Говорят, что в России стали меньше читать, говорят, что мы больше не самая читающая страна в мире. Говорят, что у нас читают теперь лишь детективы да любовные романы. В каком-то смысле это верно и особенно заметно по московскому метро. Раньше зайдешь, у кого Гоголь, у кого Трифонов, у кого-то, если очень повезет, Булгаков, которого тогда было невозможно купить, у кого-то самиздатовский Веничка Ерофеев. Нынче же - в лучшем случае Акунин или Улицкая. Так называемая серьезная литература, та, что ставит вечные вопросы, будит умы и совесть, пребывает в полузабвении. И, тем не менее, исключения случаются и прорывы происходят.
В прошлом году интеллектуальным бестселлером номер один в России стала книга прозаика, литературного критика и журналиста правительственной "Российской газеты" Павла Басинского "Лев Толстой: Бегство из рая", посвященная жизни и смерти писателя, который и по сей день наряду с Достоевским олицетворяет собой русскую литературу во всем мире. Эта книга выдержала несколько изданий, снискала славу у самых разных читателей от профессоров и банкиров до домохозяек и, наконец, получила крупнейшую литературную премию в нынешней России "Большую книгу", размер которой составляет 3 млн рублей.
Естественно после всего этого у автора появились не только поклонники, но и завистники да недоброжелатели. Логика их рассуждений примерно такова. Басинский - конъюнктурщик, поскольку написал свою книгу к 100-летию со дня смерти Толстого и удачно использовал информационный повод и мощную медийную поддержку. Его книга, хоть и основана на фактах, тем не менее содержит неуловимый бульварный привкус, и частное, семейное преобладает в ней над общественным. Наконец, работа не сообщает о Толстом ничего принципиально нового, ее автор пользуется хорошо известными специалистам документами, и в принципе такую книгу мог написать бы любой журналист.
Однако не написал! А Басинский написал. И это не просто везение или расчет опытного литератора. При чтении "Бегства из рая" с первой страницы чувствуешь, что это в высшей степени не заказная книга. На заказ, по расчету так написать невозможно. Это брак по любви. Басинский не просто тщательно исследовал последние шаги Толстого, соотнося их со всем построением его жизни - а жизнь Толстого есть его главное произведение - но бесконечно полюбил своего героя, восхитился им и не признал ни одной его слабости или неверного шага. Любые рассуждения о противоречивости Толстого, от кого бы они ни исходили, ему не указ. Он, перефразируя известное высказывание Достоевского, мог бы сказать так: если мне математически докажут, что истина вне Льва Толстого, то я предпочту остаться с Толстым нежели с истиной. Или как более сниженный вариант: пункт первый - Толстой всегда прав. Пункт второй: если Толстой не прав - смотри пункт первый.
В этой напористой уверенности в толстовской цельности и непогрешимости заключено, как это ни парадоксально, могучее обаяние сего не слишком научного, зато по-русски пристрастного, напористого сочинения. Несмотря на то, что во многих интервью автор заявляет о полной своей объективности и беспристрастности, это, конечно, не так. Басинский воздействует на читателя и пытается сделать его своим единомышленником. Он - своеобразный Чертков наших дней, любимый толстовский ученик, пусть даже без чертковского фанатизма и ригоризма, но с чертковской преданностью и верностью своему божеству. Единственное что, любя Толстого и вставая везде, где можно на его сторону, будь то толстовский конфликт с Церковью, с государством или с собственной семьей, автор "Бегства из рая" в отличие от Черткова очень бережно и трогательно относится к Софье Андреевне Толстой. По сути перед нами разворачивается трагическая история любви, в которой необходимо понять обе стороны: его, великого писателя и мыслителя, тяготящегося славой и материальным благополучием, и ее, родившую ему 13 детей, верно служившую десятилетия подряд и оказавшуюся в конце жизни ненужной. Если верно, что в России уже много лет почти все, кого семейная драма Толстого волнует, так или иначе делятся на две партии - партию Льва Николаевича и партию Софьи Андреевны - то Павел Басинский, нет сомнения, принадлежит к первой. Но это ничуть не мешает и сторонникам второй найти в его книге утешение и поддержку.
Дело ведь не только в великом писателе и его жене, но и в целом в отношениях между мужчиной и женщиной, в некоем архетипе, распространяющимся на все времена. Басинский доказал актуальность семейной драмы Толстого, он стер с этого монумента бронзовый налет, отряхнул бороду старца от налипших к ней крошек и изобразил очень страстного, очень искреннего, живого, простодушного, гениального ребенка, который с пеленок страдал от любой стесненности и свое свободолюбие, непокорство пронес через всю жизнь. Он показал человека, выбравшего женщину, которая, всем своим существом его любя и за ним следуя, оказалась в конце жизни им брошенной, но сама его не предала ни разу, хотя Софью Андреевну близкие ей люди, даже родная сестра, та, что стала прототипом Наташи Ростовой, уговаривали: объяви мужа сумасшедшим и все вопросы об имуществе и наследстве отпадут. Она на это не пошла.
И именно к ней относятся те страницы, которые невозможно читать без слез. Например, письма, которые Софья Андреевна писала мужу, умоляя его вернуться. Или ее фотографии. Один из самых горьких, самых пронзительных снимков был сделан в ноябре 1910 года на станции Астапово. Там, в доме начальника станции Озолина, лежал смертельно заболевший Толстой. Жену к нему не пускали. Она стояла около окна, как нищенка, и, поднявшись на кучу угля, вглядывалась за занавески туда, где был ее Левочка, ее счастье, ее боль, ее ужас, единственный смысл ее жизни. Но собственные дети разрешили ей увидеть его только тогда, когда он уже умер. А в России, как и столетие спустя, шел ледяной дождь - тяжелые капли, не доходя до земли, замерзали и превращались в лед.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
