Дмитрий Бабич, политический обозреватель РИА Новости.
Главы 19 стран Восточной и Центральной Европы слетаются в Варшаву на саммит с Бараком Обамой, как обедневшие племянники к американскому дядюшке: "родственничек", может быть, и сварлив, и скуповат, но кроме него иных гарантов благополучия нет. Россию в качестве альтернативного гаранта стабильности никто из них не рассматривает. Тем не менее, визит в Польшу американского президента представляет для России интерес по двум причинам.
Во-первых, тот саммит, "особым гостем" которого вечером в пятницу станет Обама, можно назвать неформальным смотром союзников США в Центральной и Восточной Европе (ЦВЕ), и участие в этом саммите украинского президента Виктора Януковича - еще один сигнал Москве о "западническом" векторе развития Украины.
Во-вторых, на польско-американских переговорах в субботу будет обсуждаться размещение в Польше американских истребителей F-16 и транспортных самолетов типа "Геркулес". От кого должны защищать Польшу эти самолеты, официально не объявляется, но тайна сия давно уже смахивает на секрет Полишинеля.
Российские и польские военные, допуская в этом вопросе недипломатические оговорки, все меньше обижаются друг на друга. Элементы американской противоракетной обороны (ПРО), размещение которых в Польше все чаще обсуждается в польской и американской прессе в последние месяцы, располагаются в удобных точках для "просвечивания" на предмет ракетных пусков именно российской территории, хотя официально американцы и поляки подчеркивают ненаправленность этой системы против России.
Саммит друзей Америки
Само проведение саммита друзей Америки в Варшаве является большим достижением американской дипломатии, хотя всех и во всем США устроить, конечно, не могут. Примером стала размолвка накануне встречи в Королевском замке. Приглашенный на саммит сербский президент Борис Тадич отказался ехать в Варшаву, хотя его публичные заявления вполне позволяют назвать его проамериканским политиком. Дело в том, что в Варшаву приедет президент фактически отделившегося от Сербии края Косово Атифете Яхьяга.
Большинство участников саммита признали независимость Косово, но есть важные исключения. Словакия и Румыния, не признавшие Косово, боясь сепаратистских действий со стороны венгерских меньшинств у себя дома, согласились участвовать в саммите в последний момент. Они выдвинули условие - Яхъяга не должен участвовать в саммите как глава полноценного государства с демонстрацией флага и подписью под итоговым документом.
Что заставляет страны региона с той или иной степенью энтузиазма лезть под оборонный и экономический зонтик США? Официальный ответ на этот вопрос - стремление войти в "зону процветания, демократии и безопасности" - давно уже стал риторическим упрощением сложной реальности.
Идеализма в отношении Америки в последние годы поубавилось даже у таких ее искренних союзников, как поляки. Перемены угадываются даже в бытовых деталях. Польские газеты ностальгически вспоминают, как визиты американских президентов в годы холодной войны давали возможность показать "фигу в кармане" собственным коммунистам, а заодно и СССР (во время визита американского президента в 1972 году над толпой встречающих три минуты витал транспарант "Никсон, спасай Польшу!").
Вспоминаются случаи, как охранники Никсона и Картера выручали из рук польских чекистов восторженных полек, пытавшихся преподнести американским президентам несанкционированные букеты цветов. Теперь же сами местные СМИ просят поляков ничего американскому лидеру не передавать и не бросать: в случае малейшего подозрения снайперы из многочисленной охраны Обамы будут стрелять на поражение.
За символическими ограничениями скрываются и проблемы посерьезнее: несмотря на множество услуг, включая участие Польши в операциях в Ираке и Афганистане, полякам уже два десятилетия не удается получить вожделенное право на безвизовый въезд в США. Обещаниями пока остаются и планы совместной разработки сланцевого газа по американским технологиям на территории Польши.
Кроме США других гарантов нет
Так что же все-таки тянет к Америке Польшу и ее соседей? Тяга к США связана скорее не с общей идеализацией Запада, а с недостатком иных, не связанных с США структур безопасности в ЦВЕ.
Возьмем пример Хорватии. Двадцать лет назад, когда Хорватия объявила о своей независимости, американцы в хвост и в гриву честили "отца" этой независимости, покойного президента Хорватии Франьо Туджмана. Но двадцатилетие своей независимости в июне страна надеется отметить принятием ее в Евросоюз, а еще раньше, в 2009 году, Хорватия вместе с Албанией вошли в НАТО. Очевидно, при всех обидах на американцев и европейцев за югославскую войну 1999 года, даже сербский президент Тадич видит в присутствии в регионе НАТО, ЕС и США некую гарантию стабильности на Балканах. Потому что других гарантов просто нет.
Россия в качестве альтернативного гаранта стабильности никем в Центральной и Восточной Европе, кроме Белоруссии, не рассматривается, и это плохо, потому что в национальных интересах России - развитие дополнительных структур безопасности в ЦВЕ, в которых могла бы участвовать и наша страна.
Одной из тем дискуссий на саммите в Варшаве станет восточноевропейский опыт в демократизации освободившихся от "диктатур" стран Северной Африки. В Тунисе уже побывал бывший польский президент Лех Валенса. Между тем, хотя 85-миллионный Египет больше похож на Россию, чем на Польшу или Словакию, приложимостью российской модели к странам Ближнего Востока пока никто не интересовался.
То ли варшавские спорщики считают ее неприложимой к Ближнему Востоку, то ли не желают они такой модели никому, включая Северную Африку. Такая непопулярность нашего опыта - это тоже проблема России. По крайней мере - проблема нашего имиджа в мире.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
