Николай Троицкий, политический обозреватель РИА Новости.
Десятый съезд Российской коммунистической партии (большевиков), который проходил в эти дни - с 8 по 16 марта - 90 лет назад, стал аттракционом неслыханной политической гибкости. На нем был объявлен переход к новой экономической политике - НЭПу. Организатором этого судьбоносного шоу выступил Владимир Ульянов-Ленин. В считанные дни он осуществил маневр, который в военно-морском флоте называется "поворот все вдруг" - когда все корабли разом резко меняют курс.
Тактическая необходимость
К марту 1921 года Гражданская война была уже, в основном, закончена. И так называемое "триумфальное шествие советской власти" завершилось полной победой. В общем, цели революции были достигнуты. И даже коммунизм построен - правда, только военный, и не для всех. А для кого? Наверное, для бывших угнетенных классов, рабочих и крестьян. Ведь именно от этих имени выступало правительство большевиков, которое осуществляло в стране "диктатуру пролетариата".
Непривычно смотрится это словосочетание в кавычках, но если наличие диктатуры сомнению не подвергается, то собственно к пролетариату она отношения не имела. И более того, теряла поддержку тех слоев, на какие, по идее и согласно официальным декларациям, должна была опираться. По всей России, особенно в Западной Сибири и Тамбовской губернии, вспыхивали крестьянские мятежи. Но это еще было не самое страшное. Крестьян большевики никогда не понимали и не любили, Ленин всегда числил их по разряду "мелкобуржуазного элемента".
Но в феврале 1921 года в Петрограде начались рабочие волнения и даже стачки с требованиями "Хлеба!", а затем в Кронштадте восстала главная опора большевистской революции - моряки Балтийского флота. В такой обстановке и начал работу Десятый съезд. Новой власти надо было срочно принимать меры для укрепления своего фундамента. И отнюдь не только жесточайшими и самыми беспощадными подавлять волнения, восстания и мятежи, что было немедленно предпринято.
В этих условиях Ленин в очередной раз проявил себя как выдающийся, да можно сказать гениальный политический тактик. Съезд не просто заменил с его подачи продразверстку продналогом и утвердил Новую экономическую политику, вошедшую в нашу историю под знаменитой аббревиатурой НЭП. Лидер революции и председатель Совнаркома разработал фактически на пустом месте абсолютно новую программу государственного строительства. Отказался почти от всех лозунгов первых послереволюционных лет. Единственно, от чего не отказался - от сохранения власти РКП (б).
Гибкость вождя
Понятно, что этот резкий, крутой поворот (который, к слову, одобрили далеко не все соратники Ленина, да ему было не в новинку переубеждать и усмирять сомневающихся) был обложен, словно ватой, успокоительными словесными прокладками. Оказывается, "военный коммунизм был вынужден войной и разорением. Он не был и не мог быть отвечающей хозяйственным задачам пролетариата политикой". Тот факт, что войну и разорение устроили сами же большевики якобы во имя пролетариата, был вычеркнут и забыт.
Что же касается НЭПа, то в официальных документах всячески подчеркивалось, что это "временное отступление", что все "командные высоты" остаются за партией, еще более укрепившей монополию на власть. Более того, съезд принял предложенную Лениным специальную резолюцию "О единстве партии". В ней указывалось на вред и недопустимость какой бы то ни было фракционности и предписывалось немедленно распустить все фракционные группы.
Этот шаг был логичным: на крутых поворотах надо особенно тщательно контролировать правящий режим и не допускать в нем "разброда и шатаний". Ведь если отбросить шелуху идеологических и пропагандистских наслоений, Ленин практически восстанавливал капитализм, который ранее яростно обличал, всячески уничтожал, стирал с лица российской земли. От таких зигзагов и пируэтов могла закружиться голова, а то и поехать крыша у менее выдающихся тактиков из партийно-государственного руководства. Далеко не все обладали ленинской гуттаперчевой гибкостью. Вождь прекрасно понимал, что надо железной рукой устранить все возможные завихрения.
Между прочим, на Десятом съезде произошло еще одно знаменательное событие, о котором нечасто вспоминают. Ленин круто поменял не только внутреннюю, но и внешнюю политику. В советских учебниках это формулировалось таким образом: "В своей речи при открытии съезда и в отчете о политической деятельности ЦК РКП(б) Ленин, характеризуя политику партии в области отношений с капиталистическими странами после окончания войны, развил идею о возможности мирного сосуществования между различными социально-экономическими системами. Он говорил, что "... наше внимание и все наши усилия были направлены на то, чтобы добиться перехода от отношений войны с капиталистическими странами к отношениям мирным и торговым".
Редкий случай, когда официальные чеканные формулировки вполне соответствуют действительности и не нуждаются в поправках. Требуется только один небольшой комментарий: таким образом, была похоронена идея мировой революции, на которой основывали все свои действия и Ленин, и Лев Троцкий, и - вслед за ними - другие видные большевики. И очень многие из них еще долго не были готовы отказаться от первоначальных замыслов.
Ответ на вызов времени
Если же суммировать итоги переломного съезда, то можно сказать, что, в принципе, это был один из первых опытов авторитарной модернизации. Опыт, который, увы, остался незавершенным. Как известно, Ленин говорил, что НЭП - "всерьез и надолго". Едва ли он имел в виду жалкие восемь-десять лет, которые просуществовала новая политика. Впрочем, тут нельзя ничего утверждать. Вождь "мирового пролетариата" вскоре утратил властные рычаги по объективным причинам - по состоянию здоровья. Неизвестно, что он собирался делать дальше...
Сам Ленин предпочитал выражаться максимально туманно и искусно жонглировал терминологией: "Продналог есть одна из форм перехода от своеобразного военного коммунизма, вынужденного крайней нуждой, разорением и войной, к правильному социалистическому продуктообмену. А этот последний, в свою очередь, есть одна из форм перехода от социализма с особенностями, вызванными преобладанием мелкого крестьянства в населении, к коммунизму".
Да все это - ничего не значащие и ни к чему не обязывающие слова. Трудно сказать, какой смысл он вкладывал в эти рассуждения о "переходе от социализма к коммунизму" в неопределенном светлом будущем. Но это не так уж и важно. Суть реального "ленинского курса" можно обозначить формулой, которую приписывают Наполеону Бонапарту: "Ввяжемся в драку, а там посмотрим". Как прирожденный и классический политический авантюрист, он жил сегодняшним днем, отвечал на вызовы времени.
В марте 1921 года Ленин блестяще и оперативно среагировал на изменившуюся обстановку. Показал политикам всего мира отличный пример гибкости и - здесь уместно допустить легкий анахронизм и использовать современный термин - креативности. Но в дальнейшем судьбу страны определяли уже совсем другие политики и вожди.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
