Андрей Федяшин, политический обозреватель РИА Новости.
Помнится, когда в 2005-м горели иммигрантские окраины Парижа, в Британии говорили, что здесь такого быть уже не может – так хорошо налажено взаимодействие между общинами и внутри них. Сегодня – горящие дома, машины, магазины, пабы, рестораны, мародерствующие банды на улицах Лондона. Уже перенесена встреча национальных сборных Англии и Нидерландов, которая должна была состояться 10 августа на "Уэмбли", а также несколько матчей на Кубок английской лиги, три из которых должны были пройти в Лондоне.
Более того, никто пока не может поручиться, что ситуация не отразится на первом туре Премьер-лиги, матчи которого по расписанию играются в ближайшие субботу и воскресенье. Уж если встанет такой многомиллионный бизнес, как английская Премьер-лига – то дело действительно из рук вон плохо.
Для столицы предстоящей Олимпиады-2012 все это не то что проблема – это позор. Такие вещи не укрепляют репутацию города. Британцам теперь придется много и серьезно поработать, чтобы ее восстановить. Вполне вероятно, и даже скорее всего, им это удастся, а Олимпийские игры пройдут в срок и спокойно. Невозможно представить, чтобы нация, столь организованная и так высоко ценящая свое национальное достоинство, опустилась бы до того, чтобы в нее тыкали пальцем из-за рубежа.
Вопрос международного престижа решаем. Гораздо сильнее и с более глубокими последствиями такие спонтанные бунты влияют на внутренние дела – прежде всего, на доверие избирателя к своему правительству.
COBRA, которая не кусает
У кабинета консерваторов-либералов и лично у премьера Дэвида Кэмерона сейчас "на руках" такой кризис, в сравнении с которым все, что было до сих пор – умеренные проблемы. И недавний скандал вокруг мердоковской News of The World, и все беды еврозоны, и дефолтные конвульсии Америки – сущие мелочи по сравнению с ним.
В поведении британского премьера (он пришел к власти в мае 2010-го) сегодня много такого, за что в России можно запросто заработать "утрату доверия президента". В Британии времена, когда, в отсутствие института президентства, их Величества решали, быть премьеру или не быть, минули очень и очень давно. Единственное доверие, которое Кэмерон может утратить – это доверие избирателей. Он к этому подошел – ближе некуда.
Избиратели могут забыть кризис евро, простить слишком уж тесные связи с медиа-империей Руперта Мердока. Но вот того, что их оставили жить в городе, обширные территории которого оказались, по сути, захвачены мародерствующими бандами, не прощают. Тут на карту уже поставлено личное политическое будущее премьера.
Кэмерон запаздывает с реакцией. Три дня "лондонских боев" заставили ведущих министров кабинета, лидеров партий прервать отпуска и срочно вернуться в столицу. Сам премьер-министр Британии ранним утром 9-го прибыл на Даунинг-стрит, 10 из итальянской Тосканы, урезав свой летний отпуск ровно на неделю. И уже в 9 утра председательствовал на заседании комитета по чрезвычайным ситуациям COBRA. На улицы Лондона предстоящей ночью выйдет больше на 10 тысяч полицейских. Парламент Великобритании будет досрочно отозван с летних каникул и соберется на экстренное заседание уже в четверг.
Но дело даже не в том, какие меры будут приняты для искоренения последствий британской разновидности "уличной махновщины" и кого Кэмерон изберет "козлом отпущения". Невероятная правительственная активность несколько запоздала. Имя Кэмерона теперь навечно связано с проклятьем множества кризисов: евро, дефолтов, Мердока, а теперь еще и лондонских бунтов.
Город опасных скоплений людей
Даже в расово буйные 80-е англичане не видели ничего подобного. По концентрированности насилия и числу жертв волнения тех лет, конечно, превосходили нынешние, но такого географического охвата и какой-то зловещей организованности у них, конечно, не было. Ведь горит не только юг Лондона, как в 80-е, но и север, восток, запад, центр, юг. Стычки с полицией и погромы отмечены в Ливерпуле, Бристоле, Бирмингеме.
Сейчас полицейские и городские власти ведут переговоры с организаторами знаменитого Ноттинг-Хиллского карнавала в Лондоне, который обычно проходит в конце августа. Обстановка в столице такая, что ни у кого нет уверенности – а не сработает ли подобного рода публичное мероприятие как детонатор для новых волнений…
Можно ли считать здоровым город или общество в целом, в котором вдруг стали так опасны большие скопления людей? Откуда появился весь этот "параллельный мир" недовольных, который восстал в ночь на пятницу 6 августа и бунтовал три дня, бунтовал, вводя в ужас все местные общины, всех добропорядочных горожан?
А ведь кабинет запланировал сократить к концу 2015 года государственные расходы на ₤80 млрд, и первые сокращения (на ₤4 млрд в этом году) уже начались. В состоянии ли Британия выдержать такое без рецидивов волнений 80-х и сиквелов бунтов 2011-го?
Это в целом. А в частности, у лондонцев к своим министрам накопилось много неприятных вопросов.
Почему они очнулись так поздно, где все были раньше, каким образом все это разгорелось так быстро и распространилось так стремительно? Почему Лондон три дня горел огнем, а ни премьера Дэвида Кэмерона, ни министра внутренних дел Терезы Мэй, ни мэра города Бориса Джонсона в нем не было? Почему лондонцы были вынуждены жить три дня, по выражению Daily Telegraph, "как в зоне военных действий, среди анархии"?
Как случилось, что Скотленд-Ярд в это время был обезглавлен (комиссар полиции метрополии подал в отставку в связи с недавним скандалом вокруг мердоковской News of the World)? Это случайное совпадение или нечто иное? Кто руководил беспорядками, был ли у них единый организатор? И почему во всем винят только полицию, которая борется со следствием, а не с причиной?
Ведь предупреждали же Кэмерона, что колоссальные бюджетные сокращения наверняка вызовут массу протестов, советовали ему "растянуть" их на более длительные сроки.
Twitter и BlackBerry – только средства
Новые электронные "гаджеты" и технологии, несомненно, сыграли роль в лондонских бунтах. Только вот сейчас эксперты говорят, что их влияние на масштабы беспорядков несколько преувеличено. В Британии, по статистике, каждый четвертый подросток имеет BlackBerry, и почти все поголовно владеют мобильниками. Если объединить систему мгновенной передачи информации BlackBerry Messenger, или BBM, с Twitter и FaceBook, то все это вместе взятое превращается в почти идеальную систему интегрированного "управления боем".
Но система эта начинает работать только при условии, что армия уже отмобилизована, морально и психически готова к выступлению и настроена на бунт. BBM и Twitter здесь – только средства связи. Говорить, что именно они есть организационная основа выступлений, наивно.
С таким же успехом можно было бы винить мобильную связь во всех "арабских революциях". Ясно, что взрывы народного негодования в Тунисе и Египте произошли бы и без помощи мобильной связи. А в лондонских Брикстоне, ливерпульском Токстете, в Бристоле, Бирмингеме в начале и середине 80-х никто и не знал, что такое мобильная связь. Но интенсивность локальных пожаров была от этого не меньше.
Какой выход предложит Дэвид Кэмерон для страны, вдруг оказавшейся в ситуации, когда горит собственный дом? Сумеет ли премьер-министр открыть в себе фирменное свойство одного из своих предшественников, Тони Блэра, – тефлоновость? Или тот политический багаж, который он успел накопить на премьерском посту, уже сделал его непереизбираемым? Увы, теперь уже не все зависит от самого Кэмерона.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
