МОСКВА, 23 дек - РИА Новости. Год вышел не плохой, не поворотный, а просто странный: кинематографисты делили деньги, голоса и премии, музыканты пробовали себя в политике, музейщики оспаривали помещения - у церкви, проекты новых зданий - у архитекторов и собственную свободу - у прокуратуры, циркачи выделывали кульбиты, а классики, как водится, уходили в небытие.
1. Конец прекрасной эпохи
Эпохе шестидесятых в очередной раз пришел конец: 27 января в Нью-Гэмпшире умер почти полвека проживший отшельником Джером Дэвид Сэлинджер, в первый день лета ушел из жизни Андрей Вознесенский, а с первыми морозами, 29 ноября, скончалась Белла Ахмадулина. Повспоминать об Ахмадулиной оказалось почти некому: казалось, что шестидесятники всегда останутся единой когортой - "один за всех, и все за одного", однако ряды их катастрофически поредели.
Читайте материал "Эпическое молчание Сэлинджера" >>
Читайте материал "Андрей Вознесенский: наследник Пастернака, проповедник и рок-поэт" >>
Читайте материал "Белла Ахмадулина: свеча на ветру" >>
Вдобавок, в 2010 году не стало автора "Белого солнца пустыни" Владимира Мотыля, легенды балета Марины Семеновой, оперной дивы Ирины Архиповой и исполнительницы народных песен Валентины Толкуновой, директора и фактически создателя Музея архитектуры Давида Саркисяна и джазиста Георгия Гараняна, мультипликатора Александра Петрова и затравленного желтой прессой актера Владислава Галкина, артиста театра Фоменко Юрия Степанова и худрука театра Пушкина Романа Козака.
2. Алгебра против гармонии, версия 2:О
Правительству давно не нравилось, как расходуются государственные деньги на кино (судя по выводам Счетной палаты, вообще ни одну картину за последние два года не удалось сдать в срок и без нарушений). И вот в начале года объявили реформу: министерству культуры предоставили заниматься артхаусом, документалистикой и анимацией, а на все прочие случаи жизни создали специальный Фонд поддержки кинематографии с бюджетом в 2,8 миллиарда рублей, во главе которого поставили человека, от кино крайне далекого - экономиста, однокурсника вице-премьера Жукова, бывшего вице-президента "Альфа-банка" Сергея Толстикова.
"Варяг" призван был обеспечить непредвзятость суждений, а нанятая им компания Movie Research - показать с цифрами в руках, кто у нас способен делать коммерческое кино и за вложенные деньги приносить государству хоть какую-то прибыль. Оказалось, таких компаний восемь: в лидеры отечественного кинопроизводства попали "СТВ" Сергея Сельянова, "ТРИТЭ" Никиты Михалкова, "Профит" Игоря Толстунова, "Дирекция кино" (то есть, "Первый канал"), входящая в холдинг "ПрофМедиа" компания "Централ Партнершип", принадлежащая Федору Бондарчуку, Александру Роднянскому и Дмитрию Рудовскому Art Pictures, "Базелевс" Тимура Бекмамбетова и "Рекун" Валерия Тодоровского. Поначалу список, естественно, вызвал бурные дискуссии - особенно среди тех, кто в него не попал, но все довольно быстро смирились.
Свежевыявленные мейджоры получили из казны по 250 миллионов рублей, чтобы запустить на них не менее чем по три-четыре проекта каждый. Предполагается, что когда эти проекты выйдут в прокат, 5% от сборов вернутся на счета Фонда. Окупаемостью такой итог назвать сложно, но тут, видимо, главное - не победа, а участие.
Остаток бюджета пустили на утешительные призы: создатели фильмов, которые за 2008-2009 год посмотрело более 1 миллиона зрителей, получили бонусы, а авторы лент, тянущих на социально-полезное высказывание, получили просто поддержку. В числе социальных проектов оказалось много историй про войны (от наполеоновской кампании до афганской и от Великой Отечественной - до чеченской и осетинской), плюс новые проекты Андрея Звягинцева, Валерия Тодоровского и Алексея Учителя.
Тем временем кинорынок в 2010 году добился рекордных показателей: общая сумма сборов по России превысила 1 миллиард долларов. Правда, доля отечественных картин в этом миллиарде оказалась рекордно мала - всего 17% (в прошлом году было 26%). Отчасти такой результат объясняется достижениями Голливуда: после грандиозного успеха "Аватара", собравшего по всему миру почти 2,8 миллиарда долларов, все бросились выпускать фильмы в 3D, билеты на которые стоят в среднем в два-три раза дороже обычного. Началась настоящая эпидемия: в новом формате даже собираются перевыпускать вечную классику - "Титаник", "Годзиллу", "Звездные войны", "Астерикса и Обеликса" и даже эротику Тинто Брасса. Отечественное 3D только начинается - первым нашим фильмом, потребовавшим специальных очков, стал "Темный мир", конвертированный лишь частично. И даже он не дотянул до десятки самых прибыльных релизов года, несмотря на то, что средства Фонда кино были пущены на массированный рекламный удар.
Кроме того, доверие к отечественным картинам за последние годы было утеряно - это признают даже в Фонде. Сможет ли новая модель хоть частично выправить ситуацию - станет ясно к осени 2011 года, когда большая часть профинансированных Фондом проектов окажется в прокате.
3. Нет пророка в своем Отечестве
Тем временем с международной репутацией нашего кино дела обстоят очень даже неплохо: в проекты Тимура Бекмамбетова вкладываются братья Вайнштейн, паровозная драма "Край" Алексея Учителя оказалась номинирована на "Золотой глобус" (правда, спустя неделю появились статьи об ангажированности жюри), а артхаусные проекты исправно побеждают на крупных международных фестивалях: в Берлине сразу трех "Серебряных медведей" отхватил полярный триллер Алексея Попогребского "Как я провел этим летом" - награды достались актерам Григорию Добрыгину и Сергею Пускепалису, а также оператору Павлу Костомарову. В Каннах, где провалились "Утомленные солнцем 2", с энтузиазмом восприняли "Счастье мое" Сергея Лозницы (представлявшее, впрочем, Украину), а в Венеции лично Квентин Тарантино, служивший в этом году председателем жюри, благодарил екатеринбуржца Алексея Федорченко за его "Овсянок" - невероятно красивую и невероятно эротичную экранизацию повести казанского писателя Осокина. На Венецианском фестивале "Овсянки" получили приз за операторскую работу, премию FIPRESCI и награду экуменического жюри; фильм был куплен для европейского проката, удостоился крупного приза в Абу-Даби и пары наград в Аргентине, а Федорченко с товарищами проехался по фестивалям всей планеты.
Сами режиссеры (а с ними - и продюсеры) при этом боятся, что новая система госфинансирования положит русскому артхаусу конец - без бюджетной поддержки подобное кино снимать невозможно.
4. Демарши несогласных
Недовольство в киносреде зрело давно. Протест вызывало не только печальное состояние финансов, но и кинополитика в целом. В декабре 2008 года начался раскол - собрался съезд, попытавшийся скинуть Никиту Михалкова с председательского поста, а вместо него поставить Марлена Хуциева. Сам Михалков позже назвал этот эпизод "цирком лилипутов" - в судебном порядке декабрьский съезд признали нелегитимным, и уже в марте 2009-го Никита Сергеевич благополучно воцарился на своем вечном месте. Хуциев попытался судиться, но к лету 2010-го потерпел поражение во всех инстанциях.
Вот тут-то и пришлось к месту воззвание "Нам не нравится!" - открытое письмо, вывешенное на сайте Гильдии продюсеров в апреле. Деятели, недовольные происходящим в Союзе кинематографистов, высказали Михалкову все свои претензии и решили создать собственное творческое объединение под названием "КиноСоюз". Министр культуры развел руками: вольному - воля, имеют право. Михалков хмыкнул: имущество Союза неделимо, пускай собираются во дворе на лавочке.
Правда, место себе несогласные все же подобрали - сначала в Доме журналистов, потом - в Международном университете на Ленинградке (том самом, где нашел себе приют еще один видный раскольник - отставной мэр Москвы Юрий Лужков). Пришлось назначить и председателя (правда, технического и временного) - им стал режиссер Борис Хлебников. В президиум вошли документалист (и идеолог движения) Виталий Манский, режиссеры Алексей Герман-младший и Андрей Смирнов, а также главный редактор "Искусства кино" Даниил Дондурей. Каким образом новое объединение поможет снимать кино, пока, впрочем, неизвестно.
Тем временем старый Союз кинематографистов сплотил ряды и принял новый устав. На съезд, где это происходило, попало лишь несколько представителей оппозиции: Хуциев наблюдал молча, режиссер Вадим Абдрашитов пытался уговорить делегатов одуматься и обратить внимание на реальные проблемы отрасли, но его слушать не стали. Устав одобрили чуть ли не единогласно, а Михалков, пока суд да дело, получил реальный шанс остаться на своем посту до 2020 года: раз устав новый, то и председательские сроки считаются по-новому.
Заодно председатель СК решил поинтересоваться, почему журналисты так дурно отзываются о его деятельности, и провести собственное независимое расследование - ведь наверняка за этой кампанией по очернению Союза в целом и его главы в частности кто-то стоит. Результаты расследования обещали опубликовать в открытых источниках. Ждем.
5. Права, права, права, от коих не одна кружится голова
Весь год бурные дискуссии велись вокруг авторских прав и их соблюдения: киностудии строили планы, как бы наказать пиратов и обеспечить пользователей легальным контентом в сети, группу Deep Purple в Ростове уличали в незаконном исполнении собственных песен, в Перми закрывали театр за неуплату процентов авторам пьес, в Москве библиотекари ратовали за электронные книги, а издатели - против. В общем, даже с существующими сборами разбираться удавалось с трудом.
Однако осенью появились и новые: Российский союз правообладателей (РСП), президентом которого является фигурант большинства скандалов 2010 года Никита Михалков, был уполномочен государством на сбор авторских отчислений с dvd-проигрывателей, флешек, дисков, ноутбуков, телефонов - в общем, со всей техники, способной проигрывать музыку и показывать кино.
Размер ставки определили в 1%. Вроде бы немного, но объем рынка специалисты оценивают в 150-200 миллионов долларов в год (и Российское общество по смежным правам, соперничавшее с РСП за право взимать сбор с техники, намерено отсудить помянутый процент себе; первые слушания намечены на январь).
Но Михалков уже ликует, обещая собранное направлять на жизнь людям, "которые сделали что-то замечательное или делают сейчас", то есть режиссерам, сценаристам, композиторам, актерам, операторам и поэтам-песенникам. Им, правда, уйдет не вся полученная сумма, а лишь 85% - остальное пригодится РСП на организацию собственной деятельности.
В итоге к председателю Союза кинематографистов приклеилось прозвище "Никита - Один Процент", а в интернете устроили флешмоб "30 копеек для Михалкова": всем желающим предлагалось отправить на адрес режиссера чистую болванку с приложенными 30 копейками. Правда, в самом Союзе уверяют, что посылок пришли единицы, но это не мешает Никите Михалкову с большим отрывом лидировать в голосовании за "антигероев года" на сайте Openspace.Ru - с формулировкой "за то, что всех достал".
Ведь скандалами вокруг авторских сборов, уставов и лидеров кинопроизводства дело не ограничилось: режиссер давал поводы говорить о себе еще и в связи с провалом беспрецедентно дорогих "Утомленных солнцем 2" в прокате, с 65-летним масштабным юбилеем, с политическим манифестом просвещенного консерватора, со строительством отеля в Козихинском переулке, вызвавшим протест окрестных жителей.
А тем временем в недрах министерства культуры зреют планы новых поборов - на сей раз в пользу поэтов и писателей. Ими предполагается обложить, опять же, компьютеры, а заодно и электронные книги.
6. Двойной стандарт
Грядущую реституцию обсуждали целый год: впервые о том, что все церковное хорошо бы отдать церкви, заявил премьер Владимир Путин на прошлых новогодних каникулах.
Дальше начались прения с участием общественности, музейщиков и православных иерархов, которые завершились принятием закона "О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности". В переводе на человеческий язык это значит: отныне любое религиозное учреждение в России может написать заявку на любой объект - и получить его фактически беспрепятственно.
Меж тем не секрет, что многие храмы в России заняты архивами и краеведческими музеями с чучелами медведей и свезенными из окрестных барских усадеб мебельными гарнитурами. Куда денется все это добро, если вдруг здание вернется под крыло РПЦ, в законе изначально не уточнялось; только в самый последний момент появился пункт об обязательном предоставлении переселенцам равнозначной жилплощади.
Весь год музейное сообщество лихорадило, прошли десятки совещаний и собраний, по итогам которых выработали два основных требования. Во-первых, иконы и культовые предметы, включенные в музейный фонд РФ, должны там оставаться и впредь. И, во-вторых, церковь не может претендовать на здания, находящиеся в перечне всемирного культурного наследия ЮНЕСКО, и на особо ценные объекты культурного наследия народов РФ.
И вроде как все это новый закон учитывает. Вот только Новодевичий монастырь, десятилетиями служивший филиалом Государственного исторического музея и не в последнюю очередь благодаря его сотрудникам включенный в перечень объектов всемирного наследия ЮНЕСКО, передан РПЦ. А икона Торопецкой Божьей матери из Русского музея, выданная в новый храм при элитном подмосковном коттеджном поселке до сентября, и ныне там - договор продлили еще на полгода. И шансов, что по истечении его срока, то есть в марте, икона вернется на свое место, практически никаких. Ведь договор можно пролонгировать бесконечно.
7. 282-я, роковая
Цифры "282" приобрели особое значение для арт-сообщества: статью под этим номером художникам и кураторам вменяли так часто, что окружающие не успевали удивляться: как это люди мирных профессий умудряются со столь завидным постоянством возбуждать ненависть либо вражду, а параллельно унижать человеческое достоинство.
В июле завершился многолетний процесс над Юрием Самодуровым и Андреем Ерофеевым: прокурор требовал три года колонии, но в итоге организаторы выставки "Запретное искусство-2006" отделались штрафами. И все равно вышла полумера: пусть за решетку их не посадили, но виновными-то признали! А вскоре журнал об искусстве "АртХроника" получил предупреждение Роскомнадзора за разжигание религиозной розни: на обложке апрельского номера и в самом журнале напечатали репродукции экспонатов того самого "Запретного искусства", а заодно и выставки "Осторожно, религия!", за которую Самодурова успели осудить еще в 2004-м.
По данным Самодурова, заявление в адрес журнала написали те же люди, что инициировали процесс над ним и Ерофеевым, то есть участники движения "Народный собор". На сайте этой организации сказано, что задумывалась она для "сплочения многочисленных, но разрозненных и дезорганизованных патриотических сил России для защиты от внутренних и внешних врагов". Кого назначили во внутренние враги, уже более чем очевидно. Еще раньше, до Ерофеева и Самодурова, по этой статье привлекались Олег Мавроматти и Авдей Тер-Оганьян; первый, во избежание суда в России, эмигрировал в Болгарию, второй - в Чехию.
Работы Тер-Оганьяна при этом были включены в программную выставку "Контрапункт", задуманную как одно из ключевых событий года России во Франции. Росохранкультура попыталась не выпустить работы Тер-Оганьяна за рубеж, да и сам художник порывался бойкотировать выставку, дабы привлечь внимание к проблемам Мавроматти, которому российское консульство в Софии из-за судебного разбирательства отказало в выдаче нового паспорта.
В итоге бурных препирательств по обе стороны российско-французской границы произведения Тер-Оганьяна все-таки появились в Лувре, Мавроматти же, усевшись на электрический стул, предложил всем, кто считает его виновным, голосовать за казнь на специальной веб-странице. Судя по записи "Свои победили!", появившейся в блоге спустя неделю, сторонников у радикального искусства оказалось больше, чем противников.
Но то в интернете, а на деле арестовали и препроводили в "Кресты" участников арт-группы "Война". Ее акцию "Дворцовый переворот", в ходе которой переворачивались милицейские машины рядом с Михайловским замком, расценили как хулиганство (ст. 213 УК РФ), стоящее до пяти лет тюрьмы.
Впрочем, нет худа без добра. Для помощи осужденным и подозреваемым придумали целую серию добрых дел. Сбор средств в пользу Ерофеева с Самодуровым, объявленный в Facebook, принес 126 500 рублей, аукцион в Государственном центре современного искусства дал еще 12 тысяч евро. Эти деньги помогли кураторам погасить общий штраф в 350 тысяч рублей, оставшиеся же средства решили передать на оплату адвокатов для тех художников и кураторов, кому довелось находиться под следствием.
Помощь "Войне" пришла и вовсе, откуда не ждали - знаменитый британский автор граффити Бэнкси, в полной мере оценивший акцию с фаллосом на Литейном мосту, выпустил серию принтов, а вырученные от их продажи деньги (около 4,5 миллионов рублей) перечислил "Войне". Ранее активист из Норвегии воспроизвел ту же акцию на Литейном в коллекционной серии марок, которой предполагается торговать, опять же, на благо "Войны".
Несомненно, это хорошо, но западным музейщикам, кураторам и коллегам-художникам происходящее в России кажется дикостью: им непонятно, как в одной стране могут сосуществовать масштабные, поддержанные государством затеи, связанные с современным искусством - например, Московская биеннале и премия "Инновация" - и преследование арт-проектов по статьям уголовного кодекса.
8. Высота взята
Директор Московского дома фотографии Ольга Львовна Свиблова стала первым из культурных руководителей, кому удалось довести до конца масштабную стройку: ее музей, закрывшийся в 2005 году в тесноватых залах с провисающими потолками, в октябре 2010-го троекратно разросся, захватив соседнее здание, и переродился в Мультимедиа Арт Музей - по словам самой Свибловой, "очень динамичный, очень светлый, очень чистый". Автору проекта, главе Союза архитекторов Андрею Бокову, удалось вписать новую конструкцию в архитектурный ансамбль Остоженки, никого не обидев, и даже не разругаться до конца с заказчиком - хотя директор бывшего МДФ, ныне МАММ, честно признает, что войну с зодчим вела нешуточную. И не беда, что сроки открытия несколько раз срывались - зато в итоге Москва получила такой музей, каких у нее еще не было: с гигантским открытым пространством, закрученным по спирали, как в музее Гуггенхайма, с мультимедийными возможностями, панорамной крышей, подземными уровнями, дискуссионным клубом и фитнес-танцами по понедельникам.
Смотрите фотоленту ""Русский Гуггенхайм", или Во что превратился Московский дом фотографии" >>
Сама Свиблова говорит, что ее новое здание - отклик на великую русскую утопию конструктивизма. Однако же план обустройства в Москве настоящего современного музея оказался вовсе не утопией.
9. Чем дальше в лес, тем больше слов
Главным музыкальным событием года стал концерт U2, о котором в России мечтали давно - именно эта группа считалась самым крупным упущением российских промоутеров, благополучно довезших до Москвы и Питера почти всех ныне действующих звезд первой величины. Слухов о том, почему не хотят приезжать Боно и компания, ходило много - то ли у них нет времени до 2020 года включительно, то ли их не устраивает политический режим в стране. Однако в конце концов группу уломали - Москву внесли в график 360 Degree Tour. Дату концерта - 25 августа - объявили еще в декабре; тогда же публика начала запасаться билетами и считать дни до выступления.
И вот, наконец, U2 в полном составе (с женами, детьми и парой сотен грузовиков с оборудованием) заявились в Москву. Приехали они заблаговременно - успели прогуляться по театрам, музеям, галереям, магазинам и караоке и пообщаться с космонавтами, а Боно еще и слетал в Сочи, где встретился с президентом Медведевым и обсудил с ним музыку Led Zeppelin. На концерте в Лужниках лидер группы упомянул, что "президент был очень любезен", а потом объяснил, отчего его пришлось так долго ждать: "Мы бы отсюда никогда не вернулись домой. Ну и город! Тут очень весело!".
Смотрите фотоленту "Концерт U2: московский дождь в огне ирландского рока" >>
На концерте тоже было весело, несмотря на холодный дождь - а может быть, даже благодаря ему. Подсвеченные прожекторами капли стали дополнительным спецэффектом, хотя эффектных сцен и без ливня было достаточно (шоу 360 Degree с его сценой-космолетом считается самым дорогим в мире).
Самый неожиданный ход Боно сделал под конец: он вытащил на сцену Юрия Шевчука, с которым до концерта обсуждал трагическую судьбу Химкинского леса, и пропел с ним дуэтом дилановскую Knockin' on Heaven's Door. Лидер ДДТ, предупрежденный о такой чести всего за час до события, робел, подглядывая слова по бумажке. На следующий день президент велел приостановить строительство проложенной сквозь Химкинский лес трассы - слово Боно, известного радетеля за природу, оказалось более веским, чем все предшествующие аргументы.
Правда, в итоге эта мера оказалась временной - правительственные комиссии изучили вопрос и пришли к выводу, что траекторию шоссе изменить не выйдет. Зато Шевчук, уже успевший высказаться за свободу слова в ходе мартовской встречи с премьером Путиным, окончательно превратился в главную музыкально-политическую фигуру России.
С тех пор он успел устроить концерт-митинг в честь последнего Дня милиции, вызвав в немаленьком зале Arena Moscow неслыханный аншлаг, и был выдвинут группой интернет-активистов в кандидаты на президентский пост. Теперь вряд ли кто-нибудь сможет, как премьер весной, обратить к Шевчуку вопрос "а Вас, простите, как зовут?".
10. Фокусы с последующим разоблачением
В 2010 году все - и зрители, и политики - вдруг вспомнили про цирк.
Вообще-то российские артисты манежа уже несколько лет пытались привлечь к себе внимание властей - жаловались на авторитарные и устаревшие методы управления экс-главы Российской государственной цирковой компании Мстислава Запашного, говорили о недостаточном бюджетном финансировании и о творческом кризисе когда-то самого успешного в мире российского цирка. И вот, наконец, после снятия с поста Запашного в декабре 2009-го все завертелось.
Минкультуры назначило исполняющим обязанности гендиректора Росгосцирка Александра Калмыкова - крепкого хозяйственника, радеющего за радикальную реформу всей системы. О реформах заговорили и в Госдуме.
Правда, от некоторых предложений чиновников, не разбирающихся в очень специфическом цирковом искусстве, артисты и администраторы начали хвататься за головы - как, например, от предложения Минкультуры перевести здания провинциальных цирков в региональное или муниципальное ведение. Многие цирки в регионах находятся в аварийном состоянии и, по мнению чиновников, правильнее выделять деньги на их ремонт из местного бюджета. Но регионы и без того еле сводят концы с концами, и дополнительная обуза в виде цирков им ни к чему, поэтому здания цирков неизбежно начали бы перепрофилировать - отдавать под магазины, ярмарки,
автосалоны. Цирковые вовремя забили тревогу, и теперь речь ведется скорее о долевом владении цирковой собственностью (50% - федералам, 50% - региону), и то исключительно там, где это экономически возможно. Реформе подвергнется и административная система Росгосцирка - предполагается возродить совет директоров, который в советские времена отслеживал новые перспективные номера и аттракционы, помогал их создателям творчески и материально.
Движению в цирковой среде во многом поспособствовал приход на российский рынок развлечений мирового гиганта - канадского Cirque du Soleil. Артисты и администраторы встрепенулись, почувствовав мощную конкуренцию. И не зря. В прошлом году канадцы раскинули свой чудо-шатер в "Лужниках" и показали шоу Varekai. Зрители валом валили на представления заморских гастролеров, невзирая на дорогие билеты и отсутствие столь любимых у нас дрессированных зверушек (Cirque du Soleil принципиально не работает с животными). В этом году канадцы показали шоу Corteo уже не только в Москве, но и в Питере и Казани. И опять грандиозный успех. Пока российский цирк пытается прорваться сквозь эпоху перемен, канадцы балуют нашего зрителя спектаклями стоимостью в десятки миллионов евро и планируют через годик-другой построить в Москве стационарную площадку.
