Весь мир клянется в любви к Ливии. И ради этой любви совершаются деяния, оправдание которым мы прочтем позже в учебниках истории, этих кладбищах человеческой совести.
"Полегче, джентльмены", - пишет обозреватель английской "Индепендент", напоминая нынешним борцам с режимом Каддафи о том, что сей вождь был еще недавно желанным партнером.
Когда Лондону понадобилось обеспечить свои интересы на нефтеносных полях Ливии, Каддафи получил исчерпывающую информацию о том, как использовать судебно-процессуальный кодекс старейшей демократии для того, чтобы освободить из британской тюрьмы ливийского террориста, повинного в гибели 270 человек. В другой прекрасной европейской стране, как оказалось, ливийские нефтедоллары помогли нынешним пассионариям антиливийской кампании прийти к власти. С "нерукопожатным" Каддафи общались слишком "рукопожатно". Список можно продолжить.
В этом смысле трудно не согласиться с обозревателем "Индепендент", назвавшим нынешнюю военную акцию в Ливии "лицемерной интервенцией". В самом деле, не странно ли, что понадобилось появление неких повстанцев, чтобы мир вдруг прозрел истинную суть Джамахирии. "Вы бы прежде покаялись, господа", - взывает к совести автор со страниц "Индепендент", но людям с прожженной совестью молиться трудно…
Но правды нет и выше. Самая почтенная международная организация - ООН - оказалась далеко не на высоте положения. Пан Ги Мун, едва не пострадавший от разгневанной толпы в Каире, был явно растерян таким всплеском эмоций. Пресса поспешила назвать участников протеста сторонниками Каддафи, хотя речь шла о простых людях, бежавших от двойного зла: гражданской войны и бомбардировок, по сути санкционированных ООН.
Однако недовольство ООН выплескивается не только на улицы. Две недели назад, после лекции в технологическом университете Лиссабона, мне приходилось отвечать на многочисленные вопросы относительно сегодняшней роли ООН. В целом смысл критики сводился к тому, что судьбоносные для мира решения принимает слишком узкий круг стран. В глазах молодого поколения, весьма независимых в своих суждениях португальцев и студентов других стран, Совет Безопасности едва ли не анахронизм, доставшийся миру в результате Второй мировой войны. Конечно, трудно найти консенсус среди широкого круга стран, особенно когда необходимо принять решение, не терпящее отлагательства, к тому же далеко не все страны обладают опытом урегулирования сложных вопросов мировой политики. Эти аргументы были приняты аудиторией вежливо, но без особого сочувствия. И их можно понять.
Спустя неделю Совет Безопасности ООН принимает резолюцию по Ливии столь противоречивую и размытую в своих формулировках, что оставалось только уповать на совесть ее исполнителей. Последнее не сработало. Удивительнее всего, что накануне ООН проигнорировала готовность Триполи принять и обеспечить безопасность международным наблюдателям. В результате, упустив столь уникальный шанс убедиться своими глазами в том, что же происходит в Ливии, авторитетная международная организация могла опираться лишь на конфиденциальную информацию и репортажи корреспондентов с ливийско-тунисской границы. Цену того и другого мы знаем.
С формированием однополярного мира совершенно стушевалась и роль миротворческих сил ООН, которые в свое время не без успеха тушили пожары региональных конфликтов и обеспечивали безопасность мирного населения. Резолюция ООН по Ливии, по сути дела, - приглашение всем желающим: приходите и бомбите. "Закрытое" небо над Ливией оказалось распахнутым. Как водится, с первых же часов коалиция стала деловито обеспечивать свою безопасность, нанося удары по системам ПВО Каддафи, которые никакой угрозы мирному населению не представляют. О том, что так называемых "точечных ударов" не бывает, мы слишком хорошо знаем по опыту операций в Югославии, Ираке, Афганистане. Если погибнут мирные граждане, а это практически неизбежно, то гаранты резолюции ООН сами становятся ее нарушителями.
Последняя резолюция ООН неизбежно подтолкнет процесс реформирования этой организации, причем в направлении пересмотра роли Совета Безопасности, что, разумеется, не отвечает интересам России.
В этом смысле, воздержавшись при голосовании, Россия выбрала из двух зол меньшее. Вето означало бы, что Москва берет на себя ответственность за любые последствия действий режима Каддафи. Ситуация усугублялась двумя обстоятельствами: военная операция против Ливии могла бы состояться и без одобрения ООН и, наконец, нельзя было оставить без ответа призыв Лиги арабских стран вмешаться в нее. С другой стороны, однозначная поддержка резолюции возлагала бы на Москву столь же однозначную ответственность за действия так называемой коалиции.
Сегодня за рубежом многие пишут о том, что Россия, таким образом, захотела сидеть на двух стульях. Что ж, лучше сидеть на двух стульях, чем оказаться на полу.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
