Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Что это такое – итоги крупной международной конференции, типа той, что завершилась в воскресенье в Мюнхене? Как можно дать общую оценку череде выступлений с трибуны, пусть даже их объединяет общая тема – евро-атлантическая безопасность? За неимением лучшего, приходится придерживаться следующей методики: крупнейшим событием конференции становится то, что получает мощный отклик в качественных – то есть ориентированных на просвещенную публику – СМИ самых разнообразных стран.
Другое дело, что есть немедленный отклик, а есть то, что станет ясно позже, в изменившейся международной ситуации. Наконец, конференция, на которой собираются главы государств и правительств, или министры, нескольких десятков стран – это всегда личное общение в перерывах, а результат его проявится еще позже.
Такая многокультурность нам не нужна
Удивительно, но одно из выступлений было в равной степени замечено не только британскими СМИ (что было бы понятно – речь идет о премьер-министре Великобритании Дэвиде Кэмероне), но и в США, и по всей Европе. Причем это выступление касалось не ядерного оружия, не доверия между Россией и НАТО, и даже – напрямую – не проблемных Египта, Ирака, Афганистана и прочих. Кэмерон – Мюнхен стал его дебютом в «большой политике» - говорил о мусульманах, живущих в Европе. Видимо, для всех собравшихся Египет – все-таки проблема «внешняя», а вот мусульманские общины – это уже у порога.
Сказал Кэмерон, в целом, следующее: Европа (вся, не только Британия) должна «вытоптать» нетерпимость к западным ценностям как среди европейских мусульманских общин, так и среди правых; мы не победим терроризм акциями лишь за пределами наших границ; мы, британцы, позволяли различным секторам общества высказывать «отвратительные взгляды», мы считали, что разные культуры должны жить своими отдельными жизнями, мы были слишком терпимы, а точнее – напуганы.
Это, конечно, внутренняя политика, это атака на предыдущих премьеров - Тони Блэра и Гордона Брауна, но пусть с этим разбираются британцы. Нам интереснее то, что уже три европейских державы, Германия, Франция и теперь Великобритания, поменяли мышление на тему, которая – после наших многочисленных терактов и нашего 11 декабря на Манежной площади – в России дискутируется все активнее. У американцев ситуация с «разными общинами» в корне отличается от европейской, но и им происходящее интересно.
А что касается России, то похоже, что прозрения Лондона насчет терпимости и нетерпимости могут оказаться лучшим материалом для восстановления российско-английских отношений, чем даже такие темы, как безопасность или противоракетная оборона.
А вы, Мубарак, останьтесь
Понятно, что Кэмерон не произносил бы этих слов, а
Что же касается непосредственно Египта, то здесь абсолютно «звездным» эпизодом Мюнхена оказалось прямое включение в выступление госсекретаря Хилари Клинтон голоса и лица Фрэнка Визнера, только что слетавшего в Каир в качестве спецпредставителя Вашингтона по урегулированию египетского кризиса. «Президент Мубарак остается абсолютно критической фигурой в предстоящие дни», отчеканил он.
В общем, уже ясно, что никаких «уходи немедленно» в адрес Мубарака никто в НАТО не произносит. Египетский лидер должен обеспечить переход власти к вменяемым и разумным людям, и только потом, может быть, уйти. Что мы, по сути, и наблюдаем в Каире.
Это можно считать «мюнхенским консенсусом», а болтовня насчет коррумпированных диктаторов и борющихся за свободу народов, похоже, останется там же, где и иллюзии насчет «отдельного развития» разных общин в европейских обществах.
СНВ начал действовать. Зачем?
Россия выступала в Мюнхене хорошо сыгранным дуэтом «двух Сергеев» - вице-премьера Иванова и министра иностранных дел Лаврова. Они оказались в выгодной, но сложной ситуации. Там же, в Мюнхене, Лавров обменялся с Клинтон ратификационными грамотами, означавшими вступление в силу договора об ограничении СНВ. Дальше российская дипломатия ставила себе задачу не допустить, чтобы этот договор, так же как и разговоры Россия-НАТО на темы о противоракетной обороне, стали прикрытием для разворачивания в Европе американской стратегической ПРО. Потому что тогда договор по СНВ теряет большую часть своего смысла.
Египетский акцент Мюнхена, конечно, в какой-то степени помог Москве сделать разговор о ПРО более актуальным. Примерно 10-15 лет назад в Вашингтоне и европейских столицах была популярна такая мысль: Россия больше не угроза и вообще неинтересна, поэтому можно и нужно достичь над ней стратегического превосходства и спокойно заниматься своими делами. Не секрет, что только агрессия Грузии против Южной Осетии и России заставила НАТО задуматься над нормальностью происходящего. Но даже и тогда разговоры о стратегическом балансе воспринимались как старая политика в новой ситуации. Россия все-таки не нужна, другое дело, как обезопасить себя от неприятностей с ее стороны.
В Мюнхене «два Сергея» не только доказывали, что ПРО – это важно для евро-атлантической безопасности. Они обрисовали – в выступлениях и на пресс-конференциях - всю панораму международных сюжетов, в которых Россия может оказаться нужна. Другое дело, что никогда не следовало надеяться, что Москва будет молча подписываться под любыми предложенными ей идеями.
В общем, тому, кто хотел бы понять смысл партнерства России и Запада (с точки зрения Москвы), следовало бы изучить все, что сказали в Мюнхене Иванов и Лавров.
Например, то, что дальнейшие переговоры о сокращении ядерных арсеналов должны вести все ядерные державы; что Москва против ухода международных сил из Афганистана; что со «старыми» ядерными сюжетами – то есть с Северной Кореей и Ираном – нельзя дальше бороться путем санкций, новые ограничения принесут только вред; и многое другое.
Дуэт этот в чем-то напоминал самое, возможно, яркое событие из всей истории Мюнхена – когда в феврале 2009 года там выступил вице-президент США Джозеф Байден и сказал, что надо «нажать кнопку перезагрузки» отношений с Россией. Да-да, это начиналось в Мюнхене. А Хилари Клинтон с ее грамматически ошибочной кнопкой появилась уже потом.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
