Григорий Меламедов, специально для РИА Новости.
Министр обороны США Роберт Гейтс приехал в Россию для обсуждения вопросов ПРО и региональной безопасности, но нет сомнений, что теперь на весь ход переговоров ляжет тень событий в Ливии. Вряд ли главе Пентагона поможет его репутация дружески настроенного в отношении России политика, равно как и тот факт, что в этом году он уходит со своего поста. Конечно, было бы преувеличением говорить, будто в российско-американских отношениях наступил кризис, но напряженность, безусловно, возросла. Получается, оказалась права та часть российской военной и политической элиты, которая не верила, что при Обаме США откажутся от привычки бомбить чужие территории.
При этом Москве и Вашингтону, в сущности, нечего ждать друг от друга. Россия и так уже позволила принять в Совбезе ООН резолюцию о военном вмешательстве против Каддафи; вряд ли американцы рассчитывают, что Кремль еще и одобрит их действия. А Москва точно так же не ждет, что США прервут свою операцию. Правда, Обама заявил, а Гейтс уже повторил, что Америка не намерена быть главной силой этой войны, но, опять-таки, маловероятно, что Россия поверит в это.
Другой неприятный для Гейтса момент - то, что лично он не был сторонником американского вмешательства в Ливии, а теперь ему-то и придется доказывать в Москве правильность этой политики.
Но и российской стороне не так просто будет объяснить, чем именно она недовольна. Во время войн в Югославии и Ираке главный тезис Москвы состоял в том, что даже самая сильная и богатая страна мира в правовом отношении равна любому другому государству и не должна проводить операции без санкции ООН. Теперь такая санкция есть. Более того, еще до принятия последней резолюции №1973 Дмитрий Медведев тоже призвал Каддафи прекратить применять силу против мирных граждан и присоединился к экономико-политическим санкциям против ливийского диктатора.
Можно, конечно, обвинить во всем составителей резолюции. Ведь одно дело, когда ООН направляет в какую-нибудь страну военный контингент под своим флагом. Эти солдаты могут быть из армий разных стран, но на время они становятся как бы безнациональными служащими ООН. В данном же случае резолюция просто дает право бомбить Ливию любой стране, которая этого захочет.
Она даже не требует, чтобы операция проводилась под единым командованием. В сущности, это мало чем отличается от древней (и большевистской) варварской практики объявления вне закона. Человек объявлялся вне закона, это означало, что каждый вправе его убить, ограбить; наказанию подлежал всякий, кто даст ему кров и еду. Еще одно подтверждение, что ООН как институт продолжает деградировать.
Но настоящая проблема, разумеется, не в этом. В конце концов, были случаи, когда иностранные войска помогали свергнуть диктатора, и человечество только радовалось этому. Почти весь мир одобрил Танзанию, когда она ввела войска в Уганду и свергла диктатора Иди Амина.
В 1994 году уже войска Уганды вошли в соседнюю Руанду и остановили уничтожение народа тутси. США, кстати сказать, игнорировали происходящее и долго отказывались признать факт геноцида, хотя около миллиона тутси было убито всего за одну неделю.
Можно, наконец, вспомнить, как еще в советские времена Вьетнам сверг дикий режим Пол Пота в Камбодже. Почему никто особенно не возмущался этими вторжениями? Да потому, что было бы смешно предполагать, будто Танзания, Уганда и Вьетнам стремятся к мировой гегемонии. Или хотя бы к гегемонии в своем небольшом регионе.
Зато когда Россия провела операцию против Грузии, мир забеспокоился. Хотя ведь тоже речь шла о геноциде осетин, и счет шел на часы. Но Запад интуитивно чувствовал, что кроме благородных устремлений у России имеется скрытый мотив - желание сохранить постсоветское пространство в своей сфере влияния.
А сейчас уже в России трудно найти человека, который бы верил в чистоту намерений Америки. Срабатывает историческая память о том чувстве национального унижения и бессилия, которое россияне испытали, прежде всего, во время бомбежек Югославии.
Фигура Каддафи уходит на второй план, и по разные стороны баррикад оказываются те, кто не возражает против американской гегемонии в мире, и те, для кого это психологически неприемлемо.
И, несмотря на то, что первые удары по территории Ливии нанесла Франция, несмотря на то, что с наиболее воинственными заявлениями выступает сейчас не американский, а французский президент, наше телевидение все равно повторяет формулировку «США и их союзники».
Смотреть фотоленту "Окрестности Бенгази после авиаударов ВВС коалиции по силам Каддафи" >>
При таком настрое раздражение вызывает буквально все. Раздражает, что армады неуязвимых бомбардировщиков летают только по ночам. Раздражает, что огромное техническое превосходство Америки практически превращает операцию против войск Каддафи в уничтожение безоружных, как если бы танки двадцатого века шли против вооруженных стрелами аборигенов. И даже запрет на наземную операцию в Ливии воспринимается негативно: боятся, мол, как бы их компьютерные солдатики не лишились утренней чашечки кофе и любимой пиццы на ужин.
В общем, миссии Гейтса в России не позавидуешь. А главное, теперь уже ясно, что никакой перезагрузки в российско-американских отношениях не будет. И Барак Обама уже точно не будет восприниматься в нашей стране как президент нового типа, решительно отказавшийся от воинственного наследия прежних хозяев Белого дома. Можно договориться по отдельным вопросам, но общий эмоциональный фон не переломить.
По-видимому, для настоящей перезагрузки должно вырасти целое поколение, которое не будет вспоминать о Югославии, Ираке и Ливии, и при жизни которого не будет новых подобных событий. И слабо верится, что такое возможно.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
