"А был ли мальчик?" "А местные власти что, вообще не участвовали в операции?" "Не знали?" "Как же они могли не знать, если он там с 2005 года живет?" "Если бы это было в Нью-Йорке, тогда ладно, но в маленьких поселениях соседи знают о соседях все". "То есть местные власти не сотрудничали или, что хуже, они его прикрывали?" "А "котики" почему действовали на чужой территории? Им кто разрешил?"
Бен Ладена уже нет, но дискуссии о нем продолжают плотно вестись в США. Все последовавшие за операцией дни высшие должностные лица, включая президента Обаму, давали пояснения на "федеральных" телеканалах.
Вторую неделю все новые подробности и все новые вопросы по поводу самой операции и ее последствий появляются в газетных комментариях, докладах конгресса, в бумагах научных центров.
Ликующий народ у Белого дома в день убийства (именно убийства) главного мирового террориста - это нормально для христианской страны или все же не стоит уподобляться дремучим брутальным племенам, исполняющим ритуальные пляски над жертвой?
По какому мандату американский спецназ проводил операцию в чужой стране? Его как-то уполномочили местные властители или это он по собственному разумению правоты на "Черных акулах" прилетел, высадился и устранил террориста?
Консультации с конгрессом, с так называемой "группой восьми" (главы двух комитетов по безопасности, спикеры, лидеры большинства и меньшинства в палатах), Обама провел. Статут, разрешающий преследовать организаторов 11 сентября, в силе. Но можно ли назвать операцию ЦРУ военной или ее должен был проводить министр обороны?
Какая роль в операции отводилась спецслужбам Пакистана? Сначала политики говорили, что операция была совместной, согласованной двумя странами; затем пакистанцы заявили, что никто с ними ничего не обсуждал, вообще они были не очень в курсе, что к ним летят "охотники", и что все это - угроза суверенитету. Потом наоборот - внутри самого Пакистана поднялись вопросы: дескать, чем занимались местные спецслужбы все эти годы? Так-таки прям и не знали о своем именитом "жильце", который к тому же обитал всего в ста километрах от столицы?
Как тщательно должен охраняться дом, на сколько миль нужно отъехать, чтобы без риска быть обнаруженным можно было вставить батарею в мобильный телефон? По словам некоторых, на сто с лишним километров, только тогда маловероятно, что "засекут". Но тут возникает другой вопрос - а обитатель жилища - все-таки тот самый Усама? Вроде похож, рост совпадает, но нужны еще подтверждения. Пока расклад вероятности 45% на 55%, а надо хотя бы 60%.
Советники в ситуационной комнате отсматривают переданные секретные материалы. Одни за операцию, у других нет уверенности, что человек в комнате - террорист номер 1 в мире. Президент, спустя несколько дней, рассказывает: одни его советники были за операцию, другие опасались, что ошибка приведет к более серьезным последствиям - бен Ладен скроется от преследователей еще на годы, а репутация американских спецслужб серьезно пострадает.
В конце концов, принимается решение - начинать операцию.
А это вообще был он? Наплывает следующая волна вопросов. В действительности бен Ладен когда-нибудь существовал? Может, это миф, придуманный не без помощи американцев? Надо же им во что-то верить, пусть и в главного своего врага. Народу всегда нужен символ, плохой, хороший, ориентир для действий, ненависти, грез. Вот и придумали бородатого героя, меряющего шагами свою комнату где-то в засекреченном бункере в далекой стране. ДНК взяли и подтвердили идентичность? Главы государств поздравили с успешной операцией? Ну, это всем на руку, политика дело непростое. Ах, сама "Аль-Каида" подтвердила гибель лидера? Тогда вопрос, что дальше. Ведь получается, что террористическая угроза для стран Запада и особенно Америки еще больше повышается - последователи уже объявили, что будут мстить. А в свете того, что через четыре месяца - десятилетие трагедии 11 сентября, угрозы выглядят еще более внушительно.
О чем все это? О качестве и количестве дискуссий, сомнений и предъявляемых фактов. В Америке жизнь в целом устроена так, что граждане с большим скепсисом относятся к государству как таковому. Когда оно начинает проявлять излишнюю активность, фонтанировать проектами и желанием помочь, американцы настораживаются.
Вера в собственные силы и инициативу, в возможность добиться успеха своим трудом в стране жива. Возможно, она не столь крепка, как 20-30 лет назад, но даже недавний опрос показал удивительные вещи. Американцы, как выяснилось, сильно недооценивают степень концентрации богатства в руках 20% наиболее обеспеченных граждан.
Но интересны ответы на вопрос, как, люди считают, это богатство должно быть перераспределено. Почти все до определенной степени одобряют неравенство в доходах, считая этот порядок вещей естественным. Они бы чуть-чуть перераспределили. Но не полностью.
Почему американцы не сторонники похода "все взять и поделить", вообще не любят слово "перераспределение" и не в восторге даже от идеи просто повысить налоги для богатых? Потому что многие верят, что если не они сами, то их дети однажды станут богатыми!
И получится, что они голосуют за налоги для самих себя. Такова американская вера и американская мечта.
И вместе с тем, не доверяя государству как большому и неповоротливому конгломерату ведомств, американцы в целом верят многим институтам этого государства: полиции, судам и даже исполнительной власти. Они ее не обожествляют, они просто исходят из того, что в целом власти можно доверять. А если "проколется", - они ее на следующих выборах поменяют на более достойную.
Эта вера, как представляется, закладывается в том числе в ходе таких дискуссий, которая вспыхнула после ликвидации бен Ладена.
Что показывает эта дискуссия? Общество - в лице ли СМИ, экспертов, бывших госслужащих, жертв террористов и т.д. - задает вопросы и ждет ответов, которые его убедят. Государство, в свою очередь, должно дать эти объяснения. С одной стороны, это должны быть ответы на вопросы об операции в чужой стране, о технологиях выслеживания террориста, и о том, как спецслужбы станут теперь обеспечивать безопасность Америки от мстителей и последователей. С другой стороны - нужно соблюсти баланс и не выдать ни сугубо профессиональных секретов организации подобных операций, ни имен исполнителей (сами они уже дали подписки о неразглашении участия в операции), ни многих других закулисных вещей, неизбежно сопровождающих подобные случаи.
А ведь есть еще толпа тех, которая продолжает "копать", изучать по своим источникам, проводить расследования, и никто не запретит тем же журналистам "совать нос" в то, что представляет колоссальный общественный интерес. Высокопоставленные чиновники ЦРУ проводят брифинги, где рассказывают, что могут и еще отвечают на вопросы.
В спорах не рождается истина, это миф. Скорее, она рождается в тиши размышлений и обращения к воле. Но споры, общественный скепсис и эшелонированные вопросы с разных сторон помогают сделать процесс управления и принятия решений более качественным и всесторонним.
Как замечал иностранный историк, "общественное мнение нигде не властвует так же, как в Америке, неограниченно и… непосредственно".
Фактор присутствия общественного мнения, которое не проигнорировать, помогает, с одной стороны, поддерживать постоянную связь со страной, знать ее ожидания и недовольства (и, что особенно важно, своевременно на них реагировать). А с другой, - постоянно думать о качестве самой государственной службы. О том, что многие проколы в условиях свободного циркулирования информации все равно не утаить. О том, что "воскресни" сейчас бен Ладен, - урон репутации американской эффективности будет нанесен весьма серьезный.
Подобные операции с течением времени будут обрастать мифами. Наверняка снимут фильмы, появятся книги разной степени достоверности и драматичности. Но именно факты и комментарии по горячим следам, способные отвечать на вопросы граждан и убеждать их, по всей видимости, и являются теми факторами, которые поддерживают веру американцев в свои институты. И не заставляют скептически пожимать плечами и говорить: "Ага, так мы им и поверили, разве мы не знаем, как там наверху все придумывается и делается?.."
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
