Мунуки - район на окраине Джубы, которая совсем скоро станет столицей Республики Южный Судан - нового, 54-го по счету государства Африки.
В основном здесь живут представители преобладающего в этом городе восточно-нилотского племени бари, чей язык может стать официальным языком штата Центральная Экватория наряду с английским после официального провозглашения независимости Южного Судана.
Вид улиц Мунуки типичен для Джубы и других городов Южного Судана. Раскисшие проселочные дороги ведут к одноэтажным ветхим домам, выстроенным в хаотичном порядке. Прошедший дождь добавил этому пейзажу серых красок и унылости.
Блага цивилизации недоступны жителям Мунуки, где нет асфальтированных дорог, электричества, воды, газа и канализации. Они готовят на кострах и гладят чугунными утюгами, прогретыми на огне. Не ведающие, что такое сельское хозяйство, эти люди, тем не менее, ведут крестьянский образ жизни: встают очень рано и с наступлением темноты ложатся спать.
После работы иногда слушают передачи с помощью маленьких переносных радиоприемников, работающих на батарейках, вечерний просмотр телевизора - развлечение из недосягаемых.
Электричество регулярно поступает только в центральные районы Джубы, где расположены правительственные здания, гостиницы, больницы. В большинстве жилых районов оно доступно только тем, кто зарабатывает много денег, ведь литр бензина для заправки генератора стоит почти 20 долларов.
В вечернее время редкие окошки в Мунуки озарены электрическим светом. Как правило, оно горит в домах, принадлежащих "успешным" инвесторам в экономику Южного Судана - эфиопам и эритрейцам, которые открыли здесь торговые лавки и сдают в аренду местным жителям построенные ими хижины.
Этот район, где также поселились выходцы из других восточноафриканских стран - Эфиопии, Кении, Уганды, не только многонациональный, но и многоконфессиональный. Здесь не знают, что такое межконфессиональные распри и споры. В одной и той же семье люди могут исповедовать разные религии, а соседи - христиане и мусульмане - мирно уживаются друг с другом, вместе отмечая любые религиозные праздники.
После захода солнца в семь часов вечера Мунуки очень быстро погружается в темноту. В кромешной тьме нет никакой возможности что-то записывать. Тем не менее мы продолжаем разговор о том, почему суданцы не смогли ужиться вместе и что ожидает жителей Юга утром 9 июля, когда они проснутся гражданами нового государства. Все мои собеседники воодушевлены новым поворотом в судьбе Южного Судана и с нетерпением ожидают провозглашения независимости.
"Конечно, жизнь в Южном Судане для обычных людей тяжела. Товары дорожают не по дням, а по часам, нет элементарных услуг, но мы все равно хотим отделиться и жить самостоятельно, потому что лучше умереть с голода, чем быть рабами", - говорит глава пригласившего меня семейства Бусейна Шаабан.
Ее муж давно умер, поэтому бразды семейного правления она прочно держит в своих руках. Ее дочь Кисьма училась в Хартуме. северосуданский диалект в ее речи и внешний вид, типичный для северянок, - юбка до пола и платок на голове - заставляют усомниться, что она родом с Юга.
Их семья исповедует ислам, но на вопрос о том, не ожидают ли их гонения на преимущественно христианском Юге после появления тут отдельного государства, решительно качают головами. "Это политики используют религию в своих целях, чтобы разделить людей, отдалить их друг от друга, самим же жителям Севера и Юга Судана безразлично, кто какой религии придерживается. Южане проголосовали за независимость не потому, что на Севере ислам и законы шариата, как считают некоторые, а потому, что не хотели быть в своей стране людьми второго сорта", - вступает в разговор Кисьма.
"В новом государстве мы все будем гражданами с одинаковыми правами, людьми первого сорта", - добавляет она.
С ней согласна ее коллега по работе на радиостанции Южного Судана Люси Ниаль. Много лет она проработала на Севере ведущей на различных радиостанциях, но вернулась на Юг, где в ней нуждались ее родные. "У меня остались друзья на Севере, они мне почти как родственники, постоянно созваниваемся, каждый месяц они шлют мне подарки, какие-то нужные мне вещи, но политики всегда пытаются лишить людей взаимопонимания", - рассказывает она.
По ее мнению, не религиозные противоречия, а политика центральных властей и северосуданской элиты, которая не желала видеть в африканском населении Юга равных себе людей и поэтому не давала им возможности продвигаться по работе, занимать государственные посты, селиться в хороших районах, привела к тому, что южане во время январского референдума проголосовали за независимость.
"Если бы они справедливо и одинаково относились ко всем суданцам без исключения, если бы действительно хоть что-то делали для развития Юга и выполнили все обещания, которые давали, никто бы не стал отделяться", - считает Люси.
Высокомерное отношение и расизм привели к тому, что почти никто из южан, даже те, которые учились, работали на Севере, провели там много времени и почти сроднились с северянами, не сожалеет о том, что вскоре между ними и их друзьями и родственниками из северной части Судана проляжет граница.
"Пусть лучше мы будем приезжать друг к другу в гости, сотрудничать, как равные с равными, чем по-прежнему будем чувствовать себя гостями на своей земле", - замечает Люси.
На будущее республики Южный Судан они смотрят с оптимизмом, верят, что богатая разнообразными ресурсами новая страна, чья площадь вмещает в себя две Франции и три соседних Уганды, а население не такое уж большое, не пропадет.
Однако многие из них с нетерпением ждут отделения еще и для того, чтобы предъявить счета уже местным властям. После обретения независимости они рассчитывают поднять вопрос, почему положение жителей Юга Судана, получавшего в течение шести лет отчисления за продажу нефти в местный бюджет и немалую международную помощь, остается таким бедственным.
"Если сейчас провести выборы, Сальва Киир (лидер Суданского народно-освободительного движения - СНОД) не станет президентом. Условия жизни не улучшаются, диктатура. Если ты не состоишь в СНОД, невероятно сложно устроиться на работу в госструктуры, если ты не принадлежишь к стоящему у власти племени динка, даже не пробуй торговать в Джубе", - возмущается Мэри Альонг, которая работает в одном из министерств правительства Южного Судана и знает ситуацию не понаслышке.
Невольно она затронула самую болезненную для Юга проблему межплеменных отношений и дала повод думать, что стремящиеся к равенству южане в своем государстве могут столкнуться с дискриминацией другого рода.
"В Южном Судане все племена должны иметь равные возможности и одинаковый доступ к власти, а то поглядим, может, после независимости и нас через некоторое время настигнет волна революций", - сделала она свой прогноз.
Юлия Троицкая, Джуба (Южный Судан)
