Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Понятно, что сейчас каждая страна, имеющая отношение к 250 тысячам рассекреченных двумя психами из Wikileaks дипломатических депеш, занята тем, что о ней, стране, в этих документах сказано. Еще размышляют насчет положения, в котором оказались люди из Госдепартамента США. Ну, и о многом прочем.
И только один вопрос оказался пока задвинутым на второй план. Зачем они это сделали? Вот эти двое, Джулиан Ассандж (основатель сайта Wikileaks) и работавший в Пентагоне 22-летний Брэдли Мэннинг. А это ведь не пустяковая проблема. И к словам "два психа" тут дело не сводится. Да, конечно, юноша Мэннинг успел, до своего водворения в камеру, высказаться насчет "дискуссии в планетарном масштабе, дебатов и реформ". То есть все же – псих, не ведающий, что творит, невменяемый в силу нежного возраста и малой образованности. Подозреваю, что миллионы ему подобных начнут теперь движение за его освобождение по гуманитарным соображениям. Освободили же всего через полтора года советской тюрьмы 19-летнего Матиаса Руста, посадившего свой кукурузник под окнами Михаила Горбачева на Красную площадь. Потому что жалко было дурака.
Но все же – зачем они это сделали? Ответы лично у меня получаются очень неудобные и не менее скандальные, чем сам факт рассекречивания дипломатических депеш. Для отправки которых, напомним, в каждом посольстве любой страны мира существуют шифры и шифровальщики, и это разумно, потому что без конфиденциальности дипломатии не бывает. Она может быть хорошая или плохая, эта дипломатия, удачная или не очень, но только не открытая. Нравится это Мэннингу и его единомышленникам или нет.
Но в том-то и дело, что эти самые единомышленники – это не совсем или не только психи. Это активные и многочисленные участники оживленных и дошедших в последние годы до стадии кипения дебатов о том, что такое демократия.
Элита и неэлита
То, что точка кипения – то есть крайняя стадия, за которой кризис – налицо, видно по тому, как трудно где-нибудь в США или Европе сказать, что демократия – это не идеал и не последняя точка развития способов организации человеческого общества. Сказать, впрочем, можно, но далее – увидите, что с вами будет: начнут обходить за километр. Безопаснее рассекретить секретные документы. А ведь когда какая-то идеология защищается путем запрета на обсуждение своей пригодности и идеальности, это верный признак того, что с этой идеологией что-то не то. Да вот хотя бы марксизм – как известно, единственно верное учение. Пытался защититься запретом на критику, и недолго после этого протянул.
В демократическом мышлении есть одна ключевая мысль, которая делает демократию крайне уязвимой.
Прежняя – феодальная – эпоха стояла на идее: для того, чтобы кем-то быть (и иметь право), надо быть или стать кем-то. Родиться в дворянской семье (и следовать всю жизнь кодексу чести), или заслужить рыцарское звание, или каким-то иным путем выдвинуться в верхние слои общества. Демократия же предполагает, что в целом все люди, какие бы они ни были, равны и имеют право (например, голосовать на выборах). Это две действительно полярные идеологии.
Понятно, почему обрушилась феодальная идеология: быть или стать лучшим – долго, сложно, не всем удается, и большинству "не лучших" очень обидно. Но видно простым глазом, что и демократическая противоположность такому мышлению вынашивает в себе тикающую бомбу. А именно, бессильную нелюбовь к элите и элитности. Демократия в ее экстремальном виде – не для элиты, а для серых и завистливых. А раз так, она выигрывает по части стабильности общества, но проигрывает "недемократии" в качестве, и что-то в результате будет.
Можно простить "новому русскому", "новому американцу" или любому внезапно разбогатевшему человеку: если смог он, то смогу и я. Вдобавок, нувориш – он свой, смешной, о нем сочиняют анекдоты. Но есть другие элиты… Скрипач: этому ремеслу лучше учиться лет этак с пяти. И отношение к классической музыке все равно соответствующее. Гениальный врач – пять лет обучения, годы практики, море знаний, элитнейшая профессия – но извините, это здоровье, тут можно свою зависть и упрятать куда поглубже.
А вот дипломат… Те же годы специального обучения, включая языки и серьезное знание какой-то страны или континента, понимание того, как "они там" думают, многолетний личный опыт и знакомства… Этого каждый не может. И неважно, что богатых дипломатов практически не бывает. Это – элита. Это – где-то высоко. Это недемократично. Сенаторов и глав государств можно переизбрать. Дипломатов – нельзя. Как и музыкантов и врачей. А раз так, у дипломатов всегда будут проблемы.
Дети князя Кропоткина
Вот где психологические корни акции, которую учинили два героя нынешних событий. На самом-то деле у них в европейско-американском обществе много единомышленников, всегда готовых поверить, что дипломаты "сговариваются за спинами своих народов". И ведь сговариваются, кстати. Без этого – никак. Что мы наверняка можем увидеть, изучив некоторую часть тех самых 250 тысяч документов. А иначе народы, к сожалению, доведут дело до войны. Потому что незнание "иных" ведет к страху, а страх – к агрессивности. Что мы и наблюдаем каждый день.
Нанесенный двумя заговорщиками информационный удар по международной дипломатии радует тех среднепросвещенных обывателей, которые хотели бы прямого и постоянного контроля за политическими элитами. Даже в той сфере, где деликатность, знания и терпение – прямая необходимость, то есть в дипломатии. Эти демократические дебаты уже почти уничтожили институт национальных лидеров, заменив его институтом запуганных бесцветных чиновников, боящихся сделать лишний шаг без опроса общественного мнения. Даже когда знания и опыт ясно показывают, что шаг вообще-то делать надо, а то будет плохо. За музыкантов, медиков и прочие профессиональные элиты пока браться не спешат, а вот дипломаты – наконец оказались под ударом.
Кстати, не впервые в наши дни. В недавней истории Японии – страны, находящейся в глубоком интеллектуальном кризисе – был такой эпизод. Японские дипломаты, взявшиеся было в 90-е годы за задачу возвращения Курил, поняли, что этого не получится. И начали сложную терпеливую игру, суть которой – сохранить возможность возврата к территориальной теме в момент слабости России, а тем временем укрепить отношения с Москвой… в общем, вывести Токио из тупика. Очень разумная политика в сложившейся тогда ситуации. И что бы вы думали? Возмущенная японская демократическая общественность довела дело до чистки всех "русистов" японского МИДа и прочих ведомств, обвинив их в продаже территорий и сговоре за спиной японского народа. Некоторых сгоряча постарались посадить. Потом, правда, устыдились и вернули всех на места.
Что делать?
Крайности, конечно, не проходят ни при демократии, ни при феодализме. И в этот раз ничего крайнего быть не должно.
Тем более что стиль мышления американской парочки и ее единомышленников вообще-то не так уж нов. Он известен под именем "анархизм", то есть отсутствие правительства, тотальная победа над элитизмом.
Это не та анархия, что у революционных матросов Балтийского и прочих флотов, а изначальная, по князю Кропоткину – человечество в виде множества самоуправляемых общин. Кропоткин тоже хотел изменить мир, доведя его до крайних демократических пределов. Не получилось.
Демократия, как в США, так и в Европе и прочих местах, так и будет развиваться – в спорах. А что делать сейчас, с нынешними утечками? Возможно, самый разумный вариант – не делать ничего. Изучить то, как обрабатывает информацию Госдепартамент США и какие из нее делаются выводы, конечно, любопытно. Но в целом это – профессиональное ведомство, хотя и бывает порой чрезвычайно неприятным по стилю поведения.
Может быть, правительствам мира (в том числе российскому) следует выразить американским коллегам сочувствие и заявить, что отношения с Америкой от происшедшего не пострадают.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
