Андрей Федяшин, политический обозреватель РИА Новости.
Очередное большое заседание российско-евросоюзного кабинета в Брюсселе 24-го февраля мероприятие ожидаемо представительное и, еще более ожидаемо, результативно умеренное. Подобные межправительственные семинары проходят примерно раз в два года с 2004 года. Последний был в феврале 2009 года. Европейцы "выставили" 24 еврокомиссара (почти полный правительственный набор - всего их 27) против российской делегации во главе с Владимиром Путиным и 12-ю министрами и вице-премьерами. С нашей стороны был весь экономический, транспортный и коммуникационный блок, плюс глава "Газпрома" Алексей Миллер.
В Брюсселе в его отношениях с несоюзными европейцами или с "неевропейцами" уже давно подмечена четкая взаимосвязь между представительностью и объемом материальной конкретики "на выходе": чем больше первого, тем меньше второго.
Из самых важных документов, которые готовились к встрече, был только протокол о расширении механизма раннего оповещения в сфере энергетики (в случае задержек с поставками). И даже он не требовал официального подписания.
Общение в Брюсселе идет "по интересам". Владимир Путин встречается с "премьером", председателем Еврокомиссии Мануэлем Баррозу, а затем с "президентом", председателем Европейского Совета Херманом Ван Ромпеем. А министры проводят свои, отраслевые, беседы с соответствующими визави, и затем встречаются пленарно.
С одной стороны хорошо, что мы переходим на отраслевой уровень общения, когда можно решить гораздо больше проблем, чем во время общих заседаний с их обычным упором на "разговорность". Но, с другой стороны, трудно представить, чтобы "комиссары" ЕС могли решать (продвигать, прояснять, углублять, устранять и пр.) конкретные проблемы, которые обычно находятся в ведении национальных министров. Круг обязанностей еврокомиссаров сильно ограничен координационными функциями, а все остальное находится в ведении министров отдельных государств ЕС. Поэтому обычно такие встречи выливаются, как выразился официальный представитель ЕС, в дальнейшее углубление "глубокого диалога по всему спектру практических вопросов двустороннего сотрудничества", чтобы "заложить основу глубокого партнерства". Это торговля, визы, энергетика, инвестиции, научное и технологическое сотрудничество, вступление России в ВТО и новое базовое партнерское соглашение Россия-ВТО. Все, что давно нуждается в ренессансе, которого пока нет.
Неожиданная "ливийская помощь"
Трудная ситуация на Ближнем Востоке, особенно в Ливии, конечно, сказалась на дискуссиях. Новый глава МИД ЕС Кэтрин Эштон, недавно побывавшая в Египте, рассказала российским министрам о том, что происходит и чем это грозит ЕС. В области энергоснабжения - очень многим. И на полях "правительственного саммита" очень много говорили о "российской страховке". ЕС, кстати, на днях уже заморозил переговоры с Ливией о заключении базового соглашения о партнерстве.
Как раз здесь Россия более чем кто-либо другой может конкретно помочь Европе. "Южные окраины" ЕС уже начали испытывать последствия ливийских потрясений. А грозит им энергошок.
Италия уже, по соображениям безопасности, вынуждена закрыть газопровод Greenline, по которому из Ливии идет 13% всего ее ежедневного газового импорта: газопровод могут и взорвать. Министр экономического развития Паоло Романи объявил, что пока особой опасности энергетического голода промышленности и хозяйству нет. Запасенного газа хватает. Но вот насколько? По словам все того же Романи, Аппеннинский сапог может, в случае необходимости, начать компенсировать "ливийские потери" за счет России или Норвегии. Можно и из Алжира, но тут тоже могут возникнуть трудности.
В принципе Алексей Миллер приехал в Брюссель поговорить о газовой "дорожной карте" отношений ЕС-Россия вплоть до 2050 года. Но такая карта может понадобиться гораздо раньше. И не только Италии. Испания тоже покупает значительные объемы ливийского газа.
С нефтью у ЕС дела обстоят еще серьезней. И России опять-таки есть что сказать.
Ливия, по данным парижской Международной энергетической ассоциации, в 2010-м покрывала 20% всех потребностей в сырой нефти Австрии, Ирландии и Италии, 15% - Франции и Греции, 10% - Испании и Португалии и 8% - Германии и Британии. Американские эксперты утверждают, что ситуация в Ливии будет и дальше обостряться и, следовательно, усугубятся и проблемы нефтеснабжения.
Что касается России, то она уже начала выигрывать от "ливийских бед". Стоимость российского Urals (она выводится из цены на сорт Brent) подскочила до самого высокого с 2008 года уровня - за $108 за баррель. Некоторые эксперты полагают, что бунты в Ливии или их распространение на аравийские "нефтяные монархии" могут подбросить цену нефти до $200. Маловероятно, конечно, что это произойдет. Но, как объявил Владимир Путин, даже при росте средней стоимости нефти до $93 за баррель (это почти уже неизбежно в нынешнем году) российский Резервный фонд удвоится до 1, 45 триллионов рублей. При стоимости в $100 у нас уже в 2014 (а не в 2015) году будет бездефицитный бюджет.
Как долго ждать ренессанса? И стоит ли
С такими ободряющими прогнозами Москва может, конечно, и не спешить с новым соглашением с ЕС о партнерстве. Срок последнего истек в декабре 2007 года и мы его каждый год продлеваем. И можем продлевать чуть не до бесконечности.
Сейчас Россию больше интересует членство в ВТО. Брюссель уже дал свое коллективное добро на вступление. Но, как всегда, остались технические детали. Москва теперь настаивает на том, чтобы ВТО шло впереди нового пакта о партнерстве с ЕС. Что вполне логично. После вступления нам не придется наполнять новый пакт выписками из обязательств по ВТО. Они в предыдущем соглашении составляли чуть не половину.
Перед сегодняшним совместным заседанием кабинетов России и ЕС в российской делегации осторожно намекали на надежду завершить переговоры полностью и вступить в ВТО уже этим летом. Или осенью. Ждали мы в общей сложности 17 лет. ВТО, по большому счету, нужно России только как "открытая дверь" для иностранных инвестиций под модернизацию экономики, технологический и инновационный прорыв.
Вообще, надо сказать, что ЕС так давно уже тянет и с новым пактом о сотрудничестве, и с ВТО, что, продлись это и дальше, ждать уже не будет смысла. Можно будет переключать внимание на другие регионы.
В самом Евросоюзе, кстати, тоже медленно растет недоумение по поводу продолжения российско-еэсовских саммитов Больших форматов, которые неизменно дают результаты Малых форм. Не далее как в январе в еврокомиссии уже обсуждался вопрос о том, какое количество встреч ЕС-Россия разумно и достаточно. А таких встреч, включая на министерском и экспертном уровне, проходят каждый год десятки. В числе прочего проигрывается и вопрос о сжатии саммитов Россия-ЕС с двух ныне до одного в будущем. Мероприятия получаются затратные, а дают мало.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
