Александр Архангельский
Слухи об этом ходили давно, но никаких официальных подтверждений не было. Потому что робкое начальство Московского Дворца пионеров и школьников – так он назывался при советской власти – не решалось дать отмашку на протест, не выпускало официальные документы из рук и вело заведомо обреченные закулисные разговоры, которые и переговорами-то не назовешь. И вот сор наконец-то вынесен из избы. Преподаватели Дворца вышли на митинг; о беде заговорили вслух.
Что за беда? Очередная тихая приватизация под видом реконструкции. Дворец закрывают на ремонт, под прикрытием чего некоторые его корпуса перейдут из системы внешкольного образования в систему спортивного тренинга. Не кружкового, не для всех. Для олимпийского резерва, то есть для будущих профессионалов, которых мы по-прежнему почему-то считаем любителями. В печати называется и имя тренера – Ирина Винер, жена лояльного олигарха Усманова и бывший наставник Кабаевой.
В этом дружественном поглощении есть, конечно, логика. Как написал публицист Максим Трудолюбов, наши вожди очень любят рассуждать о любви к СССР, всячески эксплуатируют тему советского опыта, но, на самом деле, любят они только армию и флот, которые в позднесоветские годы были образцом гниения и непригодности. А то немногое, что в советском мире (по крайней мере, после смерти столь любимого страной мерзавца) было действительно хорошо, они глубоко презирают.
Хороша была немассовая педагогика, система творческой поддержки одаренных детей, бесплатная и штучная работа с любым заинтересованным подростком, ставка на усложнение. Пока в школе ввинчивали в мозги заученные формулы, плющили живую жизнь свинцовыми плитами идеологии, во Дворце пионеров, как во множестве других кружков и студий, создавали среду свободного нестандартного обитания. Именно она сформировала те поколения, на которые пала тяжесть перехода из тоталитаризма в рынок, и которые, как смогли, удержали потом и словесность, и науку, и театр, и кино от распада.
Да что там говорить от имени поколения! Я лично, если и смог хоть в чем-то состояться, то благодаря кружкам во Дворце пионеров. От школы осталось одно только слово: кошмар. Дома мне могли привить представления о человечности, но дать толчок для умственного роста – вряд ли. Денег на дополнительных учителей не было и быть не могло. Социальное перемешивание тоже было возможно только в этих неформальных сетевых объединениях. Потом я несколько лет, параллельно с институтом, сам вел кружки во Дворце; деньги тут платили те еще – как сейчас помню, 17 рублей за одну группу. Но разве это делалось во имя денег? Это делалось во имя чего-то гораздо более важного. Ради права прожить свою собственную жизнь, которая не навязана ни властью, ни политизированным окружением. А оно бывает пожестче власти в своем желании подмять под стандарт.
А теперь любители советского периода, певцы михалковского гимна и оплакиватели главной геополитической катастрофы XX века, отерев крокодильи слезы, приступают к тому единственному, что им интересно. К передаче лакомых кусков своим. И сбросу чужих на обочину. Им сложное общество не нужно. Им ставка на одаренного ребенка противна, если не связана с производством олимпийских чемпионов. Именно поэтому они, в конце концов, проиграют. При всех своих ресурсах, вертикалях и цинических расчетах. Без помощи врагов и оппозиции. Как пустоту ни присыпай, она рано или поздно провалится. И золотой песок настолько же зыбуч, насколько и вполне обычный.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
