Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Вместо Дня поэзии (21 марта, день весеннего равноденствия) получилась целая неделя российской поэзии, которая простерлась даже дальше 26-27 марта; в общем, целый венок из множества поэтических событий, и это удивительный факт. Особенно с учетом грустной сцены, случившейся накануне – 18 марта – в РИА Новости. Тогда для дискуссии о поэзии пришли семь поэтов, довольно известных, один даже скандально знаменитый. А в зале, где должны были быть журналисты, таковых оказалось менее чем вдвое меньше. Ну, трое, то есть. "И как вам это?" - спросили у людей на сцене. Они долго отвечали…
Так что все-таки происходит в России по части поэзии – провал или нечто иное?
Они исчезли
Начнем с фактов. С одной стороны, шестидесятые годы, когда молодые знаменитости – Евтушенко, Вознесенский, Рождественский, Ахмадулина – собирали не только полные залы Политехнического музея, но и полные Лужники (было!), эта эпоха ушла. Поэту почти невозможно напечататься – в смысле получить за это деньги. Издатели от них шарахаются. Гремящих новых имен вроде как нет – в смысле знаменитых так, как Евтушенко. Чтобы в крупной, серьезной, неспециализированной газете или журнале регулярно печатались стихи – не помню такого. В общем, тот самый случай, как в детском анекдоте: "хорошо, а теперь назови десять современных китайских поэтов… то-то же, слаб ты по части культуры и искусства".
Китайцы – ладно, а кто может назвать десять современных, живых, пишущих российских поэтов, жгущих души и сердца?
"Главная проблема современной поэзии в том, что ее никто не читает, кроме самих поэтов" (это сказал участник дискуссии в РИА Всеволод Емелин).
Но, как выясняется, есть и "с другой стороны". Причем такое, что вы не поверите.
Их тысячи
Константин Кедров, возможно – лидер поэтов России, был тем человеком, которому позвонили в 1999 году из ЮНЕСКО и сказали, что учрежден тот самый всемирный День поэзии 21 марта. Кедров с тех пор организовывает этот весенний праздник в России и публикует по этому поводу множество фактов. Например, такой: праздник прошел почти во всех городах России, залы были заполнены. Все это можно прочесть на замечательном сайте для поэтов и их поклонников – там, в частности, вы и увидите, что то был не День поэзии, а неделя, да и она пока что не кончилась.
Сайт – место, куда ушли те люди, которые раньше ходили в Политехнический. 50 тысяч заходов в день! 300 тысяч постоянных участников! 10 тысяч новых стихов в день! Уважаемые граждане, это не катастрофа. Это, наоборот, невиданный поэтический бум российской цивилизации.
Поэт и гражданин
Больше всего досталось на дискуссии в РИА идее гражданской поэзии – то была заявленная тема круглого стола. Поэтесса (не выношу слова "поэт" применительно к женщине) Инна Кабыш считает: мы – последнее поколение поэтов, которое думает о гражданственности. Ее коллега, чрезвычайно яркая личность Глеб Шульпяков, вообще не интересуется "переходом поэзии в публицистику".
Но на самом деле никуда гражданская поэзия не делась, она сидела с ними за одним столом. Всеволод Емелин, которого раньше считали чем-то вроде юмориста, прославился недавно своим стихом на смерть парня, погибшего в драке (это был тот самый эпизод, из-за которого случилась массовая демонстрация националистов 11 декабря на Манежной). Прославился, потому что попал под следствие насчет разжигания межнациональной розни, то есть за экстремизм. Притом что сам-то он никак не националист, судя по его ехидным строчкам насчет скинхедов.
Этот стих прочитали все, кто вообще стихи читает. Вся история – почти полный аналог громобойного дебюта Лермонтова "Погиб поэт…". Вот у Лермонтова и впрямь разжигания сколько угодно, тот стих – дрожь ярости, вызов, крик. Емелин постарше Лермонтова, он сделал нечто ровно противоположное: его стих полон тихой, недоуменной грусти и растерянности. И этим силен.
Поэт и музыкант
То, что мы видим и принимаем иногда за исчезновение поэзии в России, имеет еще одну своеобразную причину. Если вы печалитесь насчет того, что поэты не жгут сердца миллионов, то вы чего-то не замечаете. Поэт сегодня должен петь, а не хочешь петь – тем хуже для тебя.
Отчего это происходит – кто знает, хотя можно вспомнить эпоху создания арабской нации, когда поэты пели, и заодно породили потом эпоху европейских менестрелей, подарив Европе и инструмент (лютню), и традицию. А в Индии и сегодня стихи не читают, а поют, это очень странная для непривычного человека штука.
Вот и в России где-то с Вертинского начался уход публики от читающих к поющим. И как только это понимаешь, все становится на свои места. Есть у нас поющие поэтессы и поэты, которых слушают тысячи и миллионы. Это Земфира, это Хелависа, десятки других, а над всеми ними в небесах плывет грустный и ироничный бог – Гребенщиков.
Что дальше?
Среди буйства весенней зелени трудно сказать, какой побег станет вековым деревом. Хочется, конечно, как-то фиксировать новые имена и не забывать старые. Мой издатель напоминает про ветеранов – Чичибабина и Самойлова, из новых рекомендует Павлову и Бельченко. Я добавил бы Ольгу Седакову и своих друзей (да, тут я пристрастен) – Строканя и Фочкина. А в общем, поэтов много.
Российский поэтический бум – странная штука. Он, как всегда, признак эпохи перемен, поэты – люди, перманентно пересоздающие национальный язык, творящие с ним что хотят. Или, словами Олега Хлебникова, поэзия занята сохранением человеческого вида, поскольку она – наиболее емкий способ хранить и передавать эмоциональную информацию.
И проблема наша не в отсутствии поэтов, а в глубоком кризисе, поразившем систему образования и неразрывно связанных с ней книгоиздание и СМИ. С образованием все ясно после яростных дискуссий, показавших, что педагогическое чиновничество предлагает одну реформу образования, а люди хотят ровно противоположную. Дальше будет черед и СМИ с издателями, многие из которых забыли, что смысл существования отрасли не только в том, чтобы зарабатывать деньги, публикуя всякую дрянь, а надо еще и служить партнером и перманентным продолжателем тому самому образованию. Это им как воздух нужна поэзия, а не наоборот.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
