Алексей Пилько, Павел Родькин, РИА Новости.
Он сказал: "Поехали!". И многотонный корабль стартовал, чтобы удивить весь мир. Как страна, разоренная войной, смогла спустя неполные шестнадцать лет после ее окончания достичь такого уровня развития науки, инженерной мысли и промышленности? В истории сложно найти подобные прецеденты. Гагарин реализовал многовековую мечту человечества. А полет "Востока" стал демонстрацией удивительной, непревзойденной "технологии прорыва", практическим воплощением модернизации. Поэтому Гагарин — это символ нашего государства, которым можно гордиться безо всяких оговорок и сомнений.
Смотреть фотоленту "Фотохроника одного дня. 12 апреля 1961 года" >>
Несмотря на глобальную конкуренцию двух супердержав, в 1960-е годы образ Гагарина в СССР и в остальном мире (особенно на Западе) существовал на "паритетных" началах. Американская и европейская общественность уделяли ему немало внимания. Он вызывал уважение даже у прямых конкурентов, хотя на обложке журнала TIME надпись "СССР" на гагаринском шлеме деликатно исчезает.
Позднее, в 1970-80-е годы, благодаря системной работе в области укрепления имиджа США, Гагарин и вовсе был вытеснен первыми лунными астронавтами. Поэтому в планетариях западных столиц венцом экспозиций, посвященных исследованию космоса, непременно являются Нил Армстронг и его команда. А о гагаринском полете упоминается в лучшем случае вскользь.
Впрочем, сложно обвинять нашего бывшего соперника по "холодной войне" в этом. Победа СССР в космической гонке была слишком сильным ударом по самолюбию Вашингтона, краеугольным камнем государственной идеологии которого является аксиома об американском научно-техническом лидерстве. Гагарин пробил в ней огромную брешь, и ее принялись латать. Однако американцы никогда целенаправленно не пытались смешать Гагарина с грязью. Для них он тоже оставался героем.
В Советском Союзе образ Гагарина так и не занял то место в ряду государственно-образующих символов, которое он по праву заслуживал. В СССР ему, безусловно, уделялось много внимания. Но его полет рассматривался лишь как очередное, пусть и громкое, доказательство того, что коммунизм является самым прогрессивным строем в мире. Однако образ Гагарина в массовом сознании оказался гораздо мощнее образа коммунизма. В общечеловеческом смысле он стоит выше любых политических идеологем и социально-экономических систем.
В этом и заключается уникальность и универсальность образа Гагарина. Во-первых, он не перестал быть подлинно народным. Во-вторых, это, пожалуй, единственный образ, сочетающий в себе и высокие гуманитарные смыслы, и технические достижения страны. Поэтому, будучи каноническим образом в СССР, Гагарин даже в таком качестве смог пережить крах и высмеивание советского символического и ценностного набора в 1990-е годы.
В Российской Федерации образ Гагарина существует скорее по инерции, как часть сохранившегося наследия прошлых лет. Политическая элита вспоминает о нем — время от времени. Однако он продолжает пользоваться искренней любовью народа. Во всяком случае, той его части, которая еще помнит, кто первым полетел в космос. Кроме того, последние 10-15 лет стало очевидно, что образу Гагарина угрожает вовсе не забвение, а скорее "гламуризация", обессмысливание, превращение его в ироничный объект массовой культуры или очередной потребительский бренд (причем не только в России, но и в бывших советских республиках, а в перспективе — и в других странах).
Так, изображение первого космонавта можно встретить и на автомобилях, и в развлекательных центрах. Образ Гагарина может быть попросту переформатирован, девальвирован, низведен до уровня примелькавшейся товарной марки.
По большому счету Гагарин в системе образов современной России находится в тени, хотя именно он больше всего подходит в качестве наглядного воплощения идей модернизации и научно-технического прогресса. И, кроме того, представляет собой связующее звено между прошлым (СССР) и современностью (РФ). Равно как между Россией и остальным миром. Это тем более важно, поскольку сегодня наша страна, через двадцать лет после распада Советского Союза, по-прежнему находится в мучительном поиске своего "я". Все концепции объединения нации вокруг какого-либо идеологического стержня обречены на провал, если доводятся до общества на непонятном для него языке. Чтобы сплотить людей, нужны ясные и понятные символы. Одним из них является полет Гагарина, состоявшийся 12 апреля 1961 года.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
