Ольга Галахова, театральный критик, главный редактор газеты "Дом актера" – специально для РИА Новости.
Когда чеховский фестиваль пригласил спектакль "Эоннагата", билеты на него, включая самые дорогие, были распроданы практически сразу, как только появились в продаже. Потому что ставил Лепаж, а все спектакли, которые освящены именем Робера Лепажа, вызывают все больший ажиотаж во всем мире – от Нью-Йорка до Лондона, от Парижа до Москвы.
Не купить билетов ни в "Метрополитен Опера" в Нью-Йорке, ни на Чеховском фестивале в Москве, когда идут спектакли этого канадского режиссера, уже при жизни титулованного западной прессой гением.
Это наш Лепаж
Что ж, Чеховский фестиваль пожинает свои плоды, поскольку открыл Лепажа в России именно этот фестиваль. В 2007 году мы увидели две грандиозные работы – "Проект Андерсен", "Трилогия Драконов" – а в 2009 году спектакль "Липсинк". Дорогостоящие проекты Лепажа по плечу только нынешнему, первому и единственному международному теафоруму в России с таким размахом. Говорят, что "импорт" последнего проекта Лепажа обошелся в пять миллионов рублей.
Канадский режиссер на этот раз предстал в неожиданном качестве – танцора, не побоявшегося солировать рядом с такими звездами балета, как Сильви Гиллем и Рассел Малифант. Что ж, почему бы и нет. В свое время Всеволод Мейерхольд станцевал также в балете Михаила Фокина партию Пьеро.
Лепаж серьезно подошел к предложению Сильви Гиллем поработать вместе, когда они встретились в Сиднее. Помимо самоистязаний хореографией, он вдобавок сел на диету и привел себя в необходимую физическую форму. Мы знали, что Лепаж – прекрасный актер, теперь убедились в том, что он смело может быть принят в любую труппу современного танца.
Герой – француз, название – японское
Вообще-то спектакль – насчет половой принадлежности. О трансвеститах то есть.
На сцене только три артиста, включая ипостаси мужского и женского начал шевалье д’Эона, солдата, шпиона и дипломата, фаворита при дворе Луи ХV. И еще на сцене – чудеса световой партитуры Майкла Халлса. Декораций нет, а есть та самая, мощная световая партитура.
Названием же спектакля творческая группа обязана Сильвии Гиллем, которая, будучи поклонницей искусства Востока, вспомнила о традиции актерского искусства в Японии, об "оннагате" – актере-мужчине в театре Кабуки, обученного исполнять женские роли, и предложила использовать это в спектакле.
На самом деле традиция половой самоидентификации человека восходит еще к Платону, и западный театр то и дело возвращается к этой проблеме.
Театральный гид: шевалье от МакКуина и "трехгрошовый" Хабенский>>
Биографию персонажа д’Эона, о котором не знали при жизни, кто он – мальчик или девочка, создатели спектакля как бы вставляют в рамку японской традиции, когда мужчина становится женщиной на сцене. То есть природная половая принадлежность может быть оспорена личным выбором.
Сам же герой спектакля шевалье д’Эон был вынужден бежать из Лондона и зарабатывать на жизнь работой в цирке, поскольку революционная Франция с равным подозрением отнеслась и к тому, что он был человеком короля, и к тому, что никто не знал, мужчина он или женщина. Он же, выполняя шпионские задания, переодевался в женщину, так сказать, и в интересах дела, но и по душе. По своему выбору и по королевскому указу носил женские платья и в обычной жизни.
При дворе Елизаветы Петровны, где д'Эон тоже немножко шпионил, в частности, все были уверены, что шевалье – женщина.
Танец и слово
Лепаж на этот раз сосредоточил свои усилия не на магии иллюзионизма, театральных чудесах и волшебных метаморфозах со сценическим пространством. Территорией нового поиска (спектакль был выпущен в 2009 году) стала попытка синтеза танца, слова, звука. Однако не всегда в спектакле достигается это качество синтеза. И объяснить, почему это происходит, не просто.
Самыми сильными сценами спектакля становятся танцевальные эпизоды, да – вписанные в пространство Лепажа, но структура зрелища остается прежде всего "балетной": драматургии нет, а есть либретто, иллюстрируемое картинками, на которые, как мы знаем, канадский режиссер большой мастак. А есть и выразительные пластические соло, дуэты, которые комментируются словом.
Однако, как это ни покажется странным, зрелище развивается в повествовательной манере. Линейно выстраивается биография эксцентричной личности – шевалье д’Эона, саркастического светского остроумца, одного из лучших дуэлянтов Европы, который доживает до старости в одиночестве. И на пороге небытия настаивает на том, что он – она, не старик, а старуха.
Набеленное лицо в чепце (это воплощение играет сам Лепаж), которое смотрит в зеркало, словно в последний раз вглядывается в самое себя, пытаясь и распознать свой пол, и зафиксировать на зеркале свое последнее дыхание: этот человек уйдет из жизни женщиной. Ведь шевалье утверждал, что если родители одевали его с детства мальчиком, то это еще ничего не доказывает. Он всегда считал себя женщиной.
И вот это существо в белом капоте на смертном одре становится телом сразу для двух патологоанатомов. Они-то и ставят свой последний вердикт. Единственный луч света освещает эту мрачную картину. Шевалье д’Эон – мужчина.
Счастливая концовка?
Сценическое пространство этого спектакля как бы погружает в дух сомнений души, когда потребность в половой самоидентификация и становится драматическим сюжетом. Сильви Гиллем – это женская часть д’Эона, нежная стихия, гибкая, порывистая сущность. Рассел Малифант – мужская ипостась, которая, впрочем, постоянно примеряет на себе самые разные наряды, от юбочных каркасов до кимоно с веером.
Это мерцание пола, болезненная борьба двух начал пройдет через весь спектакль и разрешится в последней мощной сцене, когда Сильви Гиллем и Рассел Малифант станцуют свой последний дуэт при умирающем шевалье. Они наконец-то станут единым целым, одной душой, одним телом и растворятся в пространстве.
Распластанный на погребальном одре шевалье в женском платье, вероятно, осознает, что умирает он сам, человек, который всю жизнь не знал, кто же он, мужчина или женщина, но смерть примиряет его с внутренней борьбой, длившейся с раннего детства до глубокой старости.
Его душа смирилась только тогда, когда тело перестало существовать.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
