Николай Троицкий, политический обозреватель РИА Новости.
Дуайен, то есть старейший из членов Политбюро ЦК КПСС, переживших гибель своей партии и страны, Егор Кузьмич Лигачев отмечает 29 ноября 90-летие со дня рождения. Цельная личность, твердокаменный коммунист, до сих пор обличает антисоветчиков, отрицает название "эпоха застоя" для брежневского периода отечественной истории и обвиняет руководителей союзных республик в "политическом перерождении" в 1991 году. Тем не менее, его жизнь, судьба и карьера делятся на несколько противоречивых отрезков.
Эффективный менеджер
Сам Лигачев заявил в одном из недавних интервью: "Теперь, с дистанции времени, могу сказать, что томский период был самым интересным, самым прекрасным в моей жизни". У жителей Томской области остались примерно такие же воспоминания о том периоде. Об этом рассказывали многие томичи автору этих строк. Но есть и железобетонные косвенные свидетельства.
Егор Кузьмич был первым секретарем обкома с 1965 по 1983 год, после чего его перевели в ЦК. Спустя 16 лет, в 1999 году, жители Томской области значительным большинством выбрали его депутатом Государственной Думы. Столь длительную популярность не каждому региональному начальнику удается заслужить.
Лигачев попал в Томскую область не вполне традиционным способом и показал себя нетипичным партаппаратчиком. Заскучав на должности заместителя заведующего отделом ЦК – а это была весьма высокая ступень номенклатурной лестницы, открывавшая широкие перспективы – он обратился к генсеку Брежневу с просьбой: отправьте меня в Сибирь!
Просьбу быстро уважили. В результате Лигачев вывел заштатную Томскую область в передовые. Сделал город Томск научным и интеллектуальным центром Западной Сибири, способным конкурировать с Новосибирском. Много чего основал и построил, в том числе – Академгородок.
В 50-е годы он был первым секретарем Советского райкома Новосибирска, на территории которого как раз строили первый Академгородок в СССР. Видимо, хотелось повторить этот подвиг, и это ему удалось. Благодаря чему, да и многому другому, заслужил признание своих новых земляков. И не только земляков.
Американский советолог (российского происхождения) Стивен Коткин назвал Лигачева одним из самых эффективных региональных управленцев – почти эффективным менеджером – в истории Сибири, начиная с XVIII века. Хотя тот же Коткин в других своих книгах утверждал, что в период перестройки Лигачев сыграл сугубо отрицательную роль.
Впрочем, нередко бывает, что блестящий руководитель областного масштаба оказывается беспомощным на более высоком уровне. Это называется: достиг предела своей компетентности.
"Не могу поступаться принципами"
За Лигачевым времен перестройки закрепилась слава консерватора и реакционера, всячески тормозившего преобразования. Это не совсем правильно и вовсе не справедливо.
Прежде всего, Егор Кузьмич активнейшим образом способствовал приходу к власти Михаила Горбачева в 1985 году. Был в этом и личный карьерный интерес: только с этим генсеком у него был шанс прорваться к командным высотам. Но вся биография Лигачева свидетельствует о том, что властолюбие не было основной чертой его как политика и государственного деятеля. У него есть и принципы, и убеждения.
Он искренне считал, что советское народное хозяйство необходимо модернизировать, реформировать и перестраивать. И понимал, что для этого требуется обновление руководящих кадров. Вот и помог – в меру своих сил – возвышению Горбачева, хотя у его кандидатуры имелись и более влиятельные сторонники, члены Политбюро вроде министра иностранных дел Андрея Громыко.
А вот Ельцин своим выходом на союзный уровень обязан Лигачеву всецело. Егор Кузьмич активно ходатайствовал и настаивал на необходимости перевода в Москву энергичного секретаря Свердловского обкома. Потом, конечно, сильно об этом пожалел. И в Горбачеве тоже разочаровался. Вступил в клинч с обоими своими политическими выдвиженцами.
Лигачев от всей души хотел перестройки, но только в рамках социалистической системы. Он и по сей день верит в реальность осуществления этой утопии, остается одним из немногих верующих коммунистов. Незыблемо пребывает на позиции: "Не могу поступаться принципами".
Именно так называлась статья, под которой стояла подпись ленинградского химика-технолога Нины Андреевой, и которая была объявлена манифестом антиперестроечных сил. Помнится, Лигачева считали если не автором, то идейным вдохновителем этого манифеста. Он никогда и не отрицал, что разделяет пафос того выступления.
Егор Кузьмич до сих пор полагает, что перестройка пошла "не туда" из-за предательства и перерождения лидеров страны, в первую очередь – Горбачева и Ельцина. Его как будто не смущает, что эти два политика боролись за власть и враждовали между собой гораздо острее и активнее, чем он сам с Горбачевым и другим секретарем ЦК КПСС Александром Яковлевым.
Сам Лигачев так и не решился выйти против оппонентов "с открытым забралом". Его многолетний помощник Валерий Легостаев так объясняет поведение шефа в те дни:
"Есть в личности Лигачева нечто, что не позволяет ему совершать рискованные поступки, поставить на карту в решающий момент политической схватки все, чем он располагает… За все годы перестроечных конвульсий он ни разу не выступил открыто против Горбачева... В 90-м на Лигачева оказывали давление разные силы, добиваясь, чтобы он публично взял на себя роль лидера антигорбачевский оппозиции, обещали свою поддержку военные. Он не решился на этот шаг. Его любимая пословица: "Прежде чем войти, подумай, как выйти".
Здоровый образ жизни
В отличие от Томска, в Москве и в России в целом Лигачев так и не стяжал популярности. Скорее даже наоборот – одно время был одним из самых ненавистных и проклинаемых правителей. И отнюдь не потому, что "тормозил перестройку". Всплеск негативного отношения к нему вызвала деятельность, которую объективно следовало бы признать скорее позитивной: активное участие в антиалкогольной кампании 1985-89 годов.
Лигачева считают главным инициатором и архитектором той кампании, что тоже не вполне справедливо. Решение о начале острой фазы в борьбе с алкоголизмом принималось коллективно, и никто не возражал. Другое дело, что Егор Кузьмич всегда был энергичным сторонником здорового образа жизни. Старался его насаждать еще в Томске. В меру возможностей боролся с пьянством в одном отдельно взятом регионе. Зимой пытался еженедельно по выходным ставить на лыжи чуть ли не все население областного центра.
Когда партия и правительство решили начать антиалкогольную кампанию во всесоюзном масштабе, Лигачев включился в этот процесс со всей энергией и энтузиазмом. Это тут же породило два мифа. Первый: будто он происходит из семьи непьющих старообрядцев. Это вовсе не соответствует фактам. У Лигачева было типично советское детство, он получил сугубо советское воспитание, и религиозные особенности его родных никак не могли повлиять на его взгляды и действия.
И второй миф: якобы Лигачев был абсолютным кромешным трезвенником, отчего и пытался навязать такой же образ жизни всему советскому народу. Эту легенду он сам неоднократно опровергал и никогда не скрывал, что с удовольствием выпивает в честь праздника бокал вина. Но не больше. И – исключительно за свой счет.
Недаром Егор Кузьмич подчеркивал в интервью: "Очень важно, что в ходе этой кампании (антиалкогольной кампании 1985 года – Н.Т.) отучили всех руководителей пить за счет государственных средств. Очень многие любили пить на дармовщинку, собирались, пили, обсуждали важные кадровые вопросы, а потом предъявляли счет государству. Это было решительно искоренено, хотя мы нажили себе много противников".
Противников у Лигачева всегда было много. И в чем только они его не обвиняли, но только не в продажности и коррупции. Большая редкость для высокопоставленного политика в нашей стране. И вторая большая редкость: никто не сомневается в том, что у Лигачева есть собственные убеждения. И пусть, по мнению многих, его убеждения – суть заблуждения. Все равно это лучше, чем вечно крутиться, словно флюгер, и колебаться вместе с линией партии.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
