Ольга Соболевская, обозреватель РИА Новости.
Накануне Международного дня музеев, 18 мая, сообщество хранителей культурных ценностей, с одной стороны, говорит о музейном буме, а с другой стороны – отмечает, что порой посетители музеев оказываются случайными людьми, заглянувшими "на огонек", и не готовы к встрече с "искусством творческим, высоким и прекрасным".
Музейный плюрализм
"Музей – это самое демократичное учреждение культуры в стране", – подчеркнул на видеомосте в РИА Новости президент Союза музеев России, директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский. В театр или на концерт ведь может позволить себе пойти далеко не каждая семья – это дорогое удовольствие.
Однако, при всей демократизации музеев, для того чтобы "они в полной мере стали доступными, их число должно многократно возрасти", отмечает Аннэта Сундиева, завкафедрой музеологии факультета истории искусств РГГУ. В Германии, например, 6 тысяч музеев, а в России – всего 3 тысячи.
Столичный департамент культуры не раз отмечал, что последние 2-3 года в Москве наблюдается бум: в музеи идет все больше посетителей. Да и число музеев растет, точно по формуле Пабло Пикассо: "Дайте мне музей, и я заполню его".
Сейчас спектр объектов музеефикации максимально широк. Столетия назад коллекционировались прежде всего артефакты. В конце 1950-х возникли музеи-заповедники, сохранявшие храмы, дворцы и усадьбы. А в начале 21 века музеи стали и хранителями нематериального наследия – традиционных технологий, традиционной культуры.
Как грибы после дождя, растут корпоративные и узкоспециализированные музеи. Часть из них – курьез, да и только, "собрания заблуждений", но это повсеместная практика. В американском Портленде и в украинском Харькове есть музеи пришельцев – для любителей уфологии. В Париже работает Музей подделок. В Брюгге есть музей чипсов, в Москве – музеи пива, чая, шоколада.
Иногда кажется, что сегодня музеем называют любую, даже пустячную коллекцию, выстроенную по ассоциативному принципу. Понятие музея размывается, теряет связь с просвещением. И дело не в том, что музеи уходят от академизма – он ведь не всегда уместен.
Дело в том, что музеи иногда забывают о необходимости иметь кредо. По идее, некий культурный посыл должен быть у любой выставки, не говоря уже о постоянной экспозиции. Директор Государственной Третьяковской галереи Ирина Лебедева сравнивает музей с айсбергом: его видимая часть всегда меньше подводной – концептуальной.
Роман, осложненный недоумением
Но, как бы там ни было, в Москве и в курьезные музеи, и, разумеется, в музеи "первого ряда" – в Третьяковку, Музей изобразительных искусств им. Пушкина и Музеи Кремля – 14 мая, в Ночь музеев, пошла самая пестрая публика, до 450 тысяч человек. Музеи других городов тоже активно принимали гостей. Казалось бы, складывается приятная для глаз картина: люди идут в музеи, музеи идут к людям.
Но эту взаимную любовь омрачает одно обстоятельство.
Как подмечает Ирина Лебедева, порой музейщики сталкиваются с тем, что посетители не понимают, "что такое музей вообще и каков характер его деятельности". Причем среди таких неискушенных посетителей немало людей среднего возраста и пожилых.
Тут вспоминается старый анекдот о супругах, рассматривающих в Лувре "Мону Лизу". "И ради этого ты меня сюда притащила? У нас в спальне висит точно такая же картина", – говорит муж. "И в более дорогой рамке", – вторит жена. Как быть с такими посетителями, пришедшими в музей из лучших побуждений, но не готовых к восприятию его ценностей? Михаил Пиотровский убежден, что "нельзя полностью потакать посетителю и преувеличивать, например, простоту искусства". Есть люди, которые пришли в музей случайно, и для них музей должен быть "учителем", который объясняет смысл произведений, комментирует ценность экспонатов и формирует вкус.
Примеры такого удачного обращения в музейную "веру" приводит Леонид Бажанов, художественный руководитель Государственного центра современного искусства. Нередко пожилые люди, далекие от искусства, идя по делам, по пути заглядывают в музей. Со временем они приходят в музей все чаще и чаще. Такая же ситуация и со школьниками. Любимая аудитория Эрмитажа – также молодежь и пожилые люди.
Михаил Пиотровский комментирует: "Мы живем в виртуальном мире. Музеи – почти единственное, что осталось подлинным, реальным.Заставить человека думать могут учреждения с подлинными вещами". Другими словами, музеи могут скорректировать представление о том или ином событии в жизни страны там, где историки порой дают волю "полету" интерпретаций.
Виртуальная экспансия
Мультимедийное "хождение в народ" помогает музеям привлечь все новых посетителей. "Аудиторию, знакомящуюся с нами через Интернет, мы уже считаем музейной аудиторией", – говорит Аннэта Сундиева.
В России виртуальный космос первыми уверенно осваивали, к примеру, Эрмитаж и Русский музей. Как подчеркивал в начале 21 века глава Русского музея Владимир Гусев, очень важно говорить с молодым посетителем на его языке. По существу, это значит – передавать информацию, в том числе, и по самым популярным каналам восприятия.
Такой же концепции придерживаются (как минимум, теоретически) многие российские музеи. Так, в Дарвиновском музее, где традиционная экспозиция полна и академична, зрители могут посмотреть фильмы в формате 3D, послушать аудиоэкскурсы в биологию (от рассказов о древнем земледелии до пения птиц), посмотреть видеоролики – комментарии к экспонатам, поиграть в интерактивные игры. Многие музеи транслируют информацию на мобильные телефоны и предлагают виртуальные экскурсии.
По сути, идет необратимый процесс: благодаря освоению музеями виртуального "макрокосма" количество виртуальных гостей крупнейших западных музеев уже обогнало число их реальных посетителей, говорит заведующий Лабораторией музейного проектирования Российского института культурологии Алексей Лебедев.
И в России этот перелом – тоже не за горами. По мнению Лебедева, постепенно складывается ситуация экспозиционного равноправия материальных и виртуальных объектов.
Однако нужно понимать, что полного совпадения между подлинником и воспроизведением быть не может, подчеркивает Аннэта Сундиева. Интернет-музей – подспорье реальному музею. Но статусы у них все же разные. Да и особая атмосфера настоящего музея не передается через компьютер, добавляет Сундиева. Музей – все же не склад, а организм, подчеркивает Михаил Пиотровский.
Интернет-встречу с искусством можно считать лишь прелюдией к "очной" встрече, "курсом молодого бойца". Такая арт-подготовка необходима, но при этом недостаточна. Она ни в коем случае не заменит прикосновения к подлинникам.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
