Ольга Соболевская, обозреватель РИА Новости.
Монархи, нищие, маньяки, помещики, певцы, дети… Кого только нет среди героев произведений искусства на этой неделе! Чем не занимательная социология! Искусство обещает нам открыть некоторые тайны.
Танцы на русском троне
Что мы знаем о царице Елизавете Петровне (1709-1761), дочери великого реформатора, распахнувшего окно в Европу? В промежутках между балами дочь Петра принимала эпохальные решения. При ней развивались банки и мануфактуры, наука и театры, открылся Московский университет, упорядочилась – на время – застройка Первопрестольной. Третьяковская галерея рассказывает о царице как о женщине – на выставке, проходящей с 10 декабря этого года по 27 марта 2011 года. Экспозиция называется «Елизавета Петровна и Москва».
Жизнь царицы складывалась из богомольных походов, танцев, указов, маскарадов, флирта и романов (ей приписывают тайный брак с графом Разумовским). Иностранные посланники восхищались красотой, обаянием и естественностью манер «русской принцессы», художники с упоением ее рисовали.
Третьяковка искренне полюбила героиню, что видно даже в самом подборе материалов. Тут и живопись, и графика, и скульптура, и декоративно-прикладное искусство, и вещи императрицы, и архитектурные модели и эскизы. Все эти экспонаты доказывают: Елизавета была истинной женщиной на русском троне.
Амуры в музее
Тема детства не пользовалась особой популярностью у русских художников. «Тройка» Василия Перова, «Портрет Мики Морозова» и «Девочка с персиками» Валентина Серова, «За завтраком» с тремя ребятишками и «Катя в голубом» Зинаиды Серебряковой – «хрестоматийных» картин, изображающих детей, немного. По правде говоря, они наперечет.
Музей изобразительных искусств им. Пушкина (ГМИИ) решил отдать дань детской теме и 7 декабря открыл экспозицию работ русских и зарубежных художников под названием «Детство. Отрочество. Юность» (к одноименному роману Льва Толстого это не имеет никакого отношения).
С полотен в ГМИИ на публику взирают упитанные амурчики и ангелочки, мадонны с младенцами, отрок Варфоломей (картина Нестерова; мальчик – будущий Сергий Радонежский), дочь Рубенса Клара Серена, купающийся малыш («Утро» Бориса Кустодиева), «Девочка с кошкой» Пьера Огюста Ренуара, маленькие нищие и циркачи. На выставке можно увидеть работы Боттичелли, ван Дейка, Гойи, Кандинского.
Выставка не по-детски серьезна. Картины прибыли из Эрмитажа, Третьяковки, Русского музея, Дрезденской галереи, Музея Орсэ в Париже, мадридского Прадо, галерей Лондона.
«Сибирский экспресс»: из Кардиффа по всему миру
Когда-то Дмитрия Хворостовского называли «сибирский экспресс» - за быстроту восхождения по карьерной лестнице. В 1989 году уроженец Красноярска Хворостовский победил на телеконкурсе ВВС «Певец мира» в Кардиффе (Великобритания), получив титул «Лучший голос». С тех пор «сибирский экспресс» ездит с гастролями по всему миру. 10 декабря в Государственном Кремлевском дворце легендарный баритон представляет очередную программу из цикла «Хворостовский и друзья».
С кем только он в этом цикле не пел! И с Рене Флеминг в 2006 году, и с ведущей солисткой Метрополитен Опера Сондрой Радвановски, и с немецким тенором Йонасом Кауфманом в 2008-2009 годах!
На этот раз Хворостовский представит публике сопрано Екатерину Сюрину, которую называют «русским чудом» (она выступает на престижных мировых фестивалях, в том числе Зальцбургском), и американского тенора Чарльза Кастроново. Он поет в Метрополитен-опера, Ковент-Гардене, Парижской Опере, в Штаатс-Опера (Вена).
«В программе концерта – всемирно известные оперные арии», - интригует лаконизмом афиша. Подробности лучше выяснять лично.
Сомнительная «парфюмерия»
Убийца Гренуй – прежде всего гений, а не маньяк, вдруг решил композитор Игорь Демарин и написал рок-оперу «Парфюмер» по одноименному роману Зюскинда. Премьера состоялась в середине недели в Crocus City Hall. Главного героя сыграл сам композитор.
Роман Зюскинда – стилистически филигранный. А рок-опера у Демарина не получилась. В ней, вопреки канонам жанра, не оказалось драйва. Музыка не запоминается, действие будоражит лишь местами, исполнители не всегда владеют собственным голосом. Все это напоминает любительский спектакль, но там дилетантизм простителен, а порой даже трогателен. В нынешней же премьере пока мало смысла и стиля.
«Вишневый сад» расцвел в Большом театре
Филипп Фенелон, известный в мире французский композитор, в юности полюбил «Свадебку» Игоря Стравинского и заинтересовался русской народной музыкой. На этой почве и вырос «Вишневый сад» - опера по пьесе Чехова, щедро приправленная фольклорными мотивами. Она идет в Большом театре со 2 декабря.
Новая опера, а тем более по русской классике, - уже сама по себе событие. Театрально-музыкальное сообщество, а также публика в любом случае рукоплещут автору. Да и эта пьеса давно заслуживает музыкальной реинкарнации. Она до предела насыщена звуками: криками, всхлипами, ворчанием, стуком топора и звуком лопнувшей струны, аккомпанементом оркестра. Так что – слава Филиппу Фенелону, уложившему все это звуковое многообразие в оперную партитуру!
Но добавим в вишневый «мед» ложку дегтя.
Без экстравагантности, смысл которой понять трудно (фишка – ну и что дальше?), в опере не обошлось: чудаковатую Шарлотту исполняет бас (Петр Мигунов), а бедного старого Фирса – меццо-сопрано (Ксения Вязникова). Опера местами распадается на отдельные «номера»: вот вам «Шампанское Яши», а вот вам «Полька Дуняши». Между тем, у Чехова мир героев – един, их связывает духовное и физическое родство, речи и действия. Да и, что говорить, любой опере необходима целостность.
Впрочем, Фенелону удалось передать главные чеховские мысли – о гибели дворянских гнезд, человеческом одиночестве и грядущих катаклизмах.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
