Ольга Галахова, театральный критик, главный редактор газеты "Дом актера", специально для РИА Новости.
Римас Туминас поставил комедию, правда, насытив французскую пьесу "Ветер шумит в тополях" (перевод Ирины Мягковой) абсурдом или, точнее, вскрыл комедию о стариках, доживающих в пансионе, через абсурд. Кажется, худрук вахтанговцев, поселившись в Первопрестольной, почувствовал, что наша и без того безрадостная жизнь нуждается в другой театральной инъекции. Настала пора посмеяться.
Смотреть фотоленту "В Вахтанговском театре "Ветер шумит в тополях" >>
Однако Туминас не тот режиссер, который выход из всеобщего кризиса видит в потребности разбавить репертуар комедией. Он ставит все равно про "серьезное", только на этот раз со смехом. Место действия этой пьесы - пансион для стариков, что звучит более элегантно, чем дом престарелых, но, по сути - пристанище для тех, кому недолго осталось. Туминас ставит о том, как принять смерть, когда обречен на смерть, о том, что пока ты пусть еле дышишь, пусть ходишь кое-как, но все равно живешь, а значит, при тебе остается все то, что было с тобой всю твою жизнь. Это и способность к вызову, несмотря на всю обреченность такового, и потребность в мальчишеском хулиганстве, и отчаяние одиночества.
И в такой вот жизни позднего заката, когда кажется, что все близкие уже умерли, случаются самые последние потери, окончательно обрывающие связь с миром, поскольку человек теряет нить родовой причастности. Он остается умирать совсем один-одинешенек, и все равно не готов смириться с уходом, все равно бунтует своими ослабевшими силами против такого миропорядка.
Три актера на сцене у Туминаса - суперпопулярные, и все снискали эту популярность по-разному: кто в телесериалах, кто в качественном кино, а кто и в театре (как последнее ни покажется странным). Они, будучи в расцвете сил, сыграли, как говорят в театральной среде по старинке, возрастные роли. Владимир Вдовиченков — Густава, Максим Суханов — Фернана, Владимир Симонов — Рене, трех не просто стариков, а тех, что у последней черты, кто доживает свои последние дни.
С театральной точки зрения предложенная условность - что молодые играют стариков - абсолютно верна. Не буду называть один весьма известный театр, в котором популярных возрастных актеров собрали, чтобы стариков сыграли старики. Публика ломится, яблоку негде упасть, но тебя не покидает стойкое ощущение, что ты в кунсткамере. Есть что-то глубоко недостойное в такой вот эксплуатации, Опомнитесь, кумиры публики, ведь на вас пришли смотреть как на зверушек, так и хотелось воскликнуть в сердцах.
Туминас не унижает актеров вахтанговского театра хотя бы тем, что стариков играют пусть не юные, но все-таки сильно моложе своих характеров артисты, и, смеясь над старостью, что свойственно человеку с самых древнейших времен, они не унижают сентиментальностью комедию абсурда. Играют смешно, играют с азартом. Кто-то может сказать, что, мол, это же комедия масок: Густав здесь - интеллектуал с налетом безумия, склонный к неповиновению и бунту по любому поводу. Рене - интеллигент, который не любит лезть на рожон и предпочитает компромисс в любом инциденте, а Фернан - опростившийся до предела обитатель пансиона. Но у комедий есть только два варианта - быть комедией характеров или положений. Комедии ставить вообще дело неблагодарное, про это еще Гоголь писал, недовольны все. Комедия предполагает упрощение, сразу урезает возможность сложных образов, провоцирует актеров быть дураками. Вот на эту-то провокацию весело отозвались Вдовиченков, Суханов и Симонов.
Как впадает в транс, отключается Максим Суханов! Как этот актер перевоплощается в старость. Он убирает лицо совсем, кажется, мы видим восковую маску, не забывает актер "убрать" и несколько зубов. Его Фернан давно не следит за собой, но остается непокорным, готовым к бою с домоправительницей пансиона. Яростно выбегая на сцену, он кратко сообщает: "Мадлен - шлюха!" и быстро убегает обратно, как школьник, которого вот-вот застукают на месте преступления.
Рене Владимира Симонова не тот случай. Он каждый день одет с иголочки. И хоть в момент снаряжения экспедиции (то есть побега из последнего приюта) он сообщает о себе, что увлекался альпинизмом, но выглядит как банковский клерк со стажем, обстоятельно-вежливый и толерантный.
Владимир Вдовиченков в роли Густава убедил, что способен возвратиться в театр. По крайней мере, пока он держится, чтобы не допустить антрепризного стиля в своей игре, существуя в радостном актерском партнерстве. Расческа редко укрощает шевелюру Густава. Вечно взъерошенный, он изображает из себя философа-отшельника. В пансионе он - Ницше, Шопенгауэр, не меньше.
Чего хотят эти три "молодца"? Они хотят взять горную вершину, на которой шумят тополя. И хотят взять свой Эверест вчетвером. Четвертый член экспедиции - собака, точнее, статуя собаки в пансионе. Туминас и сценограф Адомас Яцовским гиперболизируют эту скульптуру. На сцене стоит огромный, почти мифологический пес, который кажется временами живым Фернану. Густав тоже за пса в экспедиции. Собственно, через этот нелепый процесс наивной подготовки по взятию вершины мы узнаем все об этих трех чудаках, об их ссорах с родными. О том, что Густав уже давно отвечает на письма сестры вместо Фернана, дает распоряжения и спорит не со своими родными.
Он долго будет утаивать, что сестры уже нет в живых, ему придется это сказать лишь тогда, когда Фернан Суханова предложит всем бежать к нему домой. Вот здесь-то и возникнет щемящая нота. Внушительная стопка писем, перевязанная ленточкой, в руках недавно строптивого брата, сделает его беспомощным, обратит воспоминания Фернана в детство, счастье, о которых помнил на земле один-единственный человек. Теперь уже нет сестры, которой можно не отвечать.
В этой сложной по актерской технике работе все-таки есть общие просчеты. Пьеса сопротивляется трехчасовому формату, который как раз и обнаруживает, что не тянет эта комедия на глубину. Однако если сокращать спектакль, то может возникнуть другая опасность - комедия разлетится на репризы и может исчезнуть зона абусрда, потеряется лирическая интонация. Стоит надеяться только на то, что найдется золотая середина в процессе отработки спектакля.
В репертуаре театра есть еще "Последние Луны", тоже о стариках, но беспощадный в своей правде спектакль, на мой взгляд, недооцененный, с мощными актерскими работами Ирины Купченко и Василия Ланового. "Ветер шумит в тополях" по сути, о том же, только на этот раз тут смеются над тем, над чем плачут в другом спектакле. И это есть наша непутевая жизнь, в которой чаще есть повод к слезам, а если к смеху, то обязательно сквозь слезы.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
