Лера Ауэрбах, композитор, автор музыки к балету "Русалочка", премьера которого пройдет в Москве в музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко, рассказала в интервью РИА Новости, как она проездом в Нью-Йорке осталась там учиться, что случилось с балетом Джона Ноймаейра "Русалочка" по пути из Дании в Россию, и почему российские слушатели не знакомы с ее музыкой. Беседовала Татьяна Фирсова.
- Валерия, каков был ваш путь из Челябинска, где вы родились, в Нью-Йорк?
- Все было спонтанно. Меня пригласили от программы "Новые имена" в Америку на концерты, как пианистку. А в Нью-Йорке мне предложили остаться на учебу. Вначале это была консерватория Manhattan School of Music, через год я перевелась в Juilliard School - это, пожалуй, самая известная консерватория Америки. Кроме того, я много времени провожу в Германии, окончила Ганноверскую школу музыки, а мой музыкальный издатель - это "Ганс Сикорски", который издавал Шостаковича, Прокофьева и других. Еще мой главный менеджер до этого года находился в Гамбурге, и я сотрудничаю с Джоном Ноймайером, руководителем Гамбургского балета.
- Если уж мы заговорили о Ноймайере, расскажите, как получилось, что балет "Русалочка", написанный первоначально для Датского королевского балета, будет представлен 4 и 5 февраля в Москве?
- Начнем с того, что это второй наш совместный с Джоном балет, и мне очень понравилась его идея. Я хорошо помню первое детское впечатление, довольно страшное, от прочтения "Русалочки" Андерсена. Создание балета совпало с юбилеем Андерсена. Премьера в Копенгагене была сложной, так как это был первый балет, поставленный в новом оперном театре. Тем не менее, премьера прошла успешно, "Русалочка" в течение двух лет была в репертуаре. Затем, Джон решил создать новую версию балета для своего театра, для Гамбургского.
- Какая версия балета будет показана в Москве?
- Гамбургская. Это окончательная версия балета.
- Вы включили в состав инструментов терменвокс, сложный и необычный инструмент.
- Когда я писала "Русалочку", то искала для нее голос, инструмент, который отразит ее сущность, как существа не от мира сего и при этом необычайно выразительный. И я нашла его в звуке терменвокса - самого выразительного из всех электронных инструментов. В нем есть определенная мистика из-за отсутствия клавиш и струн, музыкант просто берет звуки из воздуха. Поэтому Русалочку у меня в балете представляют два инструмента, первый - это терменвокс, второй это скрипка, ее человеческая натура, любовь к принцу.
- Расскажите о самой постановке - какие, например, там костюмы?
- Балет уникален во многом. Сам костюм Русалочки и костюмы жителей всего подводного царства были навеяны японскими старинными одеяниями. В этих костюмах невероятно сложно танцевать и сложно передвигаться - на них легко наступить (в костюмах длинные шелковые детали – прим. ред). Джон разработал очень пластичную хореографию, которая похожа на движения под водой. Поэтому в каждом театре, который ставил "Русалочку", есть такая "русалочья школа" - задолго до премьеры приезжают ассистенты Джона и разучивают с танцорами пластику, совершенно особые движения жителей подводного мира.
- Планируются ли дальнейшие гастроли балета по России?
- Я знаю, что постановка будет идти в феврале, марте, апреле. Возможно, будут гастроли. В марте "Русалочка" будет опять идти в Сан-Франциско, а дальше - поживем-увидим.
- Вы приедете на премьеру?
- К сожалению, у меня не получается приехать на премьеру, но я обязательно постараюсь приехать на другие выступления. Для меня это очень важная премьера, "Русалочка" - первое мое крупное сочинение, которое исполняется в России. Мои сочинения играют по всему миру, но так получилось, что меньше всего - в России.
- Чем вы это объясняете?
- Мне кажется, нет пророка в своем отечестве и, на самом деле, это достаточно частое явление, как определенная спираль. Ты должен вырваться из своего гнезда, полетать по свету для того, чтобы тебя приняли и поняли у себя дома.
- Планируются ли у вас какие-то еще проекты в России? Может, например, будете участвовать в подготовке к Олимпиаде?
- Вы знаете, со мной говорили о некоторых проектах, но на данный момент ничего конкретного нет. Осенью будет премьера в Вене моей трехактовой оперы "Гоголь". Это грандиозная постановка, там задействован большой оркестр, плюс хор мальчиков, 16 ролей, танцоры. Опера написана на основе моей пьесы - фантазии о жизни Гоголя, не столько биографичные, реальные события, сколько его внутренний мир. Гоголь был человеком-загадкой, человеком контрастом, конфликтом, постоянно раздираемый противоречиями, постоянно внутренне терзаемый. Это уникальное событие, потому что опера будет идти на русском языке. Премьера состоится 15 ноября.
- Как вы сами определяете свое творчество? Это все-таки классика или произведения для массового зрителя в хорошем смысле слова?
- Прежде всего, для меня музыка - это язык, у которого нет ограничений, в отличие от слов. Моя другая сфера деятельности - поэзия, я пишу по-русски. Но поэзия сразу упирается в языковой барьер. В "Русалочке", например, в мире принца, в которого влюбляется героиня, играет мотив песни "Цыпленок жареный". Русский слушатель сразу поймет, что к чему. В моей музыке такого подтекста много. Я не считаю, что искусство должно принадлежать элите. Есть, к сожалению, много примеров из истории, например, тот же скрипичный концерт Чайковского, который раскритиковали его современники. В конце концов, мне кажется, это закономерно - чем лучше произведение, тем больше сердец оно затронет.
