Дмитрий Бабич, политический обозреватель РИА Новости.
События в Белоруссии понемногу приобретают очертания системного кризиса. Страна за один квартал выходит за годовой лимит по инфляции (к 25 апреля с начала года инфляция составила 8,8 процента при том, что президент Лукашенко на Новый год прогнозировал коридор в 7,5-8,5 процента). Оказалось, нехватка в стране иностранной валюты ведет к росту цен и на те товары, которыми Белоруссия должна обеспечивать себя сама: с начала апреля овощи стали стоить дороже на 10,6 процента, фрукты – на 9,5 процента, а прирост цен на растительное масло составил и вовсе 15,3 процента.
Ничего тут удивительного нет: когда недостаток валюты и неустойчивость курса белорусского рубля ведут к сворачиванию или удорожанию импорта, граждане налегают на отечественные продукты, выражая готовность выложить за них больше денег. То есть растет спрос, а вместе с ним и цена.
Нынешняя ситуация, когда в стране фактически действуют несколько курсов национальной валюты (один – в Центральном банке, другой – во "фьючерсных" трансакциях, третий – на улице), долго не продлится. Нужно будет найти какой-то выход: или девальвировать белорусский рубль, или найти займы в РФ или ЕС.
Таковы элементарные законы экономики, над которыми не властен даже такой решительный человек, как Лукашенко. Его попытки объяснить валютный кризис (который, по собственным прогнозам Лукашенко, продлится еще 5-6 месяцев) ажиотажным спросом на импортные автомобили выглядят просто смешно. Мол, испугались граждане высоких импортных тарифов на западные "тачки" после вступления Белоруссии в Таможенный союз с Россией и Казахстаном, да и кинулись скупать машины за рубеж. И вот вытащили, злодеи, из страны всю валюту.
Похоже, сбой дала сама экономическая стратегия Лукашенко, заключающаяся в консерватизме во всех сферах. Это и ориентация на отечественного производителя, и сохранение некоторых советских форм решения проблем (шефство крупных предприятий над селом, студенческие стройотряды). Эта консервативная стратегия, к удивлению многих, не привела к коллапсу белорусской экономики ни в девяностые годы, ни в начале двухтысячных.
Оказалось, что в Белоруссии, в отличие от многих других регионов бывшего СССР, многие советские формы хозяйствования еще не выработали свой ресурс. Жесткий контроль над поведением чиновников, так и не позволивший запустить в стране постсоветский механизм тотальной коррупции, и еще трудолюбие и терпеливость населения – все эти факторы дали определенный "лаг", позволивший стране какое-то время сохранять "экономический суверенитет". Но сейчас и этот "лаг" исчерпан.
"Лаг" этот не кончился сам собой, его подтачивали некоторые решения самого Лукашенко. Все "лукашенковские" годы Белоруссия на самом деле потихоньку интегрировалась и в экономическое пространство России, и в пространство ЕС. Западные компании покупали миноритарные пакеты акций белорусских предприятий. Россия за дешевый газ и открытость своего рынка требовала свою долю и белорусского рынка мобильной связи, и "Белтрансгаза".
Лукашенко удалось обмануть сначала белорусское общественное мнение, потом российское; сначала ельцинских российских чиновников, потом чиновников Евросоюза; но обмануть экономику ему не удастся. От политики консервативного национального эгоизма в экономике надо будет уходить.
Сделать это будет непросто. Евросоюз только что почувствовал себя обманутым в лучших чувствах, когда вместо обещанных "самых свободных выборов в Европе" получил 19 декабря. Россию вряд ли удовлетворит одно только "возобновление переговоров" о продаже "Белтрансгаза" и белорусской "дочки" МТС. Истощившийся кредит доверия российского руководства к персоне Лукашенко восстановить смогут только реальные дела по строительству Таможенного союза. Пример соседней Украины, где руководству страны за участие в Таможенном союзе были предложены (увы, без ответа) экономические проекты на десятки миллиардов долларов, показывает, что Россия по-прежнему готова платить за постсоветскую экономическую интеграцию. Слово – за Белоруссией.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
