Вышла в свет книга художника и теоретика искусства, профессора Международной академии дизайна и технологий в Лас-Вегасе Аллена Тагера "В будущее возьмут не всех", посвященная художникам легендарной ленинградской группы
- "Новые художники" и все, что с ними связано, по большей части окутано легендами. Многих нет в живых, серьезного исследования, за исключением нескольких статей в каталоге, не было. И вот вдруг появляетесь вы со своей книгой-интервью "В будущее возьмут не всех", при том, что сами уехали в конце восьмидесятых из России. Почему вдруг сейчас?
- Я прилетел в Петербург на выставку "Удар кистью", которая проходила в Русском музее и была посвящена всем моим друзьям. И все, что я прочел в прессе и увидел вокруг этого проекта, меня слегка озадачило: слишком много гламура, слишком много попыток пригладить все и сделать из этого красивую нарядную игрушку вместо того, чтобы рассказать правду. Тогда я решил поговорить напрямую со всеми, кто жив до сих пор. За чашкой кофе на кухне, как это делалось во все времена, или в мастерской, мы говорили о том, что они действительно думают о мифе, который создан вокруг "новых художников".
- Вы сказали про правду о "новых художниках". Что вы имеете в виду?
- Дело в том, что я - единственный человек, который был с ними, но потом уехал до начала всех междоусобных войн и остался вне этой внутренней толкучки, когда друг другу наступали на любимые мозоли. И они могли рассказать мне то, что не могли рассказать критикам и журналистам. Так на поверхность вышла та информация, которая меня интересовала.
- Какая информация вышла на поверхность?
- Будучи участниками всех этих событий, которые происходили в то время с моими хорошими друзьями, я был очень озадачен теми переменами, которые произошли с Тимуром Новиковым (лидер "Новых художников"). Тимур был очень прогрессивных взглядов и вдруг трансформировался в конформиста. Он создал Новую академию изящных искусств, но вдруг обратился к наследию прошлого. Я считаю, что такие трансформации заслуживают внимания. Это своего рода детективное исследование, которое носит культурологический и социальный характер. Цель его была понять ту мотивацию, которая двигала каждым из них, и заставила их стать теми, кем они стали.
- В детективах, как вы говорите, есть убийца, а в вашем исследовании трансформации, произошедшей с "новыми художниками" и в, частности, с Новиковым, который организовал в последние годы жизни группу "Художественная воля", сжигал свои произведения и отрекался от прошлого, кто сыграл роль убийцы?
- Убийцы как такового нет. Убийца это скорость, с которой необходимо меняться в наше время. Убийца это камертон, лакмусовая бумажка. Эта книга состоит из двух частей, и вторая часть называется "Искусство суперсимметрии" (Art of Supersymmetry). В ней излагается новая философия, теория, культура и новые инструменты, позволяющие эту культуру понять. В этом смысле она ценнее, чем первая. Потому что первая локальна и замкнута на Питере и Москве, а во второй поднимаются более глобальные вопросы, касающиеся в целом тех внутренних причин, когда одна эпоха сменяет другую.
- Когда вы общались с Тимуром, то видели признаки надвигающегося перелома в его взглядах?
- Эта трансформация произошла после того, как я уехал, после 1987 года и это было удивительным для меня. Мы были друзьями, мы вместе выставлялись, импровизировали с музыкантами из рок-клуба, моя мастерская находилась напротив рок-клуба рядом с Невским. Она была круглосуточно открыта для всех, там проходили импровизированные концерты музыкантов из рок-клуба и "новых художников". И Тимур, который был моим постоянным гостем и которого я знал хорошо, меня больше всего и заинтересовал. Но я нашел ответы на эти вопросы, и они во второй части книги.
- Вот это ваше удивление переменами с "новыми художниками" немного диссонирует с принятыми здесь интерпретациями творчества Тимура и его окружения. Как раз наша критика их воспринимает скорее как прогрессивных, устремленных в будущее экспериментаторов. Они снимали видео-арт, устраивали перформансы, играли в кино, вот один фильм "АССА", какой же тут регресс?
- Нет, питерские "новые художники" не опережали время. Была особенность у того времени, был мейнстрим, куда входили многие "новые художники", но были исключения из правил, это два художника, которые меня до сих пор интересуют - это Валерий Черкасов, который скончался совсем молодым, но он был учителем всех "новых художников". Мы все, я, Тимур и другие считали его предтечей.
- Это тот, чьи работы после его смерти родственники выбросили на помойку?
- Все работы спас Тимур - все 15 тысяч, он собрал их с помойки и выкупил у родственников за четыре бутылки водки, частично отвез на Запад и в этом уже огромная заслуга Тимура. И второй человек это Наталья Батищева - единственная девушка в группе "новых художников", которая живет тоже в США и представляет ар-брют, направление, выходящее за рамки мейнстрима и создающего некий альтернативный поток. Вот эти двое художников очень отличаются от остальных своей глубиной. Они, на мой взгляд, время-то и определили. Они создали другой язык описания, анализируя мир причин, а не мир следствия, что актуально сегодня, когда есть необходимость в новой теории для понимания культуры и процессов ее эволюции.
- Как вам удалось избежать того кризиса, который настиг "новых художников" с приходом рынка?
- Я уехал на Запад и принял ту жизнь, которая там была. Когда ты уезжаешь, у тебя нет альтернативы - принимать или нет, ты просто становишься частичкой этого мира, поэтому мне было легче, я оказался уже внутри этого сложившегося феномена - рынок искусств. Многие остановились и прекратили работать, мой близкий друг Вадим Овчинников наложил на себя руки, все говорило о состоянии их кризиса. Многие из них так и не работают, а продолжают стоять на том месте, на котором они остановились в конце восьмидесятых.
- Вы, находясь на расстоянии, чувствуете влияние той эпохи в современной культуре?
- Я чувствую влияние очень просто, потому что ребята из рок-клуба Виктор Цой, Гребенщиков, Кинчев, Курехин - они все стали легендами при жизни в России. И в этот мой приезд в Россию, когда я ехал в машине и водитель включил песню Цоя, то все пассажиры на память стали подпевать - меня это поразило. Я знал Цоя столько лет, но не помню на память ни одной его строчки, а они, кто видел его только на картинках, знают наизусть все его творческое наследие. И меня это потрясло.
- Что у вас со второй частью этой книги, откуда взялось это понятие искусства суперсимметрии?
- Толчком к написанию книги послужила интересная встреча, которая произошла у меня в Калифорнии. У этой встречи есть краткая предыстория. В 1982 году в Ленинграде мне принесли самопальный текст - перепечатка из какой-то английской книги, где пропечаталась только серединная часть, которая называлась "Письмо к ученым". Автор пишет, что в Америке вскоре должны родиться трое мальчиков, которые станут физиками и которые откроют новую структуру Вселенной, и открытие это станет известным к концу 20 века. Когда я уехал из России, то нашел эту книгу, она была издана в 30-х годах, и когда я прочел этот текст, то поставил перед собой внутреннюю задачу не пропустить в прессе появление этих ученых и посмотреть на их фотографии. И вдруг в Калифорнии в 2003 году я задеваю бампер соседней машины, откуда выходит разгневанный водитель, который оказывается Дэвидом Гроссом - директор Института квантовой физики в Санта-Барбаре. Обмениваемся информацией, он говорит, что его очень интересует русская культура и русская еда, я приглашаю его на обед и мы начинаем так общаться и дружить.
Он мне много рассказал про квантовую физику, а через год получил Нобелевскую премию (совместно с Вильчеком и Политцером). И когда я решил посмотреть, что он открыл, то был просто поражен. Оказывается, он тот самый человек, чью фотографию я мечтал увидеть. Я снова пригласил его к себе в гости, показал эту книгу и сказал: Дэвид - смотри, вот книга, в которой еще до твоего рождения было предсказано твое появление и ваше открытие. Он посмотрел этот текст и сказал буквально следующее - its unfackbelievable!
- В итоге эта история и послужила основой для книги?
- В его струнной теории Вселенной есть объективный рассказ о космических циклах и привязка к цветовой шкале, и поэтому есть место для моей работы и моего исследования. Оно базируется на открытиях квантовой физики, терминологию я взял из "теории суперсимметрии", которую, перефразировав, назвал "искусством суперсимметрии". В конечном итоге, у меня получилась такая книга, где квантовая физика с ее смелыми выводами, психология и история культуры соединились в единую концепцию.
- Предыстория, которую вы рассказали, удивительным образом напомнила мне тексты Новикова, который также всегда верил в первопричины и некую судьбоносность событий, он уделял много места символике времени, хоть и без научной составляющей.
- Тимур всю свою жизнь предлагал много идей, но концепции единой он не предложил. У него есть отдельные мысли, но им не было предложено стройной концепции. Связь, конечно, есть, потому что мы друзья, мы же не просто общались, были точки притяжения. Он исполнял роль Дягилева. Я согласен с искусствоведом Виктором Мазином, который сказал, что Тимур был культурактивистом - он был человеком, который связывал самых разных людей друг с другом и создавал проекты.
Информация о книге: "В будущее возьмут не всех" (Дюссельдорф - СПб, 2010), книга-альбом, в которую также включена теоретическая работа Аллена Тагера "Art of Supersymmetry". Издание содержит более 100 впервые публикуемых уникальных фотографий и 84 цветные репродукции произведений художников.
