Илья Крамник, военный обозреватель РИА Новости.
Январь 1941 года - семнадцатый месяц Второй мировой войны, масштабы которой продолжают расти. Основной тенденцией на европейском театре военных действий (ТВД) становится подготовка Германии к войне против СССР и подготовка СССР к войне против гитлеровского Рейха.
Планы агрессии
Германия и СССР связаны договором о ненападении. Между странами ведется активная торговля: Германия закупает в СССР сырье и сельскохозяйственную продукцию, СССР получает в Германии критически важные для промышленного потенциала технологии, оборудование, образцы новейшей военной техники и комплектующих. Но эта торговля уже не играет никакой роли в планах сторон - Москва и Берлин продолжают ее в силу необходимости получения той или иной продукции, прекрасно понимая неизбежность скорой войны.
Разворот германской стратегии "на восток" продиктован желанием Гитлера добиться стратегического перевеса над основным противником. На тот момент им считалась Великобритания.
Превосходя соперника по промышленному потенциалу, Германия критически уступала Великобритании по располагаемым ресурсам, а почти полная блокада немецкой внешней торговли после начала войны лишь усиливала этот неблагоприятный эффект. Напротив, Великобритания, чей огромный военно-морской флот контролировал торговые пути, начала восстанавливаться после разгрома, который потерпела ее сухопутная армия в боях в Бельгии и северной Франции в мае-июне 1940 года, и постепенно накапливала силы. Этот процесс дополнительно ускорился благодаря помощи со стороны США, становившейся все более значительной.
В этих условиях Гитлер рассчитывал, что успешная кампания против СССР даст ему необходимые ресурсы, которые позволят одолеть в итоге Великобританию.
Недооценивая военную мощь СССР и его промышленный потенциал, немецкие стратеги полагали: Советский Союз не успеет воспользоваться плодами военно-технического сотрудничества с Германией до войны, начать которую предполагалось в мае 1941 года.
Немецкое командование понимало опасность затяжной войны с СССР. На необходимость не просто разбить Красную армию, а уничтожить советское государство как таковое "одним стремительным ударом" Гитлер обращал внимание еще 31 июля 1940 года, когда впервые обнародовал планы войны с Советским Союзом.
Подготовка к неизвестной войне
К схватке готовился и СССР. То, что война с Германией, скорее всего, состоится, в Москве понимали еще до подписания пакта Молотова-Риббентропа. То, что она неизбежна, стало ясно осенью 1940 года, после провала переговоров СССР и Германии об урегулировании восточноевропейской проблемы - Германия отказывалась убрать свои войска из Восточной Европы, и не желала признавать экономические интересы СССР в регионе. Сопоставляя эти факты с военными приготовлениями Германии, советское руководство пришло к выводу о неизбежности войны. Вопрос был только в сроках нападения, и от ответа на этот вопрос зависело многое - от сроков мобилизации собственно Красной армии до подгонки планов переоснащения частей и соединений новой техникой.
В январе 1941 года советское высшее командование провело серию командно-штабных игр, вокруг которых в отечественной историографии сложилось немало мифов. Кто-то утверждает, что на играх исследовались варианты мобилизационного развертывания Красной армии, некоторые "исследователи" договариваются до того, что на играх отрабатывались оперативные планы вторжения в Европу.
На самом деле все было куда проще. Как сообщает известный военный историк Алексей Исаев, задача на проведение игр формулировалась следующим образом: "Дать практику высшему командованию: а) в организации и планировании фронтовой и армейской операции, ее боевом и материальном обеспечении на всю глубину; б) в управлении операцией, организации и обеспечении взаимодействия вооруженных сил и родов войск и управления тылом".
То есть речь шла о рутинной процедуре проверки и повышения квалификации высшего руководства вооруженных сил. Исследователи критикуют январские игры за то, что на них не рассматривались операции начального периода войны - отрабатывались уже операции следующего этапа, как наиболее общий случай, для подготовки высшего командного состава к тем формам боев, которые, по мнению военного руководства, должны иметь место чаще всего.
Того, что первоначальный период войны обернется катастрофой и крахом всех довоенных оперативных планов, а боевые действия пойдут по совершенно неожиданному сценарию, не ожидал никто. Учиться новым формам боевых действий Красной армии предстояло не на макетах и картах, а на поле боя.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
