Минувшая неделя прошла под знаком этничности. Сначала доклад МАК о смоленской катастрофе вызвал в Польше и России мощный, но абсолютно бесполезный спор о «польской» и «русской» вине в случившемся. Потом члены лимоновско-каспаровской коалиции «Другая Россия» и даже движения «Демократический выбор» (!) приняли участие в националистическом митинге «Санкт-Петербург против этнопреступности и коррупции», организованном небезызвестным Движением против нелегальной иммиграции (ДПНИ). Потом «Яблоко» вкупе с тем же ДПНИ приняло участие в акции на Кронштадтском бульваре. И последний штрих - вполне политкорректное предложение президента Медведева поговорить о путях установления гражданского мира в стране вызвало такие «этнически окрашенные» отклики от некоторых лидеров представленных в Думе партий, что хоть святых выноси. А нам ведь говорят, что других партий нам не нужно…
Этнический подход к возникающим проблемам - самый простой и популярный, но одновременно и самый бесплодный. Заговорив о национальной окраске той или иной проблемы, легко найти себе благодарных слушателей, зрителей или избирателей. Беда, однако, в том, что этнический подход не облегчает, а усложняет решение этой самой проблемы.
По стороне российской - по стороне польской
Лучший пример тому - расследование смоленской катастрофы. Львиная доля усилий польской, а потом и российской прессы была потрачена на то, чтобы установить меру вины польской и российской «сторон» в случившемся. В докладе Межгосударственного авиационного комитета польское общественное мнение больше всего уязвило то, что специалисты МАК возложили 100 процентов вины на сидевших в самолете людей, то есть на «польскую сторону» (будем придерживаться этого немилого мне стандартного выражения). Увещевания «маковцев» Анодиной и Морозова, что они не ищут виновных, а выясняют причины катастрофы, были благополучно пропущены мимо ушей. «Мы проиграли всухую!» - взвыла «этнически озабоченная» часть польской общественности. Теперь наверняка последует ответный ход правительства Туска: оно намерено обнародовать содержание переговоров в центре управления полетами на Смоленском аэродроме. Программа-минимум - доказать, что в случившемся есть и доля российской вины. Польская комиссия утверждает, что диспетчеры сначала не хотели давать разрешения на посадку, но потом позвонили в Москву и получили указание разрешить полякам садиться. Мотив такого рискованного решения Москвы, по этой версии, состоял в том, чтобы избежать дипломатического скандала вокруг опоздания президента Качинского на встречу с участниками поминовения жертв Катыни.
Смотреть фотоленту "Поисковые работы на месте авиакатастрофы под Смоленском" >>
Ну, хорошо, предположим, что Варшаве удастся выбить у какой-то международной организации типа ИКАО или даже у МАКа признание нескольких процентов вины за российской стороной. Что это даст? Успокоит ли это страсти? Предотвратит ли это новые авиакатастрофы? Если мы и дальше будем рассматривать ситуацию в плоскости «польская сторона против российской», это не даст ничего. Антироссийское меньшинство в Польше не устроят никакие цифры, кроме признания ста процентов вины за российской стороной. То же можно сказать об антипольском меньшинстве в России.
Общность проблем
Но давайте посмотрим на проблему в неэтнической плоскости. И в России, и в Польше есть начальники, которые, называя себя «слугами народа», считают себя выше не только других людей, но даже законов физики. Это они приказывают пилотам взлетать или садиться при любой погоде, они гоняют без правил на служебных «джипах», они же хамят гражданам, отказывающимся везти их очертя голову на край света. Жуткая статистика «транспортной» смертности среди российских губернаторов показывает, что речь идет не о единичном случае, а о тенденции. Так вот, что если мы посмотрим на смоленскую историю так: русские и поляки - вместе против обнаглевших чиновников, подвергающих опасности свои и чужие жизни? Ведь и решение попробовать посадить самолет, и решение не отказывать в посадке принимали прежде всего не русские и не поляки. Его принимали поставившие себя выше законов природы чиновники.
Если посмотреть на проблему вот так, а не этнически, наши общие с поляками действия сразу приобретают смысл и вполне осязаемую цель - прекращение чиновного ухарства на воздушных, морских и сухопутных путях. Чтобы не было больше случаев, когда причиной трагедии становилась бы победа чиновных соображений над физикой и метеорологией - как это случилось в Смоленске. «Россияне и поляки в смоленской трагедии вели себя похоже,- пишет публицист «Газеты выборчей» Ева Милевич.- Аэродромная вышка под давлением Москвы не отказала в посадке, руководствуясь не уровнем облачности, а международной политикой. А на сто метров выше поляки приняли решение садиться, руководствуясь соображениями внутренней политики - чтобы не подвести президента, чтобы не только премьер, но и он положил венок в Катыни».
Впрочем, неэтнический взгляд на катастрофу не устраивает ряд авторитетных людей и в Варшаве, и в Москве, да и в других европейских столицах. Этим людям удобнее все сделать по заветам «крови и почвы». В польском случае это значит - положить покойного президента в Вавельском замке, объявить его умученным русскими святым и, плача о его кончине, оттеснить от власти политического конкурента. За этот приз и идет сейчас в Польше большая игра.
В постели с врагом
Пусть и не такая большая, но кое-какая политическая игра идет и в начавшемся в последнее время вальсе российской либеральной оппозиции с националистами. «Мы показали всему миру здоровое лицо русского национализма! Никто никого не бил!» - гордо заявляет по радио «Свобода» один из лидеров каспаровской «Другой России» после совместного марша с ДПНИ в Петербурге. Услышать такое на традиционно либеральной американской радиостанции еще несколько месяцев назад показалось бы немыслимым делом. Равно как и услышать от Бориса Немцова слова поддержки в адрес отсидевшего одновременно с ним свои 15 суток лидера ДПНИ Владимира Тора. Он, оказывается, тоже узник совести, у него тоже лицо здоровое бывает…
Но в том-то и дело, что у национализма здорового лица не бывает. Потому что национализмом в России называется то явление, которое современный английский язык обозначает как racism (расизм). Английский nationalism по своему значению на самом деле близок к русскому слову «патриотизм», он предполагает любовь к своей nation, то есть не к этнической группе, а всему сообществу людей, населяющих, скажем, США (American nation, rainbow nation - «нация радуги», то есть, по-русски выражаясь, многонациональный народ). Эта путаница возникла в середине двадцатого века, и ей пользуются наперсточники от идеологии, утверждая, что во всем мире быть националистом, мол, не стыдно.
У путаницы с понятиями nationalist и racist - вполне конкретные исторические корни. Существует западноевропейская традиция называть расами (изначальное французское выражение - les races) крупные языковые группы. Например, французы и теперь в повседневной речи относят себя к латинской расе (la race latine) вместе с испанцами и итальянцами. Кроме того, еще в начале двадцатого века французские и немецкие ксенофобы выделяли в отдельную расу евреев, отказывая им в родстве с другими белокожими людьми. Ленин со товарищи подобных предрассудков не одобрял и выделял лишь три расы по ярко выраженным внешним признакам - европеоидов, негроидов и монголоидов. Можно во многом спорить с Лениным, но здесь его трактовка была на редкость логичной и понятной. Соответственно и антисемитизм, и, скажем, давние войны между французами и немцами Ленин числил по разряду национализмов, а рабство негров в США - по разряду расизма. Классификация очень четкая и понятная, но, увы, не совпадающая с современной западной. Там сегодня любую неприязнь к человеку из-за его этнического происхождения числят по разряду расизма и очень строго наказывают. А к nationalism относятся как хоть и не к лучшему на свете, но все же терпимому явлению.
И вот теперь к играющим с понятием nationalism наперсточникам присоединился и Владимир Милов - в начале «нулевых» замминистра энергетики, а ныне видный лидер либеральной оппозиции. Он предлагает «сделать более цивилизованным и европейским националистический дискурс». Все та же игра слов - nationalist и racist. Попробуйте сказать любому главе государства - члена ЕС, что вы, мол, хотите сделать расистский дискурс (а именно таковым являются призывы ДПНИ) европейским. В лучшем случае ваш собеседник испугается, в худшем - постарается испугать вас, чтобы вы эту дурь надолго забыли.
Посеявший ветер
Как и в случае с расследованием смоленской катастрофы, этнический подход тут на самом деле не решает проблему - в данном случае проблему перенаселения и падения общего культурного уровня больших городов России. Не по этническому принципу люди делятся на грамотных и неграмотных, воспитанных и хулиганов, бездельничающих неучей и трудолюбивых профессионалов. Москве, Питеру другим городам России нужны грамотные, воспитанные, культурные профессионалы. Увы (а может, к счастью) на свете нет этнической группы, состоящей только из таких людей. Культура, воспитанность, профессионализм - все эти качества не даются с рождением, а воспитываются семьей, школой, вузом, музеями и концертными залами.
А вот с воспитанием-то швах в России начался как раз при либералах типа Немцова и Милова. Плоды пожинают сегодня все, включая авторов идеи. Немцов, жалующийся сегодня на, мягко говоря, неуважение со стороны юных провокаторов, мог бы вспомнить собственную фразу конца девяностых: «Когда коммунисты вымрут, останемся только мы и «Яблоко». (Под «нами» Борис Ефимович разумел тогдашнюю «молодежь» из СПС: своего друга Кириенко - где он, кстати, когда благодетеля сажают? - и Хакамаду.) Посеявший ветер пожнет бурю. Никогда не надо ждать, что вымрет кто-то другой, потому как не знаешь, кто займет место уходящего. По сравнению с юными провокаторами «вымершие» комсомольские дружины КПСС выглядят как стая ангелочков с красными значками. И в этом есть ваша капля меда, Борис Ефимович: когда эти люди учились в школах, вы были третьим человеком в стране и очень радовались сокращению часов на историю двадцатого века - там же про Ленина есть…
Впрочем, вы, Борис Ефимович, конечно, ни в чем не раскаиваетесь. Вы лелеете надежду на союз с Владимиром Тором, надеясь быть при этом человеке с фамилией бога из скандинавского пантеона этаким либеральным Одином. Напрасно надеетесь. Не возьмут вас националисты в долю. Забудут еще быстрее, чем это сделал Кириенко. И останетесь вы опять один. Не Один, а один.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
