Андрей Федяшин, политический обозреватель РИА Новости.
Признаки полного провала очередной встречи Совета Россия-НАТО на министерском уровне были налицо задолго до заседания 8 июня. Россия хотела получить заверения в вопросе, который от НАТО сильно и не зависит – о европейской ПРО. Поскольку авторство этой идеи полностью принадлежит США, то и обсуждать новый ракетный щит Европы надо бы было с Вашингтоном. На майском саммите во французском Довиле президенты Дмитрий Медведев и Барак Обама "на полях" этот вопрос поднимали. Но ни к чему общему не пришли. Так что ждать прорыва в Брюсселе было наивно.
Любые кардинальные изменения в позиции НАТО или в его отношениях с кем бы то ни было вообще желательно обсуждать с Белым домом. Вся бессмысленность подобного рода дискуссий в общенатовском формате проявилась в нескрываемом раздражении российского министра обороны Анатолия Сердюкова на встрече с журналистами. По сравнению с тем, что говорил по теме президент Медведев в Довиле, нового у Сердюкова было мало. Зато раздражения – больше. Понятно: министерский этикет позволяет то, чего не допускает президентский.
Сердюков сказал, что никакие принципиальные разногласия не сняты и не удается сформулировать ни "конечную цель сотрудничества", ни "определить облик и архитектуру построения ПРО". А закрепить гарантии ненаправленности ЕвроПРО против России юридически, в обязательном документе, и США и НАТО отказываются. Отсюда вывод: если это будет продолжаться и дальше, то придется готовиться к новой гонке вооружений.
Медведев в Довиле обозначил "час H" – 2020-й год. К этому времени завершится полное выстраивание эшелонированной европейской ПРО с американской начинкой. Достать американские ракеты смогут до Урала. И никто до сих пор не удосужился объяснить, почему так вот запросто разрывается общепризнанная связь между оборонительным и наступательным оружием в стратегическом балансе. Или почему НАТО не подходит вполне здравое предложение России создать совместную систему? Россия вроде тоже в Европе.
НАТО как платформа российского недовольства Вашингтоном
По большому счету, российский министр использовал Совет как платформу обращения к НАТО. Он взывал к тем странам, которые в целесообразности изолированной, без российского участия, ЕвроПРО не совсем уверены.
Даже в блоке есть те, кто не хочет раздражать Россию и вынуждать ее осуществить угрозу поставить противоракеты в Калининграде или где-нибудь еще на западных границах.
Министр этого особо и не скрывал. "Это позиция США, есть ряд стран (НАТО), которые выражают лишь озабоченность. У них мы могли бы получить поддержку", - сказал Сердюков.
Очередной гонки вооружений, правда, бояться надо более всего России. Ей-то придется участвовать в ней в одиночку, а не группой из 28 стран. Это труднее и накладней.
Все происходящее в Совете Россия-НАТО заставляет задаться простым вопросом: а стоит ли этот Совет поездок в Брюссель? Забегая вперед, надо сказать, что в общем и целом – стоит. Только его надо хорошенько "перелицевать" и работать на равных, а не как побежденный с победителем, что происходит сейчас.
Тут хорошо бы вспомнить, что когда Россия и НАТО создавали Совет, казалось, что мир перевернулся и мы чуть ли не союзники. Не все, правда, в такие чудеса верили, но тем не менее.
Трудно брататься, когда флиртуют у тебя за спиной
Когда тогдашний президент Владимир Путин в мае 2002-го побывал на римском саммите НАТО, на котором и был утвержден упомянутый Совет, говорилось много хорошего: Россия – и привилегированный партнер, и цели у нас общие, стратегически мы будем дружить. Главная цель Совета (взято с официального сайта) – "быть форумом для консультаций и механизмом для достижения консенсуса, сотрудничества, выработки совместных решений и действий по целому ряду вопросов безопасности в Евроатлантическом регионе". Все крайне серьезно.
Только вся беда в том, что, со дня рождения СРН, он совершенно ничем сколь-нибудь значимым в области слома устоявшихся еще со времени холодной войны стратегических стереотипов не прославился. Не было ни одной общей стратегической оценки угроз и методов борьбы с ними. Нельзя же укладывать в эту "кровать" оценки терроризма, обмена опытом тылового обеспечения, семинары на темы "связь между оргпреступностью и терроризмом", "адаптация уволенных в запас офицеров к гражданской жизни". Для постижения таких глубин СРН не очень и нужен.
Трудно было брататься, когда за спиной все время идет флирт НАТО с потенциальными новыми членами из еще "не охваченных" бывших советских республик – Грузией и Украиной. Он, кстати сказать, отнюдь не прекращен.
Он просто затих на время использования России как "афганского коридора" – транзита для доставки натовских грузов.
Параллельно НАТО активно трансформирует себя под современные реалии, перестраивает военную организацию в военно-политическую, видоизменяет функции, подминая под себя часть прерогатив ООН и пр. В принципе делается все, что нужно сделать, чтобы и в период после холодной войны и распада СССР (Советский Союз и был главной причиной создания НАТО) остаться при деле.
Функции альянса не только не сворачиваются, но постоянно расширяются и охватывают все новые и новые регионы. Ливия – хороший пример. Мы своей готовностью принимать такие функциональные перемены очень удачно подыгрываем укреплению политической легитимизации военного блока – чистого, между прочим, порождения холодной войны.
Наше партнерство охватывает все новые и новые области. В них входит теперь даже забота о безопасности в метро. Странно, что вместо того, чтобы четко определять рамки этого партнерства, мы постоянно их растягиваем – почти за пределы разумного.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
