О возрождении института военного духовенства в России заговорили совсем недавно – оно началось благодаря решению президента РФ Дмитрия Медведева, принятому в июле 2009 года. Однако в самой российской армии священники на добровольных началах служат уже около пятнадцати лет: поддерживают новобранцев, прыгают с парашютом, сопровождают военных в горячих точках и нередко сами гибнут под пулями боевиков.
Второго августа в России отмечается день Воздушно-десантных войск - одних из самых мощных и боеспособных в российской армии. В преддверии праздника о службе священников в ВДВ РИА Новости рассказал протоиерей Михаил Васильев, руководитель сектора ВДВ Синодального отдела Московского Патриархата по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями, настоятель Патриарших Подворий при штабе ВДВ и РВСН. Беседовала Ольга Большакова.
- Сколько всего священников сегодня непосредственно работают с десантниками?
- В десантных войсках у нас служат девять священников. Это те батюшки, которые не просто участвуют в мероприятиях, как то принятие присяги, день празднования ВДВ, а те, кто живут жизнью тех воинских частей и соединений, которые они окормляют. Они участвуют в учениях, вместе с десантниками выдвигаются в районы локальных боевых действий, разделяют с ними все тяготы и лишения военного быта.
- Про священников, служащих при ВДВ, рассказывают удивительные вещи – говорят, многие из них принимают участие в учениях десантников и прыгают с парашютом. Для чего нужен такой вид духовной поддержки?
- Безусловно, это форма пастырской работы. К примеру, у нас служит иерей Андрей Шеломенцев, он мастер спорта по рукопашному бою. Конечно, меры физического воздействия он к солдатам не применяет, но все равно они знают, что батюшка - офицер запаса, майор морской пехоты, был в Чечне, награжден боевыми орденами. Он представляет для них авторитет не только как пастырь, но и как офицер запаса, который прекрасно понимает, чем они дышат, живут. Некоторые из наших священников уже достаточно "поднаторели" в совершении парашютных прыжков, например протоиерей Савва (Щербина), на счету которого порядка 550 прыжков с парашютом. Это особенно важно для молодых солдат, когда их сопровождает и поддерживает священник, благословляет перед полетом.
- Как к работе священнослужителей в десантных войсках относится командование?
- Очень положительно. Нашему командующему ВДВ, генерал-лейтенанту Владимиру Шаманову принадлежат ставшие уже крылатыми слова о том, что на войне атеистов нет. Это он сказал еще в первую чеченскую кампанию, тогда же крестился сам. Только в ВДВ за годы локальных конфликтов наши священники крестили около семи тысяч военнослужащих в зоне боевых действий- солдат, офицеров, генералов. Священники наши работают жертвенно, они бессеребренники, и по большому счету именно поэтому, пообщавшись с некоторыми из них, президент России Дмитрий Медведев принял решение о возрождении института военного духовенства в российской армии.
- Патриарх Кирилл недавно говорил о том, что для служения в военных частях необходимы самые достойные священнослужители. В чем особенности работы священника в десантных войсках?
- В наших рядах были и раненые, и контуженные, и погибшие. Четыре священника погибли в ходе антитеррористических операций ВДВ на Северном Кавказе. Майор запаса ВВС отец Анатолий Чистоусов, настоятель грозненского Михаило-Архангельского храма, в 1996 году был зверски замучен боевиками. Два года назад священник Димитрий Василенков был ранен в Чечне в ходе контртеррористической операции, когда на колонну напали боевики. Отец Димитрий вызывал подкрепление по мобильному телефону, был ранен, впоследствии его наградили орденом Мужества. Тем не менее, сегодня жалования никто из священников не получает, и для большинства из них штатные "клетки" вообще не предусмотрены. В 45 полку спецназа ВДВ священник Сергей Архипов уже третий год ежедневно работает с десантниками и членами их семей, прыгает с парашютом вместе с молодым пополнением, участвует в полевых выходах. Однако штатная должность для него не предусмотрена, и такая же ситуация характерна и для других частей и соединений ВДВ.
- Изменит ли ситуацию программа по возрождению института военного духовенства, согласно которой в российской армии в 2011 году будет создано 240 штатных мест для священнослужителей?
- Должность военного священнослужителя предусмотрена только из расчета один на дивизию, а в стандартную дивизию ВДВ входит четыре полка, которые дислоцируются в нескольких регионах - например, в Туле, Нарофоминске и Рязани. Одному священнику окормлять все эти места дислокации будет сложно. Но мы надеемся, что в дальнейшем этот вопрос будет проработан. Жалование штатного священника будет составлять около 10 тысяч рублей. К сожалению, сегодня большинство священников никак не связывает свое будущее с подобным официальным статусом, который не поможет решить социальных проблем самих священников и членов их семей. Однако мы верим, что шаги к возрождению института военного духовенства будут ускорены, и жалование военного священника позволит ему не подрабатывать где-то на стороне в гражданских приходах, а полностью отдаваться своему служению.
- От священников в армии общество ждет многого – снижения числа самоубийств, прекращения дедовщины, воспитания патриотизма. Что на самом деле входит в задачи военного священнослужителя?
- Обязанности у священников в армии самые широкие, но мы просим всех понимать, что в задачи, которые стоят перед священником, не входят борьба с неуставными отношениями и профилактика суицида. Задача священника – помогать спасаться душам тех воинов, которые желают этого. Мы не приходим в воинские коллективы, чтобы агитировать быть хорошими. Мы не занимаемся морализаторством или формированием новой идеологии, мы не принуждаем человека к нравственным изменениям. Священник помогает военнослужащим стать лучше, чище и добрее, но только в том случае, если человек этого сам хочет. А когда в сердце человека рождается вера, он не стремится унизить другого человека, он знает, что самый тяжкий грех – это самоубийство, он не изменяет ни жене, ни родине. Участие военнослужащего в богослужении - строго по желанию. Мы работаем с военнослужащими в формате беседы, которая сводится к элементарным основам нравственности, говорим о тех вещах, которые на самом деле им должны были рассказывать родители или учителя в начальной школе. Когда мы говорим военнослужащим, что ругаться матом или родине изменять – это грех, это не вызывает неприятия у ребят из Башкирии, Татарстана, Дагестана или Ингушетии. Потому что те принципы, о которых мы говорим, разделяют носители всех трех авраамических религий. Ничего не вписывающегося в представления традиционного ислама или иудаизма, - хотя в вооруженных силах я пока не встречал практикующих иудеев, - здесь нет. Мы хотим, чтобы военнослужащие выстраивали отношения не по принципу стаи, а по-братски, поэтому и проводим эту работу.
