Ольга Соболевская, обозреватель РИА Новости.
Пьер Огюст Ренуар не мудрствовал ни в искусстве, ни вне его. Жизнь была для него переменчивой рекой, то быстрой, то сонной, тронутой рябью. На его картинах плясали солнечные зайчики, млел полуденный лес, вальсировали влюбленные, улыбались дети. Жизнь, цветущая, благодатная, мудрая, напоенная светом и цветом, была главной моделью великого живописца. Со дня рождения Ренуара 25 февраля исполняется 170 лет.
Смотреть фотоленту "Цвета, цветы и женщины на полотнах Ренуара" >>
Он был художником с ранней юности. Сын бедного портного, Ренуар с 13 лет расписывал фарфоровые тарелки. А еще он пел в церковном хоре, да так хорошо, что регент Шарль Гуно (будущий автор оперы "Фауст") предрекал ему музыкальную славу. Одно время страстью Ренуара были античные скульптуры - он готов был ночевать в Лувре, чтобы только налюбоваться ими всласть. Зато залы академической живописи он не жаловал: это искусство казалось ему холодным.
"Мсье Рубенс" - прозвали Ренуара на фарфоровой фабрике. В пору расцвета Ренуар и впрямь доказал свое "родство" с Рубенсом - все женщины на его полотнах прекрасны не только душой, но и телом (а подчас и похожи, как сестры). Ренуар восторгался живописью Коро, Курбе и Делакруа. И все-таки по духу ему оказались ближе Фрагонар, Буше и Ватто - мастера французского рококо, любители мягких красок и идиллических сцен. Он унаследовал от них солнечный свет - чувство радости от каждого мгновения. Мопассан даже как-то съязвил: романтичный Ренуар "видит жизнь в розовом свете". Не стоит видеть жизнь "в черных тонах", парировал художник.
Ренуар был многогранен, как титаны Ренессанса, и так же истово верил в человека и в жизнь. Гармония была и в его душе, и в искусстве. Он не воспринимал новую веру в живописи как догму, не впадал в уныние от бедности, а шел расписывать шторы, веера и стены кофеен, не отвергал с пылом нигилиста академическую живопись. Он любил учиться (в Школе изящных искусств при Академии художеств и у своих "единоверцев" Моне и Сислея), путешествовать, экспериментировать.
Ренуар был жизнелюбцем и фаталистом: "Я всегда плыл по воле волн"…
Жизнь оправдывала его доверие. В 1864 и 1865 годах картины Ренуара были показаны на ежегодной государственной художественной выставке, и с тех пор он стал получать заказы. Ренуара любили и поддерживали друзья, ценили командиры во время франко-прусской войны 1870-1871 годов. И даже критики, которые разгромили Салон картин, устроенный импрессионистами в апреле 1874 года, отнеслись к полотну "Ложа" Ренуара вполне благожелательно. Признание публики Ренуар снискал раньше других импрессионистов - отчасти потому, что часто писал портреты.
Портреты вовсе не были его любимым жанром. Но насколько тонко в них выписана каждая деталь: огненные волосы и глубокие глаза актрисы Жанны Самари, спокойная грация госпожи Шарпантье с детьми, румянец юной Жюли Мане, мраморная кожа купальщиц, меланхолия Клода Моне, задумчивость Альфреда Сислея.
У Ренуара как у детского портретиста были последователи в России - Валентин Серов и Зинаида Серебрякова. Мало кто из художников так нежно относился к детям, как они. Дети у Ренуара - маленькие божества. И девочки, и мальчики (сыновья художника: Пьер, Жан - в будущем великий кинорежиссер, и Клод) иконописно прекрасны, грациозны и безмятежны.
Пейзажи Ренуара почти физически излучают тепло и свет: "Пруд с утками" в кисее облаков (1873), Венеция с рябью воды и танцем парусников ("Палаццо дожей. Венеция", 1881), зеркальная "Сена близ Анера" (1879) с отражениями домика и деревьев, сине-зелено-охристый порт Эстак (1892 г). Ренуар писал картины так, словно ткал гобелены: так мягки были переходы красок, света и тени.
"Когда я рисую цветы, на мою душу нисходит спокойствие", - говорил он. На полотнах Ренуара короткий век цветов упоителен. Его "оранжерея" богата: тут и розы, и пионы, и хризантемы, и сирень, и нарциссы. Его натюрморты вывешены во множестве музеев. И все же, произнося имя Ренуара, мы, прежде всего, вспоминаем его бытовые сцены, неспешный рассказ о французской жизни.
Именно Ренуар и Эдуард Мане сделали лучшие "репортажи" о Франции. Сейчас ренуаровские отражения французской жизни штампуют на чашках, тарелках, ковриках для мыши, их вышивают гладью и скачивают на рабочий стол компьютера. Даже такие огрубленные до фастфуда образы его картин согревают душу.
"Бал в Мулен де ля Галетт" 1876 года - феерия света, веселья, мягких красок. Вальсирующие счастливы, танцы для них - "именины сердца", как сказал бы гоголевский Манилов. В 1882-1883 годах Ренуар написал триптих: "Городской танец", "Деревенский танец" и "Танец в Буживале". Последняя картина - самая нежная и сентиментальная. На ней вальсирует будущая художница Сюзанна Валадон, мать постимпрессиониста Мориса Утрилло. Прелестница робка и, казалось бы, околдована танцем. Но, чувствуя влюбленный взгляд кавалера, она тихо торжествует. Танец для нее - упоение своей молодостью и красотой.
Живописи Ренуара порой отказывают в психологизме. Так Моцарта когда-то считали легковесным, а Пушкина - простым. Высокая, гениальная простота свойственна всем троим. Как можно не заметить ренуаровского дара читать души? Порой настроение его моделей сложно и смутно - полутона эмоций видны, например, на хрестоматийном полотне "Качели" 1876 года. Но такова сама человеческая природа - она предполагает смешанные чувства, странные сочетания эмоций.
Считается, что "поздний" - 40-, 50-летний - Ренуар изменился, стал строже в выборе цвета, композиции и контурах фигур. Отречение от импрессионизма? Частичное. Но возможен ли художник без эволюции, тем более если речь идет о Ренуаре, художнике мудром и восприимчивом к жизни?
Герой Энди Гарсиа, Модильяни, в одноименном фильме приезжает получить благословение к постаревшему импрессионисту. В ту пору Ренуара уже считали классиком, патриархом. С 1903 года, когда художник, страдавший от ревматизма, покинул Париж и поселился на юге Франции, к нему ехали "паломники" - молодые художники. Болезнь не отучила его любить жизнь. Он продолжал писать картины даже после того, как в 1912 году паралич приковал его к инвалидному креслу. Ренуар еще мог держать кисть, а значит, мог творить.
В последний раз художник побывал в любимом Париже в августе 1919 года, за несколько месяцев до смерти. Он увидел свою картину "Зонтики" в Лувре. За два года до этого полотно висело в Лондонской Национальной галерее рядом с работами старых мастеров. Имя Ренуара вошло в святцы европейской культуры.
Ренуар не пытался лечить социальные язвы, не морализировал и, вместе с тем, не проповедовал аутичное "искусство ради искусства". Он просто писал жизнь такой, какой ее видел, - мозаичной, переливчатой. Его полотна - это и откровение, и арт-терапия, врачующая душевные раны. Живописи нельзя отказать в душеспасении хотя бы потому, что жил такой художник - Пьер Огюст Ренуар.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
