Заседание президиума Госсовета, которое пройдет в Иркутске 18 апреля, будет посвящено проблеме распространения наркотиков среди молодежи. О мерах, разработанных наркополицией, по снижению спроса на наркотики, борьбе с организованной преступностью и проблемах с уничтожением изъятых наркотиков корреспонденту РИА Новости в преддверии заседания рассказал начальник следственного департамента ФСКН РФ Сергей Яковлев.
- Сергей Петрович, есть ли какая-либо статистика, сколько преступлений, связанных с наркотиками, совершают несовершеннолетние?
- Статистика вещь лукавая, мы это все прекрасно знаем. Хотя другого способа измерить проблему на сегодняшний день не существует. Перед нами поставлена задача разработки системы мониторинга наркоситуации в целом в стране во всех направлениях. Вопрос очень непростой, поскольку в сфере борьбы с потреблением наркотиков и наркопреступностью занимаются многие ведомства и правоохранительного, и социального блока, а также органы власти субъектов РФ. И у каждого своя система отчетности. Все это свести в единую картину, которая бы объективно отражала многогранную проблему, – это действительно сложно. Но мы этим занимаемся и уверены, что решим в самое ближайшее время.
Возвращаясь к вопросу о статистике. Мы должны помнить, что наркопреступность – это латентная преступность. В правоохранительные органы редко приходят потерпевшие с заявлением о преступлении в сфере незаконного оборота наркотиков. Нам приходится выявлять такие преступления и пресекать преступную деятельность организаторов. Если говорить о конкретных цифрах, то за последние пять лет зарегистрировано около 2 тысяч преступлений, связанных только со склонением к употреблению наркотиков. Но это с поправкой на скрытый характер таких преступлений.
Есть очень интересные с точки зрения нас как профессионалов следствия случаи, когда несовершеннолетние вовлекаются не только в потребление наркотиков, но и в организованную преступную деятельность. Есть и примеры, когда детей в употребление наркотиков вовлекают работники сферы образования.
У нас было раскрыто в Пермском крае резонансное преступление: учительница распространяла наркотики среди своих учеников. Когда они стали наркоманами, а она была уволена из школы, то открыла ателье, где эти подростки, закончившие к тому времени школу, работали за дозу. К сожалению, сложно точно сказать, сколько детей таким образом было вовлечено в потребление наркотиков, но троих таких выпускников в этом ателье мы обнаружили.
- Необходимо ли увечить срок наказания для лиц, совершивших подобные преступления?
- На данный момент за сбыт наркотиков в составе организованной группы или за сбыт в особо крупном размере в УК РФ предусмотрены довольно серьезные санкции – до 20 лет лишения свободы. В то же время, если лицо вовлекает в преступную деятельность малолетнего, то наказание - всего лишь до восьми лет. Такое противоречие, на мой взгляд, обуславливает необходимость усиления ответственности за подобные преступления. Логика подсказывает, что должно быть равноценное наказание за вовлечение в преступную деятельность несовершеннолетних. В случае вовлечения в организованное наркопреступление должна быть равноценная санкция – до 20 лет.
Вопрос стоит о перспективе, жизни и смерти нашей страны, нашего будущего. Именно молодежь является основным объектом, на который направлена наркоагрессия. Это подтверждается и судебной статистикой. У нас до 55% лиц, осужденных за наркопреступления, это как раз молодежь в возрасте до 30 лет. Но и эта статистика не совсем адекватна истинной картине, раскрывающей наркопреступность. В среднем в России за год привлекаются к ответственности до 6,5 тысяч человек за совершение преступлений в состоянии наркотического опьянения.
Но ситуация в чем пародоксальна? У нас с введением УК 1996 года из признаков, отягчающих ответственность, наркотическое опьянение было исключено. Поэтому на сегодняшний момент обязательного установления такого состояния не предусматривается. Кроме того, не все преступления выявляются и пресекаются непосредственно в момент совершения. Если, к примеру, хищение совершено месяц или два назад, определить, в каком состоянии находилось лицо его совершившее, невозможно. То есть эти случаи из статистики уже выпадают.
Поэтому та цифра, которой мы оперируем на сегодняшний момент, не вполне адекватна той ситуации, которая реально существует.
Есть другая закономерность. Анализ на основании российских и зарубежных исследований показывает, что за каждым наркопреступлением стоит минимум три-четыре общеуголовных преступления. Это хищения, преступления против жизни и здоровья граждан, насильственные преступления. Сопоставляя эту статистику, мы можем видеть, насколько опасен вообще сам наркоман. Кроме того, наркомания носит характер социальной эпидемии. Каждый наркоман за время свой недолгой жизни успевает вовлечь в употребление наркотиков пять – десять человек.
Один из выходов, на который хотелось бы обратить внимание – разработка системы мер понуждения к отказу от употребления наркотиков. Эту задачу мы сейчас решаем. У специалистов существует мнение, что наркомания – это болезнь удовольствия, и очень редко кто сам желает избавиться от этого серьезного недуга. В основном это те, кто уже дошел до последней черты и уже умирает, либо те, кто вступил в конфликт с законом. В системе нашего права есть нормы, которые обязывают пройти лечение тех, кто осужден к лишению свободы. И есть такая норма, единственная на сегодняшний момент, исходя из которой, суд может обязать условно осужденного пройти курс лечения от наркомании.
- А может не обязать?
- Может не обязать. Но эффективность этих мер недостаточная, поскольку эти меры носят принудительный характер. В большинстве же европейских стран и в США уже есть опыт применения механизма, который позволяет лицам, совершившим преступления небольшой тяжести, при их желании пройти курс избавления от наркотической зависимости, освободиться от уголовной ответственности. У человека есть альтернатива уголовному наказанию - пройти курс лечения. Причем привлечение к ответственности - не самоцель. Цель – создать условия, которые бы понуждали человека выбрать путь излечения.
На сегодняшний момент нами прорабатывается возможность внесения соответствующих изменений в нормативные акты, в том числе в УК и УПК РФ. Работа идет, но где-то нам еще приходится разъяснять необходимость создания такого механизма.
- Где приходится объяснять? И кто сможет пройти лечение? Только те, кто "попался" первый раз или рецидивисты тоже могут рассчитывать на помощь?
- Здесь очень много нюансов необходимо учесть. И то, как будет проходить лечение, и то, как будет обеспечиваться контроль за ним. В какой степени необходимо подвергать наркозависимого лечению и реабилитации. Поскольку есть разные степени зависимости от разных наркотиков, и нельзя с один шаблоном подходить ко всем.
Проблема ведь в том, что, выходя из программы, люди могут попадать в ту же среду, которая сформировала у них тягу к наркотикам. Особенно, когда нет альтернативы. Здесь необходимо принимать меры не только социальной реабилитации, но и меры по созданию рабочих мест, условий по переквалификации и обучению.
Если человек сразу после школы попадает в среду наркоманов, то после прохождения лечения он сталкивается с полным отсутствием профессиональных знаний и навыков, и ему еще сложнее влиться в нормальную жизнь. Эта проблема очень сложная и многогранная.
Что касается вопроса, кому нам приходится разъяснять и как. Всем, кто у нас задействован в этой системе. При этом идея всеми заинтересованными ведомствами признается безоговорочно, а вот на механизмы и сферы ответственности есть различные точки зрения. Вплоть до взглядов на то, кто будет подпадать под эту программу.
Лично я склоняюсь к тому, что под эту программу должны подпадать люди, которые в том числе были неоднократно замечены в употреблении наркотиков в общественных местах. Во-первых, зачем ждать, пока они что-то совершат криминальное? Во-вторых, наркозависимые априори втянуты в криминальную сферу: они где-то приобретают наркотики, значит, где-то есть сеть, которая постоянно поставляет это зелье на рынок. Потому говорить, что это личное дело наркомана, нельзя.
Есть мнение, что программа должна распространяться на лиц, которые уже совершили преступление, или только на тех, кто совершил преступление под влиянием наркотиков либо с целью получения средств на наркотики. Президиум Госсовета, который пройдет 18 апреля, даст оценку всем предложениям. Ведь они готовятся в рамках реализации Государственной антинаркотической стратегии.
Отказываться от лечения наркоманов нельзя, считает глава ФСКН >>
- Будет ли рассматриваться на Госсовете проблема дезоморфиновой наркомании и вопрос рецептурного отпуска кодеиносодержащих препаратов?
Действительно, кроме героиновой зависимости остро стоит проблема зависимости дезоморфиновой. Мы категорически настаиваем на необходимости скорейшей реализации намеченных планов по рецептурному отпуску кодеиносодержащих препаратов. Тот проект постановления правительства, который пришел к нам, предусматривает, что такое решение должно начать действовать с мая. И на сегодняшний момент у меня нет данных о том, что планируется изменение этих сроков. Механизм реализации этого постановления находится в компетенции Минздравсоцразвития.
На сегодняшний момент мы не можем пресекать случаи продажи кодеиносодержащих препаратов, только если докажем связь продавцов с содержателями наркопритонов или изготовителями дезоморфина.
Есть мнение, что от рецептурного отпуска обезболивающих пострадают обычные граждане. Достаточно ли будет лекарств, если исключить из свободной продажи кодеиносодержащие препараты?
Вполне достаточно. Лекарственных препаратов, в том числе обезболивающих, очень много. Тем более что кодеиносодержащие препараты достаточно специфичные. При необходимости их приема нужна консультация врача.
Мы же не пытаемся их вообще исключить из отпуска или ограничить сферу их применения.
В ряде регионов - на Урале, в Поволжье и даже в Центральном федеральном округе - мы наблюдаем вытеснение с рынка героина и замещение его дезоморфином. В силу того, что он очень доступен – недорог и прост в изготовлении. Последствия такого наркотика для человека чудовищны: год-два – и это уже полностью ходячий труп, ничего в нем не напоминает человека. Что касается Госсовета, то этот вопрос будет рассмотрен в комплексе других проблем.
В прошлом году мы выявили порядка 6,5 тысячи притонов в России, где употреблялся дезоморфин. Такие притоны покрывают Россию плотной сеткой. В основном в городах, но, к сожалению, уже и в село наркотики проникают достаточно активно. Даже туда, где нет своей сырьевой базы.
Читайте репортаж РИА Новости о ликвидации наркопритона в Екатеринбурге >>
- В каких регионах России такая база есть, где в наибольшем количестве производится в России наркотик?
Это Сибирь, Дальний Восток – Амурская область, Хабаровский край, Приморье. Бурятия, Тува, юг Якутии, Южный федеральный округ, Северный Кавказ и даже юг Центральной России. Мы, конечно, обозначаем эту проблему. Но она не только в нашей компетенции, этот вопрос так же в ведении органов, занимающихся территориями и органов власти субъектов РФ.
В этих регионах очень много заброшенных сельскохозяйственных угодий, которые заполоняет конопля, и местные органы не всегда принимают должные меры по ликвидации очагов дикого произрастания.
Эти посевы уничтожаются межведомственными комиссиями. Но, я думаю, что масштабы проблемы наркотизации и, прежде всего, наркотизации молодежи не в собственно очагах произрастания конопли или мака. Основная проблема – это экспансия из-за рубежа. Экспансия и опиатная, и каннабиоидная, прежде всего, героиновая и гашишная.
По стоимости в ряде регионов гашиш приравнивается к героину, то есть это очень серьезный наркотик и также приводит к зависимости и серьезным негативным последствиям для человека.
- Многие считают, что марихуана и гашиш – "легкие" наркотики и необходимо их легализовать.
- Многие говорят, что и героин не так страшен. Нет границ между "легкими" и "тяжелыми" наркотиками. Это весьма условное деление. К тому же абсолютно непрофессиональное. Большинство начинает с этих условно называемых "легких" наркотиков и втягивается. В какой-то момент "легкие" наркотики перестают оказывать на наркомана нужное действие, и он переходит на более жесткий и опасный наркотик. В конечном итоге это приводит к криминалу. Исследуя истории наркоманов, мы видим, что все начиналось вот с такой, казалось бы, шалости, причем порой еще в школе.
- В этом контексте стоит вспомнить о тестировании, которое, по мнению специалистов ФСКН России, поможет выявить подростка, употребляющего наркотики еще в школе. Вы считаете, что оно должно быть обязательным, добровольным и должно ли быть вообще?
- Мое личное мнение – безусловно, должно быть. Но к этому, по-моему, склонилось абсолютное большинство. Правда, есть еще люди, которые предпочитают поговорить и порассуждать, как это соотносится с правами человека, не будет ли это ущербно для личности, не будет ли ребенок изгоем. В своей работе мы рассматриваем и эти точки зрения. Но, к сожалению, другого пути для того, чтобы обеспечить раннее выявление наркозависимости, нет.
Ведь цель школьного тестирования - не выявить конкретного наркомана, чтобы привлечь его к ответственности, а, с одной стороны, выявить проблему в регионе, в муниципальном образовании или учебном заведении. С другой – тестирование имеет колоссальный профилактический эффект. Человек понимает, что он может быть "засвечен".
Но надо очень тонко подходить к использованию результатов тестирования. Во всяком случае, наша служба исходит из того, что мы не претендуем на использование этих результатов в правоохранительной деятельности. Они должны использоваться только для профилактики и мониторинга наркоситуации.
- Какие меры позволят избежать распространения наркотиков в школах, учебных заведениях и молодежных клубах?
- Прежде всего, отвечу как руководитель следственного органа, это правоохранительные уголовно-правовые меры.
У нас есть очень интересные примеры ликвидации трафиков поставки гашиша, героина и кокаина. Выявление сетей сбыта в молодежной среде, в том числе в досуговых учреждениях. У нас было очень интересное дело, связанное с поставками синтетических наркотиков в клубы Тульской области. Группировка порядка 20 человек регулярно поставляла наркотики из Санкт-Петербурга, причем бизнес был поставлен на широкую ногу. Их идеологией было расширение бизнеса: все вырученные деньги до копейки вкладывались в дело. Они смогли "окучить" все ночные клубы Тульской области. После того, как сеть была ликвидирована, в регионе в разы снизилось число лиц, задержанных на дискотеках с наркотиками.
В прошлом году мы совместно с коллегами из ФСБ и МВД только по одному делу изъяли более 1,6 тонны гашиша. Это был афганский гашиш и завозился к нам из Ирана. Причем тонну гашиша мы изъяли единовременно. А предназначался он как раз для сбыта в клубах Санкт-Петербурга и Екатеринбурга.
Около 15% россиян готовы при случае попробовать наркотики >>
- Как можно провезти через границу сразу тонну гашиша?
- езли наркотики очень интересно. Груз был закатан в рулоны клеенки. Она имеет специфический запах, который не дает возможности выявить наркотик с помощью собак. Рулоны поставлялись машинами в Дербент, а оттуда железнодорожным транспортом до Санкт-Петербурга, там вновь перегружались на машины и в дальнейшем развозились по городам России. В частности, мы обнаружили большую партию (около 400 килограммов) в Свердловской области.
- Можно ли как-то установить, что гашиш из одной партии?
- Такие методики есть. Но так как производство гашиша и героина поставлено на поток в Афганистане, там люди не стесняются и сами метят свой товар. Подпольные фабрики определенным способы ставят метки – это то, что мы называем брендом. Например, смысл метки, поставленной на одной из партий гашиша можно перевести как "подарок к празднику". Кончено, мы ведем работу не только по изъятию таких "подарков" внутри страны, но и по выявлению самих нарколабораторий.
Способы же перевозки наркотика самые разные. У нас, например, расследуется дело, связанное с транспортировкой из Киргизии крупной партии героина. Мы только с третьего захода смогли обнаружить тайник в порогах автомобиля. Первоначально был задержан автомобиль, из которого было изъято порядка 40 килограммов героина, после этого автомобиль был подвергнут тщательнейшему досмотру, и было обнаружено еще порядка 30 килограммов. Но путем анализа материалов дела мы поняли, что наркотика не хватает, обнаружили не весь объем, о котором преступники договорились, должно быть еще порядка 20 килограммов. И только практически разобрав по винтику автомобиль, мы нашли в порогах этот гашиш.
- Появились ли сложности в деятельности наркополицейских с созданием Таможенного союза?
- С учетом создания единого таможенного пространства России, Белоруссии и Казахстана, с учетом проблематики изменения системы охраны нашей единой таможенной территории, конечно, появились сложности с предотвращением ввоза на территорию РФ наркотиков. Вопрос находится в поле нашего зрения. Мы совместно с другими правоохранительными органами разрабатываем комплекс мер. На сегодняшний момент ведется работа по внесению изменений в том числе и в Уголовный кодекс. Понятие контрабанды, как оно существовало ранее, исходя из таможенной территории исключительно РФ, будет меняться, и уже сейчас ряд проектов очень активно обсуждается. В ближайшее время будет внесен в Госдуму соответствующий законопроект.
- В чем суть этих изменений?
- Изменения коснутся понятия того, что является объектом преступного посягательства. Что защищает закон. До сегодняшнего момента он защищал таможенную территорию РФ, теперь эта юридическая категория упраздняется и вводится понятие таможенной территории таможенного союза. Мы предлагаем, кроме того, криминализировать действия по ввозу наркотических средств именно на территорию РФ, а не только на таможенную территорию союза. Создание таможенной территории трех государств обозначило много оперативных вопросов, которые нам сейчас приходится решать.
- Существует ли единая база данных, куда в оперативном порядке заносятся данные о гражданах, пересекающих госграницу России?
- Вопрос создания подобной системы стоит давно. Мы говорим о необходимости наведения порядка в системе учета лиц, пересекающих государственную границу РФ. Задача по учету иностранных граждан на территории России возложена на Федеральную миграционную службу. Но сотрудники ФМС не присутствуют непосредственно в местах пересечения границ. Контроль за пересечением осуществляет погранслужба ФСБ. И сфера ответственности между ними на сегодняшний момент до конца не урегулирована. Но планы по созданию единой системы учета есть, и уже реализовываются пилотные проекты.
- В феврале в Волгоградской области по подозрению в торговле наркотиками, изъятыми у преступников, были задержаны двое наркополицейских, в том числе глава отдела управления ФСКН России. Планирует ли ведомство ужесточить контроль над утилизацией изъятых наркотических веществ? Принимает ли меры служба безопасности ведомства?
- Мы охотно принимаем информацию и не оставляем ее без внимания, если кто-то кое-где у нас порой, в том числе и в наших рядах, честно жить не хочет. Отношение к этому у нас соответствующее – это недопустимо и преступно. И в каждом таком случае мы совместно со Следственным комитетом России ведем работу по выявлению, раскрытию и расследованию данных фактов. Но, к сожалению, здесь беда не только нашей службы. Такая проблема существует и в других правоохранительных органах. Статистика показывает, что не только в абсолютном количестве, но и в процентном соотношении к числу сотрудников наша служба подвержена такой проблеме в наименьшей степени. Но говорить, что ее вообще не существует – неправильно.
Что касается дополнительного нормативного закрепления, то процедура уничтожения изъятых наркотиков четко регламентирована законом. Наркотики уничтожается на основании приговора суда. И здесь стоит отметить проблему длительного хранения вещдоков, так как по целому ряду дел, в том числе по групповым, наркотики хранятся годами. Причем абсолютное большинство из них имеют органическое происхождение, и для длительного хранения требуются специальные условия.
Мы поставили вопрос о том, что нет необходимости так долго хранить все изъятые наркотики. Кроме того, длительное хранение большого объема наркотических средств - тот самый фактор, который создает предпосылки возможности ухода их во вторичный оборот. Мы радикально подходим к тому, чтобы исключить случаи повторного использования изъятых наркотиков.
ФСКН России вышла с инициативой, которую поддержало правительство: внести изменения, которые позволили бы нам оставлять для последующих исследований и представления в суд образца наркотика, а остальное уничтожать. В апреле Госдума рассмотрит этот вопрос.
