Наталия Губарева
КУРСК, 13 июл – РИА Новости. В двух шагах от многоэтажки на проспекте Дружбы в Курске, где уже 33 года живет художник Эдуард Хамутов, - здание художественной школы. Однако по иронии судьбы рисовать Эдуард никогда не учился. К живописи его привели не педагоги, а психическое заболевание, которым он страдает много лет. Специалисты относят картины Хамутова к художественному направлению арт-брют, или творчеству аутсайдеров – людей, которые оказались не только вне социума, но и вышли за рамки нормальной психики. Сам Эдуард считает, что его картины нельзя отнести ни к одному из известных направлений, и аналогов его живописной технике нет.
Живопись как лекарство от суицида
Он давно перестал считать свои попытки суицида. О том, что заставило их совершить и как все происходило, художник не помнит почти ничего.
"Сам удивляюсь, когда мне потом рассказывают", - говорит Эдуард. И только шрамы на руках и шее напоминают о приступах, во время которых он настолько тяжело себя ранил, что два раза оказывался в состоянии клинической смерти.
"Умереть я не боюсь, "там" уже был, только ничего не помню", - говорит Хамутов.
Эпилепсией и расстройством психики Эдуард начал страдать после того, как в 13 лет его в собственном дворе жестоко избили двое 18-летних негодяев.
"Поводом, чтобы начать задираться, был мой скейт. Но на самом деле они были просто садисты, потому что избить меня до разрыва кишечника нормальные люди не могли", - считает он.
После побоев 13-летний Эдик долго лежал в больнице. Когда поступил в реанимацию, врачи в первую очередь спасали внутренние органы, поэтому не смогли сразу заняться лечением тяжелейшего сотрясения мозга. Через несколько лет травма от побоев, по словам Хамутова, стала причиной психического расстройства, попыток суицида и эпилепсии, от которых он периодически страдает. Живопись – одно из немногих занятий, которое помогает ему справиться с недугами. И едва ли не единственное, что держит на этом свете.
"Пока я рисую, мне не хочется умереть", - говорит Эдуард.
В каждой картине - шифр
По его рассказам, рисовать он начал около шести лет назад. Началось все с изображений различных узоров ламината – тогда Эдуард еще подрабатывал, помогая делать ремонты в квартирах. Со временем потребность выражать себя с помощью карандашей и красок росла. Вместо незамысловатых узоров стали рождаться полуабстрактные картины, смысл которых понимают далеко не все зрители.
"В каждой из них – тайна, загадка, которую я никому не открываю. Пусть люди разгадывают. Вот "Мону Лизу" уже несколько веков не могут расшифровать", - говорит Эдуард.
Да Винчи – единственный художник, о творчестве которого Хамутов что-либо знает из книг. Неслучайно одна из первых работ Эдуарда – копия рисунка Леонардо. Однако манера зашифровывать символы в картинах появилась у курского художника, по его словам, задолго до того, как он прочитал о да Винчи.
"В картине "Песочные часы", над которой я работал три года, каждый элемент имеет свой смысл", - приводит пример художник.
На шести полотнах Эдуарда, написанных за шесть лет, изображены созвездие Большой Медведицы, мак, тюльпан, роза, песочные часы. Вместе с тем в каждой из картин можно увидеть человеческое лицо. В некоторых оно бросается в глаза сразу, в другие картины, чтобы увидеть человека, нужно долго всматриваться.
"Лицо есть всегда. Не знаю, почему так получается, это выходит бессознательно", - говорит Хамутов, предоставляя разгадывать эту тайну зрителям и врачам курского областного психоневрологического диспансера, где он лечится. Именно там прошла его первая выставка.
Психиатров Хамутов интересует не столько как художник, сколько как пациент, проходящий курс лечения живописью. Ассистент кафедры психиатрии и психосоматических заболеваний Курского государственного медицинского университета, врач-психиатр Елена Аносова рассказала РИА Новости, что арт-терапия – один из самых любимых пациентами диспансера методов психотерапии и психокоррекции. Рисование помогает им реализовать свои творческие способности, повысить самооценку, снять эмоциональное напряжение. А интерпретация картин совместно с их авторами позволяет врачам уточнять диагнозы и следить за динамикой изменения состояния пациентов.
"Качество работ, безусловно, можно оценить, но мы не делим картины пациентов на искусство и просто рисунки. Для нас любое изображение ценно как отражение человеческой души и реализация творческих способностей", - говорит Аносова.
Картина в 3D
Художники и эксперты живописи, которым Хамутов показывал свои картины, напротив, интересуются только художественной ценностью его работ. И говорят Эдуарду, что его творчество – типичный пример арт-брют.
"Я с этим не согласен. В арт-брют люди, как правило, изображают мрачные, искаженные ужасом лица и обычно не понимают, что рисуют. Мои же картины более светлые и осмысленные. Думаю, меня нельзя отнести к арт-брюту. Я делаю то, чего у других еще не было", - говорит Хамутов.
Одна из главных особенностей картин Эдуарда – объемность, благодаря которой их могут "рассмотреть" даже слепые. Эффекта многомерности Хамутов достигает, нанося на холст один за другим слои краски. На картине "Песочные часы", по подсчетам художника, таких слоев около пятидесяти.
"Мне не интересны плоские изображения, необходимо, чтобы в картине была душа, чтобы она была "живая". Поэтому я делаю их объемными. Моя цель – нарисовать картину в 3D. Если бы у меня был компьютер с хорошим графическим симулятором и 3D-очки, это бы получилось. Но я не могу себе позволить купить технику на пенсию по инвалидности в восемь тысяч рублей, которой хватает только на краски и лекарства. Осенью помочь с компьютером обещали местные кандидаты в депутаты, но как только выборы прошли, даже разговаривать со мной не стали", - говорит художник.
В отсутствие компьютера Эдуард долго подбирает цвета для своих картин, порой меняя их несколько раз. Одни работы он пишет несколько месяцев, другие – несколько лет. За тремя картинами - "Желтый тюльпан", "Мак" и "Бабочка на лугу" - он провел почти целый год, не покидая пределов квартиры. Во-первых, потому что не было желания, во-вторых, при заболеваниях Эдуарда одинокие прогулки небезопасны, хотя официально художник признан дееспособным. Одна из таких его прогулок закончилась несколькими мощнейшими приступами эпилепсии, после которых он впал в кому.
Поэтому микрокосм художника ограничен квартирой, где он живет с матерью и младшим братом, больницей, художественным магазином и курской картинной галереей "А-Я", куда Эдуард раз в несколько месяцев привозит картины и выставляет на продажу. Пока ни одной из них не приобрели.
Большую же часть времени художник проводит в своей маленькой комнате без обоев, где на стенах в некоторых местах его рисунки. Комната одновременно напоминает и мастерскую, и келью отшельника.
"Денег на мольберт не было, поэтому я сколотил его сам. Рисую, стоя на полу на коленях. Когда очень увлекаюсь, могу так провести пять часов подряд", - говорит художник.
Буквально на днях он закончил очередную картину "Распятие розы". Недавно Эдуарду исполнилось 33 года – возраст Иисуса Христа. Зная об этом, шифр картины разгадать несложно.
"Да, все правильно. Хочу, чтобы мои картины остались после меня, чтобы сохранили память обо мне. Ведь эпилептики долго не живут", - говорит Эдуард и замолкает, не желая больше говорить.
Искусство как наваждение
В книге "Гениальность и помешательство" знаменитый итальянский психиатр и криминалист Чезаре Ломброзо доказывает, что выдающиеся способности и безумие – две стороны одной медали, и у многих известных деятелей науки и искусства масса сходств с душевнобольными как на уровне физиологии, так и на уровне психики.
Представители курской картинной галереи им. Дейнеки считают, что эта точка зрения недалека от истины. По мнению научного сотрудника галереи Марины Тарасовой, художественное направление арт-брют, получившее широкое распространение на Западе после Второй Мировой войны как искусство людей с альтернативной психикой, заставляет вспомнить идею античных философов – "художники и поэты суть безумцы".
И наводит на мысль, что художник – не могущественный творец миров, а, скорее, ретранслятор, который не рождает, а только воспроизводит на бумаге образы, посланные ему откуда-то извне.
"Работы аутсайдеров очень интересны именно своей необъяснимой с рациональной точки зрения связью с предшествующими явлениями в истории живописи. Например, в работах курского художника Евгения Гостева, коллекция которого хранится в нашей галерее, прослеживается явное сходство с элементами картин древних, средневековой миниатюры и авангарда начала XX века, в частности – Пикассо. При этом Гостев, создавший эти работы, получил лишь школьное образование и никакой информации об этих картинах не имел. Но в своих работах он точно воспроизвел многие элементы этих картин", - рассказывает искусствовед.
Подобные примеры из искусства арт-брют позволяют специалистам предположить, что великие мастера и мало кому известные живописцы равны, потому что не создают что-то индивидуальное и свое, а просто черпают и копируют мотивы и сюжеты из некоего единого информационного поля. Впрочем, это лишь одна из точек зрения на природу творчества.
По словам директора областной картинной галереи Игоря Припачкина, большее сходство картины Гостева, как и других художников с альтернативной психикой, имеют с творчеством художников-авангардистов.
"Однако стоит заметить, что скорее не художники-аутсайдеры похожи на авангардистов, а авангардисты – на людей с альтернативной психикой. Не секрет, что многие художники на рубеже XIX-XX веков, в том числе и некоторые представители авангарда, прибегали к психоделическим средствам для изменения состояния сознания, отсюда - характерные особенности их работ", - рассказывает Припачкин.
Работы Евгения Гостева, приобретенные галереей в 2003 году и побывавшие на российской биеннале "Фест наив" в 2004 – пока единственные в коллекции арт-брют курской галереи имени Дейнеки. В будущем Игорь Припачкин рассматривает возможность приобретения в коллекцию галереи и картин Эдуарда Хамутова.
"Выбирая работы, мы ориентируемся только на качество и творческий импульс, который почти никогда не встречается в работах пациентов психоневрологического диспансера. Арт-терапия нас не интересует. Нас интересует искусство", - говорит Марина Тарасова.
Вместе с тем, искусствовед считает, что по работам аутсайдеров, в том числе и Евгения Гостева, изменение психического состояния художника может проследить даже зритель, далекий от медицины.
"Гостев попросил у врачей краски, когда переживал острую фазу психического расстройства. Первые его работы были живописные, нещадно яркие, а потом, по мере облегчения состояния, он перешел к графике, чтобы, выразив себя на бумаге, полностью потерять интерес к творчеству. Работы Гостева - искусство как наваждение", - говорит Тарасова.
По мнению искусствоведа, картины арт-брют интересны и ценны, прежде всего, тем, что напоминают об иррациональной природе творчества и об искре творческого безумия, без которой не было бы многих, в том числе и великих, художников.
"Кстати, Леонардо да Винчи в определенном смысле тоже был аутсайдером. На эту тему существует множество работ, в том числе исследование Фрейда "Одно раннее воспоминание Леонардо да Винчи", переведенное на русский язык в 1913 году. В нем отец психоанализа, анализируя странное воспитание и судьбу художника, говорит, что да Винчи не было бы без травм психики", - считает искусствовед.
Курский художник Эдуард Хамутов говорит, что никогда бы не пришел к живописи, если бы не был тяжело болен.
"Художником я стал из-за моей болезни. Но я настолько полюбил то, чем занимаюсь, что если бы мне предложили поменять способность к творчеству на здоровье и жизнь обычных людей, я вряд ли отказался бы от живописи", - говорит Хамутов.
