Новые руководители Москвы начали с того, что предложили всем подумать о целесообразности тех или иных бюджетных трат. В Москве, в ее театральных кругах - я знаю, - взволнованно обсуждают будто бы уже имеющиеся планы сокращения театров: одни говорят, что путем объединения двух или даже трех под одной крышей, другие рассказывают, что театры сами закрывать пока не собираются, а вот бухгалтерия будет одна на десять и никакой тебе экономической независимости... Так вот: ничего подобного, меня официально успокоили, пока и в мыслях нет. Наверху. Зато пошли сигналы "с мест".
"Кризис театрального перепроизводства" - так называется колонка театрального критика Марины Давыдовой с подзаголовком "Сценическую культуру Москвы погубит не скудость - ее погубит чудовищное, непотребное и совершенно бессмысленное изобилие". Прямо подарок чиновнику к новому году, не надо ничего самим придумывать: в России, когда это было необходимо, всегда находился добрый человек, который делал за начальство всю черную работу. Мне не хочется сравнивать театрального критика, красивую молодую женщину с врачом-кардиологом Лидией Феодосьевной Тимашук, но как не вспомнить: именно благодаря ее письму о неправильном лечении товарища Жданова с перечислением нужных фамилий партии вовремя начала борьбу с врачами-вредителями и продолжила - с космополитами.
В упомянутой статье речь о том, какой у нас в Москве плохой театр. Мысль не новая, о том же сокрушался 150 лет назад Островский, да, в общем, не было, наверное, такого человека в России (про другие страны не скажу, не знаю), который бы хоть каким-то боком имел отношение к театру и не жаловался, как нынче театр плох.
Так вот. Широко пользуясь сильными сравнениями и одновременно демонстрируя широту знаний о природе молочных и кисломолочных продуктов, автор пишет: "из молока действительно можно сделать и сливки, и сметану, и сыр, и много чего еще, но из помоев получатся только помои. Более того, их запах рано или поздно пропитает собой все то, что было некогда молоком или сливками. В сущности, уже пропитал..." Дальше, на примере столичных театров, рассказывается как. Все плохо: и то, что в Москве "огромное количество больших стационарных театров... с залами на 700, 800, 1000 мест"; и публика, "вкус которой давно и безнадежно испорчен ТВ". "В наибольшей степени востребована чудовищная дребедень с участием звезд, условно именуемая драматическим театром", "все, не являющееся дребеденью, присутствует на московских сценах в гомеопатических дозах", "девяносто же процентов огромного, разросшегося до неприличия театрального хозяйства Москвы фактически существует для воспроизводства дребедени". Слово дребедень будет и в следующем предложении. И через предложение. Еще одно предложение спустя "дребедень" подкрепляется, усиливается "ржавчиной": "Пространство, не покрытое ржавчиной, каждый год сжимается, как шагреневая кожа".
У меня перед глазами как живой встает ближневосточный обозреватель Гостелерадио СССР Фарид Сейфуль-Мулюков... Он и его коллеги, помню, убедительно рассказывали, стоя на красивой возвышенности или в центре Парижа, среди цветных рождественских огоньков: "Мнимые поборники псевдодемократии..." Или: "Жаркое солнце светит над Парижем, но не радует оно парижан".
"То, что должно быть мейнстримом, заняло у нас обочинное место арт-хауса и авангарда и в сознании подавляющего большинства зрителей исчерпывает понятие "серьезное искусство"...
Вроде все так, но одновременно не оставляет ощущение неправды, я бы даже сказал - подлога. Ведь на Западе вкусы массового зрителя также испорчены ТВ. И потом, кому, когда и кто обещал стать мейнстримом? И что такое "должно быть мейнстримом"? Почему за точку отсчета мы должны брать среднестатистический - а часто и просто плохой - немецкий театр? А ведь для европейского зрителя это и есть мейнстрим. Плохого театра там тоже много и, кстати, очень часто - на государственные деньги. Но никто не предлагает их закрывать или лишать финансирования. Я спрашивал у знакомых - пишут о других проблемах.
Малый театр - наш, московский, академический, - на днях приняли в собрание избранных, Союз театров Европы. Это ли не признание? А когда Малый выезжает на гастроли в Японию, на его спектакли не попасть. Гастроли Александринки со спектаклями Фокина в Италии тоже прошли "на ура". И я уверен: в Германии, если бы туда доехал Малый театр, многие бы сокрушались, что у них такого нет... Может, не всем по вкусу, что театр бывает разным? К тому же, если уж говорить об испорченном вкусе и кошмарах московской сцены, стоило бы начать с Театра Бабкиной, с Театра Эстрады, с Театра Луны, с других, вправду проблемных. С точки зрения нагрузки на бюджет и вопросов о том, почему эти театры должны сидеть на шее налогоплательщиков... Но это, наверное, небезопасно, а так - про дребедень пошуметь - и безопасно, и даже как будто прогрессивно.
"О молодом поколении и речи нет". Почему же нет - есть, Олег Глушков только что выпустил спектакль в "Школе драматического искусства", сейчас работает с Захаровым в "Ленкоме"; Дмитрий Крымов - фигура вообще уникальная, и для России, и для Европы (поскольку театр его - как стиль - родился недавно, записываем его в "молодые")... Многие работают, многие - в провинции, но, как писал Вознесенский, "судьба как ракета летит по параболе". Они никуда не исчезают. Половцева, Перегудов, Гацалов, Егоров, тот же Богомолов... Нет, они не испаряются. Другое дело - им стали позже предлагать, тем более - давать, доверять театры. Это плохо. И труппа "в нагрузку" - тоже не в помощь.
Проблем - по горлышко. Но писать, что театров слишком много, когда власть ищет и никак не найдет подходящий повод для сокращения финансирования, так же нечестно, как вчера-позавчера писать о недостатках в премьерах Эфроса, или "Современника", или Таганки. Не писали, закрывали глаза, потому что понимали: мудрая советская власть с удовольствием закроет спектакль не по причинам идеологического порядка, а опираясь на экспертное мнение. Мейерхольд когда-то сказал: представьте, что человек попал под трамвай, кто-то бросится толкать трамвай, чтобы освободить несчастного, хотя это бессмысленно, другие побегут вызывать "скорую помощь", а третьи пройдут мимо и скажут, что нечего перебегать улицу в неположенном месте. Так вот театр, говорил Мейерхольд, не для этих, третьих.
Когда театру плохо, можно пытаться вылечить его, а можно - отправить на тот свет. Приход нового сильного худрука - так учит история - решительно может изменить судьбу театра, актеров хороших оказывается вполне достаточно... Не надо подсказывать власти объекты для уничтожения, - опять же, памятуя уроки истории, с этим делом власть управится и без нашей помощи.
То, что я захотел сказать по прочтении статьи Марины Давыдовой, прежде меня написал ей на форуме один из читателей: "Сейчас наше правительство активно сокращает деньги на культуру... И получается, что уважаемый автор как бы оправдывает это сокращение? Да, наши театры (многие) в ужасном виде. Да, есть много проблем... Но все-таки, когда начинаются погромы, не время приличным людям писать о недостатках евреев".
Кстати, если режиссер не играет в поддавки со зрителем, его вышибают из театра; случается такое и на Западе - выдающегося режиссера Кристофа Марталера вот не стали терпеть в благополучном Цюрихе. Надоели его поиски.
И еще: не оставляет неприятная мысль, что весь пафос критика вырос из недовольства, высказанного недавно, может, месяц тому назад. Дело в том, что Марина Давыдова - не только критик. Она еще и арт-директор фестиваля NET, нового европейского театра. В этом году со спектакля, на котором я побывал, публика уходила из зала пачками. На другой, как заметила сама Давыдова, "критики... ВООБЩЕ не пришли".
Смотреть фотоленту 2009 года "Фестиваль NET: Гамлет, Калигула и Великая война в микромасштабе" >>
Любопытно, что почти слово слово - что и Давыдова - написал на днях второй арт-директор NET`а Роман Должанский: "Иногда думаешь: а лучше бы эта отечественная театральная машина раз и навсегда поломалась, перестала бы производить столько бракованной бессмыслицы, сколько она с достойной лучшего применения регулярностью выдает на-гора. Закрылись бы десятки театров, навсегда провалившихся в пропасть между советской системой государственных репертуарных театров и сегодняшним стремлением все превратить в бизнес. Может быть, образовались бы на месте самодовольных центральных театров, соревнующихся в производстве трескучей коммерческой ерунды, какие-то пустые места. Пустота и то лучше того "изобилия", которое предлагается сегодня зрителям. На пустое место можно прийти и построить на нем что-то хорошее. Туда, где кто-то уже агрессивно понастроил всяких бездумных, а хоть бы и хорошо продуманных с точки зрения кассового успеха уродств, прийти нельзя. Не пустят, да и зритель приучен уже к плохому". И чуть дальше, "с грустью": "почему все-таки талантливые, полные сил люди вынуждены жаться бедными родственниками по закуткам, а сиятельные, заслуженные, но давно уже бессильные театральные "генералы" заставляют всех окружающих постыдно ждать, когда же природа совершит положенную ей работу". Простое совпадение?
Я прочел, оторопел. Подумал: у него, я знаю, живы папа и мама, они тоже немолоды. Как же можно было так написать? Неужели и это только потому, что NET не вызвал былого восторга? И не потому, что публику испортили плохими спектаклями, а потому, что научились у нас отличать авангард настоящий от халтуры и... не хочется на чужую "дребедень" отвечать своею. От того, что авангардом не является. Если в спектакле болгарина Димитра Гочева "Палата №6" сумасшедшие обменивались репликами из разных чеховских пьес, прием становился понятен через 10 минут. Смотреть дальше было бессмысленно и неинтересно.
Надо уметь выигрывать. Надо уметь проигрывать. Извлекать уроки из побед и поражений, отличая одно от другого. Поэт может воспользоваться советом Пушкина и не делать работу над ошибками, а критик, эксперт, по-моему, должен делать. "Иди, душа, во ад, и буде вечно тленна! Ах, если бы со мной погибла вся вселенна!", - навсегда впечаталась в память последняя реплика Димитрия Самозванца из одноименной трагедии Сумарокова. Нынешние герои, желая смерти другим, сами, судя по всему, надеются на жизнь долгую, счастливую и, конечно, благополучную.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
