Влад Гринкевич, экономический обозреватель РИА Новости.
150 лет назад, 12 апреля 1861 года, в Америке грянула гражданская война. Аграрный рабовладельческий Юг сошелся в бескомпромиссной схватке с индустриальным Севером. Исторический парадокс: победа Севера спасла южные штаты от унылой судьбы заброшенного сырьевого придатка. Впрочем, не это главный итог Второй американской революции. Реконструкция Юга, освобождение рабов и получение неграми гражданских прав – все это яркие, но, по большому счету, второстепенные события. А вот главное: война стала финальным аккордом в формировании трансатлантического экономического центра – нового гегемона мира.
Шлейф Империи
Разумеется, начиная войну, ни "союзники", ни "конфедераты" о столь глобальных последствиях и не думали. Мотивация воюющих сторон была куда прозаичнее: южане хотели сохранить свой образ жизни, сторонники Линкольна на Севере стремились не допустить развала страны на две части.
Рабовладельческий уклад Юга может показаться чудовищным атавизмом: на дворе XIX век, торжество машин, капитализма и демократии, а тут, как бельмо на глазу, гигантские плантации с армиями рабов. Но надо понимать, что плантаторское хозяйство – не призрак аграрного, а фундамент индустриального общества. До последней трети XIX века, то есть до завершения индустриализации, рабство и капитализм шли рука об руку.
Британия до конца XIX века правила не только морями, но и мировой экономикой. Для этого ей нужно было много самого разного, а главное – дешевого сырья, иначе промышленное производство никогда не стало бы конкурентоспособным. Индиго и каучук из Индии и Юго-Восточной Азии, хлопок, сахар, табак из южных штатов Америки, древесина и зерно из России – все это вращало колеса "мастерской мира".
До завершения промышленной революции был только один способ удешевить примитивное производство отсталых колоний – принудить работников трудиться бесплатно. Стоит ли удивляться, что британские промышленники были главными инвесторами в плантационное хозяйство Америки, и сохранили контроль над плантациями даже после обретения колониями независимости.
Рожденная рабством
Английский капитал расколол Американские Штаты на Север и Юг, он же невольно породил могильщика Британской империи. Южные штаты стали для американской промышленности тем, чем для Англии были все ее колонии вместе взятые. Долгие годы Юг обеспечивал американскую индустрию сырьем и помогал поддерживать стабильный спрос на промышленную продукцию.
Все, чем пользовались на Юге – от детских игрушек и постельного белья, до посуды и инструментов – привозилось на Север. Это немало озадачивало южан, но полностью устраивало северян, из которых по большей части состояло правительство Соединенных Штатов. Юг хотел свободно торговать со всем миром, но американские власти через налоговую политику стремились максимально ограничить товарообмен, чтобы поддержать внутреннего производителя. Когда-то Британия так же защищала свой торговый капитал - Навигационный акт 1651 года, запрещал неанглийским судам ввозить в страну товары из Америки, Азии, Африки и России.
Во второй половине XIX века рабовладельческая идиллия дала трещину. Индустриализация добралась до сельского хозяйства, и теперь промышленники хотели продавать на юг не только промышленные товары, но и сельскохозяйственные машины. Машины? – они для фермеров, а не для плантаторов, у плантаторов есть рабы. Машины – это значит изменить экономический уклад, сломать свой образ жизни. Это не нравится никому, не понравилось и южанам. Но лоббистские возможности промышленников Севера были несравненно выше, чем у плантаторов Юга. Поэтому Авраам Линкольн, сев в 1860 году в президентское кресло, объявил все новые территории СШа свободными от рабства. Фермерству – да, плантациям – нет. В общем, "мавр может уйти".
Ни единого шанса
Мавр это и сделал, ушел в прямом смысле слова – в 1861 году 11 южных штатов последовательно заявили о выходе из состава страны и создании Конфедерации. Это означало войну, в которой у одной из сторон не было ни единого шанса. Впрочем, это ясно сейчас, а тогда, в XIX веке, многим казалось совсем наоборот. Военный перевес был на стороне конфедератов – на Юге были самые внушительные арсеналы и военные склады, боеспособные части и большая часть офицерского корпуса. Мало того, едва началась война, треть офицеров Союза (Соединенных Штатов), сразу же подала в отставку, чтобы немедленно присоединиться к армии южан. Даже военное счастье поначалу сопутствовало конфедератам.
Но как долго может воевать страна, не имеющая промышленности? Чем восполнять запасы оружия, боеприпасов, как восстанавливать разрушенную инфраструктуру. На севере это понимали, и приложили немало усилий, чтобы изолировать Юг от внешнего мира. Все еще могущественная Англия безуспешно пыталась прорвать блокаду и прийти на помощь бывшей колонии. Дряхлеющая "владычица морей" словно понимала: как только Америка объединится, Британскому могуществу наступит конец. Так все и вышло.
Неправда, что размер не имеет значения. Имеет, пусть и не решающее, но очень большое. Когда капиталы и передовая промышленность соединяются с источниками сырья и огромными трудовыми ресурсами – с таким монстром тягаться бессмысленно.
Взгляните на современный Китай – казалось бы, Поднебесная лишь повторяет путь, которым за пару десятков лет до нее прошли "азиатские тигры" (Сингапур, Гонконг, Таиланд, Тайвань, Южная Корея). Запад выбрал страны ЮВА в качестве производственных площадок с дешевой рабочей силой, и они успешно справлялись с возложенными функциями. В 80-х годах прошлого века очередь дошла до Китая, но здесь отработанная схема дала сбой – запад просчитался с масштабами. КНР с ее огромными трудовыми ресурсами, капиталами и лоббистскими возможностями диаспоры быстро начала выходить из-под контроля, как когда-то вышла из-под контроля Америка. Похоже, спустя полтора века история может повториться.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
