Дмитрий Бабич, политический обозреватель РИА Новости.
Вопрос о статусе Каспийского моря, который обсуждается на сегодняшнем саммите прикаспийских государств в Баку,- это одна из сложнейших проблем двадцать первого века, имеющая прямое отношение к экономическому будущему России. Кроме того, состоявшаяся встреча прибывших в Баку президентов России и Ирана должна прояснить отношения между двумя странами, находящиеся в состоянии некоторой неясности. Пауза в контактах Москвы и Тегерана была вызвана отказом России поставить Ирану противовоздушные ракеты С-300 после того, как Иран ранее отказался сотрудничать с международными организациями, уполномоченными проверить его ядерную программу на предмет ее мирного характера.
Как известно, неопределенность статуса Каспийского моря - главное препятствие на пути поддержанного Западом проекта газопровода "Набукко", призванного транспортировать газ из Туркменистана и других азиатских стран в Европу, минуя территорию России. Неопределенность эта вызвана позицией Ирана, который методично блокировал выдвигавшиеся прежде проекты раздела Каспийского моря. В итоге пока что статус Каспия регулируется советско-иранскими договорами 1921 и 1940 года. Необходимость их пересмотра осознается странами региона с 1991-1992 годов, когда вместо единого СССР у Каспия возникли четыре независимых новых "пользователя" - Россия, Азербайджан, Казахстан и Туркменистан.
Получается, что позиция Ирана одновременно и выгодна, и невыгодна России: с одной стороны, он пока что требовал себе непропорционально большую долю, с другой - именно иранская несгибаемая линия препятствует строительству лоббируемого США "транскаспийского" трубопровода (в рамках проекта "Набукко"), по которому среднеазиатский газ потечет в Европу в обход России.
В последние дни от иранских лидеров поступали в отношении России противоречивые сигналы. Члены иранского парламента грозили подать на Россию в суд за недоставку в страну обещанных ракет С-300. В то же время значение ракетного конфуза старались приуменьшить, говоря о создании собственной иранской версии С-300 на основе уже поставленных С-200.
В целом поведение Тегерана можно объяснить так. Иран недоволен присоединением России к военным санкциям Совета безопасности ООН, и тегеранским лидерам явно хотелось бы "одернуть" Россию, обвинить ее в "предательстве", как это уже попробовал было сделать в сентябре иранский президент Махмуд Ахмадинежад. Но в условиях почти полной международной изоляции, когда Иран уже вовсю "кусают" наложенные ООН экономические санкции, оскорбления в адрес России - непозволительная роскошь для Тегерана. С какими партнерами тогда останется Иран на международной арене? С движением "Хезболла" в Ливане, которое не может победить на парламентских выборах даже в этой маленькой стране? С шиитскими группировками в Ираке, который в целом не может быть союзником, так как совсем недавно много лет воевал с Ираном? Негусто для "великой державы", каковой Иран себя объявляет. Вот и приходится Ирану бодриться на публике, стараясь убедить внешних наблюдателей в том, что у него есть запас времени и сил, что у него множество союзников в регионе, да и с Россией еще отнюдь не все потеряно.
В Баку, а также еще до приезда в азербайджанскую столицу, Ахмадинежад уже сделал несколько заявлений на вышеназванные темы в свойственном ему философском ключе. Обращаясь к проживающим в Азербайджане персам, он сказал, что настоящая атомная бомба Ирана - это смелость и боевой дух иранского народа. Еще до визита, критикуя решение "некоторых стран" (то есть России) не поставлять ему ракеты, Ахмадинежад уже говорил про эту "духовную бомбу", которая поразит неких неназванных недругов "прямо в их дворцах". Что же касается участия Азербайджана в Набукко, то Ахмадинежад ограничился высказыванием о том, что Европе иранский газ нужен больше, чем Ирану - европейские рынки, а потому, мол, мы никуда не торопимся.
Все эти высказывания, немного напоминающие разглагольствования раннего Жириновского об имеющемся у него "суперсоническом оружии" и "нефтяном фонде", вряд ли способны произвести впечатление на видавших виды прагматиков из Кремля. Серьезный разговор в Баку может пойти только о создании настоящей зоны сотрудничества на территории Каспийского моря.
Определенный задел для такой зоны уже есть. В последние годы улучшались бывшие какое-то время напряженными отношения между Ираном и Азербайджаном. Не нашел, правда, решения спор между Туркменистаном и Азербайджаном о разделе некоторых каспийских месторождений. Но зато принято решение, что суда на Каспии должны ходить под флагами прикаспийских государств. Есть и другие шаги, нацеленные на недопущение в регион "чужаков". Что же касается проекта транскаспийского трубопровода, явно возникшего в далеких от Каспия странах, то его перспективы выглядят бледно: такая ключевая страна, как Казахстан, уже признала этот проект бесперспективным. В этих условиях про непоставки С-300 в Иран пора забывать. Тем более, что у Ахмадинежада, по его словам, есть заменитель, абсолютно идентичный натуральному.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
