных сведений о доходах. В частности, в них не было указано дорогостоящее имущество.
К примеру, руководитель одного из региональных центров МЧС России не стал вписывать в декларацию квартиру в Москве и несколько земельных участков с загородным жилым домом и постройками. Соответствующую информацию мы направили в Администрацию Президента России.
Один из генералов ВВС Минобороны "забыл" указать данные об имеющихся у него в собственности жилом доме площадью 300 кв. метров и двух земельных участках в Подмосковье под жилищное строительство. Выяснилось, что чиновник сделал это неспроста – он собирался обмануть государство и заполучить еще одну квартиру. Сейчас по этому факту расследуется уголовное дело.
- Как известно, объектами нападений террористов, особенно на Северном Кавказе, нередко становятся военнослужащие и сотрудники правоохранительных органов. Как обстоят дела с противодействием террористической угрозе в Вооруженных Силах и в войсках в целом?
- Вы правы, главным образом именно люди в погонах, наряду с гражданским населением, выбираются в качестве мишени в той войне, которую ведут силы террора, главным образом, на территории Северного Кавказа. Вот и в этом году в результате бандитских вылазок, к сожалению, есть пострадавшие и погибшие среди военнослужащих.
Несмотря на позитивные изменения ситуации в регионе, расслабляться еще рано. На сегодняшний день в войсках сформирована система противодействия террористическим угрозам, которая основана на взаимодействии правоохранительных органов и властных структур всех уровней, определены приоритеты совместной деятельности. Но, как показывают результаты прокурорских проверок, этот механизм дает сбои, когда должностные лица не выполняют свои прямые обязанности по предотвращению терактов.
Именно это и произошло в Дагестане в сентябре 2010 года, когда в результате взрыва в полевом лагере мотострелковой бригады под Буйнакском погибли и пострадали десятки наших военнослужащих. Проведенная нами проверка тогда выявила существенные нарушения закона и нормативных актов по обеспечению безопасности и условий охраны военных объектов. Из этого извлечены серьезные уроки.
Всего же в результате подобных проверок наши прокуроры выявили несколько тысяч нарушений антитеррористического законодательства. По каждому из них приняты меры прокурорского реагирования, виновные привлечены к ответственности, в том числе и к уголовной.
Мы считаем, что работа по противодействию терроризму в войсках должна вестись не эпизодически, а на постоянной основе. И наша задача здесь – надзорными мерами обеспечить безопасность тех, кто сам призван защищать Родину, оградить их от террористических угроз.
- Как идет расследование уголовного дела в отношении начальника Сызранского филиала Военного учебно-научного центра ВВС "Военно-воздушная академия имени Жуковского и Гагарина" и командира вертолетного полка этого вуза?
- Нелицеприятные факты были вскрыты в ходе прокурорской проверки. Мы установили, что начальник филиала ВВА им. Жуковского и Гагарина полковник Николай Ярцев и бывший командир вертолетного полка полковник запаса Сергей Прияткин, превышая свои полномочия, требовали от подчиненных офицеров ежемесячно передавать им по 5% от премий, предусмотренных 400-м приказом Министра обороны. Всего за 2010 год эти командиры собрали с 43 военнослужащих свыше 4 миллионов рублей, которые положили себе в карман.
По нашим материалам возбуждено уголовное дело, сбором доказательств и его расследованием в настоящее время занимаются военные следователи. Дальнейшую судьбу фигурантов теперь определит суд, а пока решается вопрос об отстранении полковника Ярцева от занимаемой должности.
- Известно, что в ходе судебного процесса по уголовному делу об аварии на атомной подводной лодке К-152 "Нерпа", которое рассматривается в Тихоокеанском флотском военном суде, обвиняемый, старшина второй статьи Дмитрий Гробов, отказался от признательных показаний, данных ранее, заявив, что они получены следствием под давлением. Может ли в связи с этим измениться позиция военных прокуроров, представляющих в суде обвинение? Насколько полно представлена в суде доказательная база по этому делу, на чем она еще строится, помимо показаний Гробова?
- На этот вопрос я бы ответил так: дело слушается в закрытом заседании с участием присяжных заседателей. Дело непростое. Комментировать перипетии этого резонансного судебного процесса, публично рассуждать о нем в свете тех или иных публикаций в СМИ до вынесения приговора, как юрист, считаю некорректным и неправильным.
Кстати, многочисленные выступления в прессе, в том числе с неоднозначными оценками одной из заинтересованных сторон, есть прямое давление на суд и не способствуют установлению истины. И пусть разнообразные инсинуации о виновности или невиновности тех или иных лиц останутся на совести их авторов.
Позиция же гособвинения в суде будет объективной и основывается на тех доказательствах, которые исследованы в ходе процесса.
- Сергей Николаевич, и в заключение, вопрос, который связан с последними публикациями со ссылкой на некие источники в силовых структурах о грядущем переходе вашего ведомства на гражданскую службу. Как Вы их прокомментируете?
- Реагировать на анонимные сообщения не в моих правилах, но поскольку речь идет о вопросе, связанном с дальнейшей судьбой органов военной прокуратуры, позволю себе несколько слов. Во-первых, деятельность органов военной юстиции России, в том числе военной прокуратуры, в полной мере соответствует устоявшейся международной практике. Мы специально прорабатывали этот вопрос. Практически во всех странах мира, включая большинство европейских государств, действуют органы военной юстиции, аналогичные российской военной прокуратуре. Они входят в штатную численность вооруженных сил, содержатся за счет бюджетов военных ведомств, а должности в них исполняют военнослужащие.
Второе. Что касается кадрового вопроса - решение об изменении порядка прохождения службы офицерами военных прокуратур повлечет существенный отток квалифицированных сотрудников, прежде всего в отдаленных регионах и "горячих" точках. Очевидно, что восполнить образовавшийся вакуум в короткие сроки не получится. Кадровые проблемы военных прокуроров не укрепят дисциплину в войсках.
И, наконец, материальная сторона дела: общие затраты в случае такого перевода составят миллиарды рублей. Представляется, что цель должна оправдывать средства. Но предвижу, что результат не оправдает этих затрат.
С учетом этих проблем Генеральный прокурор и Председатель Следственного комитета в настоящее время представили свои доклады руководству страны с предложением сохранить прохождение службы в органах военной юстиции в прежнем порядке. Ждем решения.
Спасибо.
