Фильм "Как я дружил в социальной сети" ("Catfish") в прокате уже неделю, все рецензии на него уже написаны. Но документальные фильмы, как и книги, живут дольше игрового кино, больше нуждаются в "длинном хвосте" отзывов, обсуждений, индивидуального осмысления. Тем более что все, кому было очень нужно, посмотрели "Catfish" в сети еще год назад. Мне же кажется, что интереснее реакция не критиков, а зрителей, которые посмотрели фильм сейчас - после того, как бум соцсетей состоялся, а одноименный фильм Дэвида Финчера стал едва ли не символом поколения.
"Catfish" - даже не документальное кино, а мокьюментари о парне из Нью-Йорка, которого разыграла сорокалетняя домохозяйка. Героя зовут Нев, он до смешного похож на Николая Цискаридзе и занимается какой-то невнятной интеллектуальной деятельностью - в частности, фотографирует танцы. Кроме фотоаппарата у Нева есть полный набор хипстерских атрибутов: mac, айфон, шикарная улыбка и какой-то неуловимый антураж высокооплачиваемого бездельника. Однажды у него в фейсбуке появляется восьмилетняя девочка из американской глубинки, которая старательно перерисовывает снимки Нева из газет, а холсты отправляет ему по почте.
У девочки есть семья: мама, папа и старшая сестра Меган - красотка, танцовщица и бард. С этой Меган у нью-йоркского хипстера начинаются роман по переписке, который длится до тех пор, пока ему (и документирующим его на цифровую мыльницу друзьям) не приходит идея погуглить людей, которые вдруг так активно ворвались в его жизнь. Небольшое интернет расследование запутывает все еще больше, и Нев сотоварищи без предупреждения отправляется в Мичиган, навестить Меган и ее семью.
В рекламном ролике фильма зрителям обещают чуть ли не Хичкока, по крайней мере последние 40 минут, по словам авторов, должны заставить нас грызть от напряжения ногти.
Вот парни подъезжают к воротам фермы, на которой якобы живет Меган, вынимают из почтового ящика открытки, которые Нев отправлял ей обычной почтой. Уже ночь, они движутся дальше, упираются в двери конюшни, где должны жить лошади, тоже знакомые нью-йоркцам по фейсбуку. Нев выпрыгивает из машины - камера движется за ним - подбегает к стойлу, смотрит сквозь стекло…
Это самый яркий момент полуторачасового фильма, не Хичкок конечно, но все же те, кто потом писал о "Catfish", чаще всего вспоминали именно его. Начиная отсюда банальное кино о виртуальном романе могло превратиться во все, что угодно - в кровавый слэшер, в фильм об экспериментах инопланетян над людьми, в мистический кошмар a`la Дэвид Линч.
Если бы сценарий дали писать Сорокину, из стойла вдруг выскочил обнаженный верховой ариец, который молча проткнул бы хипстеров ледяным копьем. Если бы сценаристом был Пелевин, Нева встретила бы Небесная Лошадь, с которой ребята, бросив машину и айфоны, отправились бы в последнее путешествие к Икстлану. Если бы концовку "Catfish" доверили сценаристу "Бумера", на парней с гиканьем набросились бы невесть откуда взявшиеся русские братки, приковали их к батарее и потом требовали бы у их семей выкуп.
Но сценарий писали не российские прозаики, а обычные американцы, которые почему-то решили сделать "правдивое" кино про любовь в фейсбуке. Поэтому последние 40 минут по напряжению ничем не отличаются от первых. Лошадей в конюшне не оказалось. Арийцев и бандитов тоже. Там вообще ничего не было. Парни подумали: нас разыгрывают, просто тетка из какой-то провинциальной дыры, создала себе виртуала, чтобы морочить голову нью-йоркской богеме. Так оно и вышло.
Весь полуторачасовый фильм по драматическому эффекту идентичен классическому анекдоту-перевертышу про человека, позвонившего в Министерство культуры: "Алло, это прачечная? - Да!". Ни резкого поворота сюжета, ни сенсаций, ни эмоциональных потрясений. Просто случай из жизни, реальный, но даже не выхваченный из живого потока, а воспроизведенный специально для фильма.
Поразительно, что очень многие "простые зрители", из тех, что любят делиться впечатлениями в блогах и соцсетях, этот случай из жизни приняли! "Да, - говорят они, - действительно так бывает. Вот и я недавно… А еще один мой знакомый"… Обязательно, говорят, буду рекомендовать этот фильм друзьям, чтобы те знали. Чтобы не попали по глупости в такую же ситуацию, ведь и правда "есть люди, которые готовы месяцами переписываться виртуально и даже не задумываются на тему того, а не обманывают ли их".
С одной стороны, одобрение фильма, в котором говорится, что дважды два - четыре, сродни умилению старушек акварелями художника Андрияки: цветочки-то ну прямо как живые! С другой - действительно за десять-пятнадцать лет активной жизни в интернете у каждого бывшего подростка накопилось с десяток не своих, так чужих историй про виртуальную дружбу, обернувшуюся розыгрышем. И с этим опытом надо что-то делать, его надо как-то выводить из сетевой субкультуры в большой мир. Именно сейчас, когда социальные сети - не просто один из видов досуга, наравне с кино или хоккейной "коробкой", а инструмент моделирования идентичности.
Склонные к размышлениям зрители пишут: врать нехорошо, "но если фантазия дает силы жить и улыбаться, как бы сложно тебе ни было, такую ложь легче понять и простить". Конкретно в этом утверждении больше сказано про его автора, чем про картину "Как я дружил в социальной сети". В фильме нет выводов, кроме очевидных: сегодня любой может притвориться кем угодно: тетенька - девушкой, графоман-художник - талантом, веселый лентяй - фотографом, игровое кино - документальным, зрители - кинокритиками. Если продолжать эту цепочку, можно и правда далеко зайти, докопаться до "последних вопросов": что вообще истинно и где "я" настоящий.
Почти все жители соцсетей так или иначе прихорашиваются, пытаются казаться лучше (или из вредности наоборот прибедняются), поэтому реальность аккаунтов, с которыми мы общаемся, изначально сомнительна. Это понимают даже школьники. Но огромный опыт человечества в анонимном и виртуальном общении говорит, что это не обязательно плохо. К примеру, образ таинственной католички Черубины де Габриак, обожание, которым окружили поэты эту несуществующую личность, дали возможность раскрыться таланту скромной учительницы Елизаветы Дмитриевой. Это же, видимо, имели в виду и авторы фильма "Catfish", если бы только картины, которыми заваливала Нева от имени своей дочери домохозяйка из Мичигана, не были такими дурацкими. Иногда посредственность все же остается посредственностью.
Но сути это не меняет. Как писал Оскар Уайльд, "красота в глазах смотрящего", и часто для нашего самораскрытия не важно, с кем мы разговариваем: с любимой женщиной, мужчиной или роботом. Вспомним нашумевший эксперимент с виртуальным психотерапевтом "Элизой" - программой, написанной еще в 1960-х. Элиза всего лишь переформулировала текст собеседника в вопросительную форму и ученые - даже те, которые знали, что говорят с машиной, так увлекались, что неожиданно для себя принимались изливать ей душу. А потом сознавались, что чувствуют реальный терапевтический эффект.
Еще один вывод, к которому приходят зрители, посмотревшие "Catfish" - то, что фейсбук чуть ли не единственная возможность для людей не слишком успешных, не слишком красивых добиться чего-то в обществе. И даже, может быть, найти настоящую дружбу или любовь.
У героини "Catfish" с любовью не получилось. Вряд ли это вообще частый случай. Но если из тысячи случаев виртуальных романов настоящим окажется хотя бы один, Цукерберг не зря старался - и не зря получит свой миллиард.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
