Ольга Галахова, театральный критик, главный редактор газеты "Дом актера" – специально для РИА Новости.
По всем приметам спектакль "Современника" "С наступающим…", который, наверное, в летней афише этого театра на сегодня – самый кассовый, самый популярный, самый аншлаговый, – можно было бы счесть антрепризой, свившей себе гнездо репертуарного театра.
Задействованы два суперпопулярных артиста – Сергей Гармаш и Леонид Ярмольник, причем последний приглашен в театр на роль со стороны (в программке также уточняется, что именно он – инициатор спектакля). Режиссер, он же драматург, Родион Овчинников, написал пьесу именно на этих актеров. В общем, классика развлекательного жанра.
Два сокурсника
Однако мы бы сильно преуменьшили достоинства спектакля, если бы сочли эту постановку театра исключительно коммерческой затеей, грубой формой завлечения зрителя известными именами, в уста которых вложили беспроигрышные для публики реплики.
Театральный гид: несгибаемые пенсионеры и друзья под елкой>>
Этот спектакль в "Современнике" – совсем другого свойства событие на нашем театральном небосклоне, поскольку хоть и поставлен он как бы про двух бывших сокурсников, один из которых оказался аутсайдером, а другой успешной телезвездой, на самом деле он не о судьбе поколения. Нет тут чеховских Толстого и Тонкого, не ставят в "Современнике" про богатых и бедных нового образца, или про сильных мира сего и униженных и оскорбленных сегодня. Скрытый мотор этой постановки – сам театр, сами актеры.
И дело не только в том, что эти два бывших сокурсника, Гармаш и Ярмольник, в прошлом учились в театральном институте на актерском факультете: тот, кто играл Митю Карамазова, сейчас шабашит на новогодних елках, а тот, кто играл в водевилях, сейчас мегазвезда всех каналов от первого до пятого и наоборот. И даже не в том, что волей случая судьба их сводит в новогоднюю ночь, чтобы оправдать наивно скроенный драматический прием: сначала вспомнить свой курс и помянуть половину уже померших сокурсников, а потом перейти к более серьезным вопросам об устройстве государства Российского и в процессе дебатов под водку дойти до мордобоя.
После третьей или четвертой 0,7-литровой бутылки водки наступает новая фаза: исповедаться друг другу о самом сокровенном из своей нынешней личной жизни. Потом наступит фаза братания, приглашения к застолью на лестничной клетке проходящих и выходящих из лифта соседей, чтобы снова спорить о России, и снова до мордобоя, и чтобы, в конце концов, всем миром побежать спасать машину фронтовика "Ока", которую охватил огонь в результате неумеренного использования петард. Тут опять осознанно используются клише драматических сюжетов, полуанекдотических ситуаций.
Все это, конечно, – знаки нашей жизни, и когда мы спорим до хрипоты, до ссор и взаимных обид, а на следующий день не можем понять, как же так все случилось, и когда ненавидим современное телевидение, но все равно смотрим…
Вот герой Сергея Гармаша, Михаил Громов, кричит востребованному ныне Кириллу Цандеру Леонида Ярмольника, что не хочет сниматься в сериалах, в которых одни не знают, зачем играют, а другие не знают, зачем смотрят, но те и другие остановиться не могут – и зал разражается бурными аплодисментами.
Так же точно в реальной жизни те, кто помнят другой театр, другой способ жизни в театре, согласились бы с пафосом героя Гармаша, что язык бы не повернулся у Евгения Леонова назвать себя звездой, не говоря о мхатовских стариках. Обо всем об этом часто говорят в театральных кулуарах.
Маски
Вся эта словесная фактура спектакля – правда актерской курилки, как и дебаты о России, Великой Отечественной войне, коммунистах и демократах – еще одна, такая же правда, почерпнутая из разговоров на кухнях. Казалось бы, здесь нет глубины, в том числе и необходимой для комедии. Однако действие на сцене и не претендует на эту глубину, поскольку главное действующее лицо постановки – актер, лицедей, а пьеса здесь не столько пьеса, скорее, кажется, сценарий зафиксированных лучших импровизаций в репетиции.
Гармаш и Ярмольник – две маски, два клоуна, два персонажа из анекдота, русский Громов и еврей Цандер. Талантливый самородок из провинции, неспособный приспосабливаться, озлобленный и неумный, и другой, напротив, очень даже умеющий приспосабливаться, остроумный и умный. Здесь Родион Овчинников играет с клише, с устоявшимися амплуа, как в комедии дель арте. В пьесу будут входить и другие персонажи – маски: Ветеран (Владимир Суворов), дворянин по происхождению и театральный критик по занятию Бельский (Николай Попков), бомж Человек (Александр Кахун). Все они, включая двух главных персонажей, – современные Пьеро, Арлекины, Панталоне, Бригеллы, Доктора, Капитаны и т.д.
И то, что действие происходит в самый канун Нового года, и для пущей убедительности сценограф Александр Боровский повесил на стене лестничной клетки, где будут то и дело останавливаться лифты, часы с четким отсчетом времени, начиная с 21.30, есть не что иное, как старт карнавальной ночи, иронии судьбы с легким паром. И когда вы заходите в театр и видите в фойе елку – пусть за стенами жара +30 градусов – то понимаете: вас приглашают к "карнавальному сотрудничеству". И накрытый новогодний стол из своей шестикомнатной квартиры Цандер в сердцах вытащит на лестничную клетку, чтобы организовать театральное действо.
Театральные премьеры сезона 2010-2011>>
Немножко теплоты
Итак, этот спектакль не только поставлен на актеров, но создан сугубо по-актерски и во имя актера, точнее во имя Гармаша и Ярмольника.
Первое появление Гармаша в костюме Деда Мороза уже вызывает шквал аплодисментов, и есть за что. Это уже само по себе смешно, как было бы смешно увидеть любого успешного актера по жизни и судьбе в роли незадачливого лицедея, который отнюдь не на заре своей творческой биографии надевает на себя костюм, берет в руки посох, чтобы в новогоднюю ночь веселить детишек, обслуживать корпоративы.
Представим на секундочку Олега Ефремова в этом костюме Санта-Клауса. Гармаш к тому же всеми силами выказывает, что роль эта совсем не годится его персонажу – артисту Громову. Все выходит как-то слишком: уж если брови снежные, так от души приклеены, уж если борода, то такая, что лица совсем не видно. При этом он несет миссию искусства, он – представитель царства Берендеева, не меньше, царь с посохом, которого, впрочем, у подъезда ждет "газель", а в кармане красного атласного халата лежит накладная с адресами, где востребовано его искусство.
Ярмольника публика любит не меньше, и есть за что. Начиная свою карьеру на эстраде, молодой выпускник "Щуки" видел вблизи представителей шоу-бизнеса. Опыт актера, включая опыт ошибок трудных последних тридцати лет, подсказал типаж. Эти победители жизни совсем не могут, не умеют переживать ситуации аутсайдера, они не способны остаться один на один со своей бедой, личной проблемой. Тут его Цандеру требуются другие люди, чтобы самому стать человеком.
Медленно и последовательно напивается его герой. Вот Громову хоть бы что, он все равно не пьянеет. Цандер же хоть и выдерживает алкогольный забег, им же спровоцированный, но покачивается. Последнее помогает ему, впрочем, играть эксцентрично, неожиданно, играть, быть может, самое лучшее шоу в его жизни. Чего стоит парад-алле, который творит Ярмольник, пародируя эти самые ток-шоу. Сарказма и язвительности ему не занимать у своего сокурсничка.
Однако главное, что есть в этом спектакле – человеческая теплота. Оба актера любят свои маски, и не так уж важно, как сложилась их жизнь, а важно другое — есть что вспомнить. Вспоминая, они преображают себя в тех молодых актеров, которые тогда пережили самые счастливые годы. Тогда в том раю еще все были живы, еще были надежды, еще верили, что будут счастливы.
Они играют в то потерянное счастье. Превращают стол в две полки купе: Цандер под столом, на первой полке, Громов на столе — на второй полке. Имитируя тряску вагона, они вспоминают и вспоминают свое прошлое, прошлое безмятежной молодости.
На поклон же выходят два шута. Кланяются под неумолкающие аплодисменты, стреляют серебром конфетти два клоуна, чтобы и мы пережили счастье театра: алле оп! "Браво", — кричат в зрительном зале и, как в детстве, не хотят, чтобы Новый год заканчивался.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
