Николай Троицкий, политический обозреватель РИА Новости.
Знаменитая международная правозащитная организация Amnesty International (AI), 50 лет со дня учреждения которой исполняется в субботу 28 мая, выступила в своем привычном репертуаре, решив признать политзаключенными и узниками совести Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Как объяснила Никола Дакуорт, директор AI по Европе и Центральной Азии, после второго процесса стало ясно, что "российские суды низших инстанций не могут – или не хотят – обеспечивать правосудие в их деле".
Престижный статус?
Многие российские правозащитники и внесистемные оппозиционеры просили и требовали такого признания чуть ли не с первых дней первого процесса над бывшими хозяевами ЮКОСа. Решение принято только теперь. Интереснее другое: почему некоторые люди считают необходимым добиваться подобного статуса от одной из организаций подобного профиля? Складывается даже впечатление, что присвоенное Amnesty звание или титул политзаключенного – это нечто вроде медали или почетной грамоты.
Боссы Amnesty International принимают подобное отношение как должное. Скупо выделяют свои престижные "награды". Раздают статусы узников совести с толком, с чувством, с расстановкой. И всегда – тем общественным деятелям и политикам, которые выступают против правящего режима. За что получают от властей постоянные упреки в чрезмерной политизированности и двойных стандартах.
Если сосредоточиться на взаимоотношениях между AI и Россией, то у Москвы есть определенные основания для обид на всемирных правозащитников. Так, термин "узник совести" , который ввел в употребление 50 лет назад основатель Amnesty International Питер Бененсон, может относиться только к человеку, которого преследуют за убеждения. Но за какие убеждения привлекли к ответственности Ходорковского и Лебедева?
Что же касается процессуальных нарушений и прочих проблем с исполнением правосудия, то подобные претензии к судьям и прокурорам адвокаты и сторонники обвиняемых предъявляют практически на каждом процессе. Российская судебная система, мягко говоря, далека от совершенства. Ее убедительно и серьезно критиковали, например, во время разбирательства по делу об убийстве Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой.
Тем не менее, Amnesty International целиком и полностью одобрила ход того процесса и приговор. Представитель AI в России Сергей Никитин так и сказал: "Работа, проделанная следственным комитетом и прокуратурой в рамках этого дела, подтверждает способность властей эффективно реагировать на случаи нападений на правозащитников и журналистов. То же нужно сделать в отношении всех прочих громких дел, по которым в течение долгого времени не удается добиться правосудия".
Так и образуется почва для рассуждений о двойных стандартах. Похоже, что правозащитники в одних случаях смотрят сквозь пальцы на процессуальные нарушения, в других – вставляют каждое лыко в строку.
Некоторые узники – равнее
Та же история – со статусом "узник совести". Недавно его присвоили сразу нескольким оппозиционным политикам, задержанным и отправленным на срок от 10 до 15 суток за участие в несогласованном митинге и сопротивление милиции: Борису Немцову, Эдуарду Лимонову и еще нескольким менее известным людям.
Таким образом, эти оппозиционеры были формально приравнены к диссидентам советских времен, отбывавшим немалые сроки в настоящих лагерях. Но дело даже не в этом. Примерно в те же дни и точно таким же образом был дважды задержан и отбывал 10 и 15 суток за решеткой еще один активист – Владимир Тор, который называет себя русским националистом. Но он не удостоился почетного звания узника совести от AI, хотя те же Немцов и Лимонов признавали, что он его заслуживает.
Получается, что "все политзаключенные равны, но некоторые равнее". Далеко не каждый достоин внимания и поощрения со стороны Amnesty International. Между прочим, любопытно, что этот титул неоднократно присваивался российским гражданам, обвиненным в шпионаже. Носил его тот же Игорь Сутягин, которого летом прошлого года обменяли на официально признанных разведчиков. Причем власти США и Великобритании не делали никаких заявлений насчет "гуманитарного" или правозащитного характера данного обмена.
Впрочем, неправильно было бы думать, что у Amnesty International возникают разногласия и конфликты только с руководством России, каких-нибудь стран третьего мира или совсем тоталитарными режимами. Ничего подобного: на AI регулярно "наезжают" официальные представители и Израиля, и США, и многих других стран, которые принято называть демократическими. Так и задумывалось 50 лет назад.
Размер имеет значение
AI – организация принципиально неправительственная и негосударственная. Она по уставу не имеет права получать ни копейки из госбюджета любой страны. В основополагающем документе написаны очень хорошие, благородные слова: "Amnesty International видит мир таким, в котором каждый человек пользуется всеми правами, закрепленными во Всеобщей декларации прав человека и других международных стандартах в области прав человека. Для достижения этой цели, задача Amnesty International предпринимать исследования и действия, направленные на предупреждение и прекращение серьезных нарушений прав на физическую и психологическую неприкосновенность, на свободу совести и самовыражения, на свободу от дискриминации в контексте своей работы по продвижению прав человека".
Руководители AI не устают напоминать, что их организация работает по семи главным направлениям: права женщин, права детей, искоренение пыток и отмена смертной казни, права беженцев, права узников совести, защита человеческого достоинства. Ну и так далее. Это, безусловно, не просто риторика и вовсе не демагогия. Правда, имеется одно "но".
За пять десятилетий Amnesty International разрослась до огромных масштабов, превратилась в своего рода глобальную правозащитную сеть или паутину. А в таких случаях размер имеет значение. Любая организация, в которой имеется генеральный секретарь, международный секретариат и 500 специалистов, неизбежно бюрократизируется. Невозможно сохранить чистоту и романтизм первоначальных помыслов в условиях гигантского ведомства.
Меняется и психология сотрудников этого "всемирного ордена правозащитников", всепроникающего и преисполненного сознания собственной значимости. Хотя современная Amnesty International все-таки похожа не на орден или секту, а на профсоюз. И далеко не каждому инакомыслящему дано право в него вступить. Конечно, своим подопечным AI будет всячески помогать, бороться за их права. Но остальным придется руководствоваться лозунгом: "спасение утопающих – дело рук самих утопающих".
Поэтому статус политзаключенного/узника совести, который эта правозащитная организация дарует некоторым гражданам по своему усмотрению, иногда сильно напоминает знаменитое объявление из "Золотого теленка": "пиво только для членов профсоюза".
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
