В годовщину 70-летия нападения на Советский Союз гитлеровской Германии архивисты ФСБ подготовили уникальную книгу "Тайны дипломатии Третьего рейха", где на основе еще вчера засекреченных документов рассказывается о важнейших моментах подготовки Германии к агрессии. С начальником Управления регистрации и архивных фондов ФСБ России генерал-лейтенантом Василием Христофоровым беседует наш политический обозреватель Петр Романов.
-Это издание своего рода продолжение ранее выпущенной вами же книги "Генералы и офицеры вермахта рассказывают". Следующей темой, насколько я знаю, будет абвер. Важную роль германской дипломатии понимаю, тем не менее, неужели она оказалась весомее, чем разведка? Почему именно такой порядок: генералы, дипломаты, разведчики?
- В этом есть определенная логика. На войне все-таки главную роль играют военные. От того, насколько хорошо подготовлена военная машина, настолько хорошо двигаются и дела на фронте. Поэтому начали с публикаций материалов, связанных с высшим генералитетом германской армии. В книге, которую вы упомянули, есть много документов, которые никто из исследователей ранее не видел. Думаю, что для читателей будет интересен, скажем, тот раздел, который посвящен военному сотрудничеству Советского Союза и Германии. Многие персонажи книги "Генералы и офицеры рассказывают" принимали в этом сотрудничестве самое активное участие. Разумеется, много места уделено подготовке к войне с СССР и тому, как шли военные действия. На наш взгляд, это действительно уникальный исторический источник.
Что касается дипломатов. С нашей точки зрения, все, что варилось в предвоенный период на дипломатической кухне, тоже очень серьезно повлияло на развитие событий. Риббентроп был ярым сторонником Гитлера и играл далеко не последнюю роль в принятии политических решений. Не случайно, этот сборник, посвященный дипломатам, получился у нас даже большим по объему, чем книга о военных, настолько там обширна и разнообразна информация, начиная с конца первой мировой войны и до завершения второй мировой. К тому же германские дипломаты работали в самых разных европейских странах, а значит прекрасно знали о том, какой была внутриполитическая обстановка в предвоенный период в Европе, о том, какую работу проводил Берлин со своими союзниками. Наконец, немалое значение имеет информация военных дипломатов, военных атташе. Например, германский военный атташе в Финляндии подробно рассказывает о контактах финских и немецких военных. Все это дополняет другие источники, историческую мозаику предвоенного периода и самой войны.
- Вы сказали о том, что в книге охватывается период, начиная с конца первой мировой войны. Неужели можно отследить какие-то корешки будущей агрессии против Советского Союза уже с тех времен?
- Нет, мы, конечно, не пытаемся доказать, что истоки второй мировой войны лежат еще в том периоде. Просто в отобранных нами документах содержится ценная информация об обстановке в Европе и Германии еще того периода. Это само по себе представляет интерес.
- Вы вспомнили о советско-германском военном сотрудничестве. Долгие годы эти контакты были весьма тесными и до определенного времени, надо признать, взаимовыгодными. Когда сотрудничество закончилось? 22 июня 1941 года или все-таки раньше?
- Да, в определенной степени это были взаимовыгодные контакты, но после прихода Гитлера к власти военное сотрудничество прекратилось. Была закрыта танковая школа в Казани, где готовились германские танкисты, авиационная школа в Липецке, химический центр в Шиханах. А вот экономическое и, разумеется, дипломатическое сотрудничество продолжалось фактически до 22 июня и шло, как говорится, полным ходом. Мы поставляли в Германию сырье и получали оттуда образцы боевой техники, технологию. Все это сотрудничество находилось на контроле у высшего руководства. Насколько это было в тот период взаимовыгодно и целесообразно мне судить трудно, здесь нужно смотреть цифры, проводить специальное экономическое исследование.
- То, что служба Риббентропа обслуживала интересы Гитлера понятно. Удивляет то, что в рамках фашистского МИДа, существовала, несмотря на жесточайшую слежку, оппозиция. Едва ли не самой яркой фигурой этой оппозиции был посол Берлина в Москве граф фон дер Шуленбург, выступавший против нападения на Советский Союз. Существует версия, что Шуленбург накануне войны пытался предупредить советских дипломатов о планах Гитлера. Некоторые утверждают, что он даже сообщил дату нападения. Подтверждают ли архивы эту версию? И что вообще рассказывают коллеги Шуленбурга о нем?
- Ответ на вопрос, предупреждал ли Шуленбург наших дипломатов о начале войны, надо искать, видимо, в архивах МИДа или Президента. Но то, что он был сторонником Советского Союза и противником войны, подтверждается многими документами, в том числе и теми, что имеются в нашем распоряжении. Известно, что он пытался убедить в своей правоте Гитлера.
Но предупреждать можно по-разному. Известно, что НКВД наблюдало за посольством. И из данных этого наблюдения можно было сделать вывод, что посольство готовится к эвакуации, а, следовательно, Германия к войне. Шуленбург, например, без всяких мер конспирации заказывает ящики для эвакуации имущества, отправляет в Германию жен и детей сотрудников. НКВД, естественно, все это отмечало и докладывало. Предполагать, что все это такой опытный дипломат как Шуленбург делал по неосторожности, Предполагать, что такой опытный дипломат, как Шулербург, действовал столь открыто по неосторожности, на мой взгляд, наивно. Думаю, что все это дипломат делал вполне осознанно. По сути Шуленбург подавал тревожный сигнал.
Шуленбург действительно был убежденным противником войны. Процитирую фрагмент из нашей книги. В ней есть протокол допроса бывшего пресс-атташе германского посольства в Москве Готхальда Штарке: "Шуленбург с большим уважением отзывался о руководителях Советского Союза Молотове и Сталине. Объявление войны Германией Советскому Союзу Шуленбург охарактеризовал как безумный акт, сведший на нет все его старания упорядочить взаимоотношения между Германией и Советским Союзом". Более того, понимая, что дни его сочтены после заговора против Гитлера в 1944 году, Шуленбург просил Штарке передать после войны советскому руководству, в частности Молотову, такие слова: "В тот трагический утренний час 22 июня 1941 года я был уверен в том, что надежды германского правительства обеспечить себе и германскому народу руководящую роль по отношению к европейским нациям обречены на провал. Факт моей смерти дает мне право обратиться к руководству советской внешней политики с мольбой, чтобы оно мудро и терпимо относилось к германскому народу, так как его широчайшие слои, и не в последнюю очередь интеллигенция, осуждали безумие войны против Советского Союза". Как видите, это был удивительный человек. И трудно представить, почему его терпели до 44 года, поскольку о его настроениях, конечно же, знали.
- У нас немало написано о роли во второй мировой войне Италии, Финляндии, об испанской "Голубой дивизии", воевавшей под Ленинградом, но по понятным причинам авторы предпочитали в советское время не рассуждать о таких гитлеровских сателлитах как, скажем, Болгария. В новой книге есть немало архивных материалов и об этой малоизвестной странице истории. Как случилось, что "братушки" и в первую, и во вторую мировую войну воевали против русских? Каким образом Гитлеру и его дипломатам удалось привлечь на свою сторону болгарского царя Бориса?
- Вы сами сказали, что в первую мировую войну Болгария была союзником Германии. А что изменилось ко второй мировой? Ничего. Те же добрые отношения между Софией и Берлином. В 30- годах в Болгарии создаются профашистские партии. Общественное мнение тоже было готово к тому, чтобы быть заодно с Германией. В 1940 году Гитлер встречается с царем Борисом, проводит соответствующие переговоры. Каких-либо трудностей у Гитлера, чтобы привлечь на свою сторону болгар не прослеживается.
Более того, приведу такой пример. В 1941 году на территорию Болгарии был заброшен разведывательно-диверсионный отряд НКВД, организованный из болгар, проживавших на территории СССР. Так вот, этот отряд не сумел эффективно работать на территории Болгарии, не сумел среди местного населения получить поддержку. Наоборот, местное население в течение короткого времени выдало всех членов отряда полиции.
- Выходит, разговоры о "славянском братстве" несколько преувеличены.
- К сожалению, да.
- Как верно написано в предисловии к одной из книг о Великой Отечественной войне, подготовленных на основе ваших архивов, "объективная история не написана, пока не опубликован последний относящийся к проблеме документ". А если так, то до объективной истории нам еще далековато. В связи с этим и вопрос, что в планах на ближайшие годы? Чем порадуете любителей истории?
- Работа идет. Готовим различные материалы, статьи, сотрудничаем с различными академическими институтами, со многими высшими учебными заведениями. Нашими активными партнерами являются Институт российской истории, Институт славяноведения. Многие из них принимали участие вместе с нами в подготовке сборника "1941 год", о котором мы говорили ранее. Ведем мы и международное сотрудничество, очень плодотворно сотрудничаем, например, с венгерскими историками и архивистами. Не так давно в Венгрии, хотя, как известно, она и была сателлитом Гитлера, прошла совместная научная конференция, посвященная Великой Отечественной войне. При этом не было никакой политизации вопроса, чистая историческая наука.
Есть, разумеется, и планы дальнейшего сотрудничества с этими уважаемыми научными центрами. Действительно, интересных материалов у нас хватает. Вот, скажем, передо мной лежат два дела. Одно из следственных дел это дело генерала Антонеску, другое - начальника Генерального штаба венгерской армии Верта. Незначительную часть документов о Верте мы уже опубликовали, но есть еще масса интересного, в том числе, скажем, показания о венгре хорошо известного по истории Отечественной войны фельдмаршала Паулюса.
Так же, как мы издали книгу о 1941 годе, мы надеемся издать книги и о других военных годах.
- А книга об абвере готовится?
- Книга будет, хотя пока не могу точно сказать, когда. Большой объем работы, а мы только что закончили книгу о дипломатах. Но уже приступаем и к абверу. Думаю, что на подготовку издания потребуется два-три года.
