Смутное время – какие странные слова, если вдуматься. Смутно на сердце, на уме, на совести, а мы перекладываем вину, обвиняем безликое время.
День народного единства 4 ноября приходится на праздник Казанской иконы Божией Матери. В этом «совпадении» много символических смыслов, настолько тесно переплетенных друг с другом, что не оставляют равнодушными даже тех, кто верит в случайности… Начать хотя бы с того, как была обретена чудотворная икона.
Девочке по имени Матрона, из самого простого сословия, является во сне Божия Матерь и убеждает ее отыскать зарытую в земле икону, указывая и место поиска. Ни мать, ни близкие, ни казанский воевода с местными чиновниками не поверили видению десятилетнего ребенка, которое тем не менее повторилось трижды. При этом голос Богородицы с каждым разом звучал все строже и требовательнее.
В то время вид Казани представлял из себя пепелище после обрушившегося на город страшного пожара, который пожег большую часть посада, не обойдя и двор великого князя. Пожар в июне 1579 года оставил по себе долгую память, изгнав из Казани часть жителей и доведя до отчаяния оставшихся в нем обитателей. Представить себе, что на этом пепелище да еще где-то в земле хранится неоценимое сокровище - было новостью странной и неправдоподобной для несчастных погорельцев. И только один человек, а именно казанский митрополит, будущий патриарх Гермоген, он же будущий вдохновитель ополчения Минина и Пожарского, поверил этой дочери простого воина.
Раскопки в указанном во сне месте обнаружили остатки ветхой одежды из вишневого сукна. Когда его развернули, то внутри обнаружили икону яркого сияющего письма с изображением лика Пресвятой Богородицы. Будущий патриарх стал первым свидетелем и описателем чудесных исцелений от обретенной иконы, которая исцеляла главным образом слепых. Вот слепого от рождения младенца поднесли к иконе, и от этого эпизода остался трогательный рассказ, как после прозрения, увидев поднесенное красное яблоко, он тотчас потянулся к нему и начал хватать. Впрочем, от слепоты исцелялись люди самых разных возрастов, включая стариков.
Возможно, воспоминания об этом свойстве Казанской иконы Божией Матери - освобождать людей от ослепления - и подвигли патриарха Гермогена воздвигнуть икону, подобно знамени над ополчением, в 1611 году. В своих известных посланиях-грамотах Гермоген призывал забыть распри и раздоры, взаимные обиды и счеты, и, обращаясь к людям всякого сословия, убеждал, что, «если и есть в ваших пределах недовольные, Бога ради отложите это на время».
Патриарх убеждал народ отказаться от слепоты, недоверия и подозрительности различных «партий» и сословий, накопившихся за годы смутного времени и, прозрев, оглянуться вокруг: «Не все ли до конца разорено и обругано злым поруганием? Где вообще народ христианский? Не все ли скончались лютыми и горькими смертями? Где бесчисленное множество работных людей в городах и селах? Не все ли пострадали и уведены в плен? Не усрамились и седин многолетних старцев, не пощадили и незлобивых младенцев. Смилуйтесь перед общею смертною погибелию, чтоб и вас не постигла такая же лютая смерть. Пусть ваши служилые люди без всякого мешканья спешат к Москве…»
Фигура патриарха Гермогена, замученного поляками, должна была бы по праву стоять рядом с Мининым и Пожарским на Красной площади. Один из русских историков так охарактеризовал его роль в преодолении русской смуты: «Имя патриарха Гермогена должно остаться бессмертным в истории России и Русской Церкви, потому что он ревностнее, мужественнее, непоколебимее всех постоял за ту и другую, он преимущественно спас их в самую критическую минуту их жизни, когда им угрожала крайняя опасность попасть под власть Польши и иезуитов и потерять свою самобытность».
Надо сказать, что вдохновленное Гермагеном ополчение, подойдя к Москве, встретилось с почти непреодолимыми трудностями, многие из которых, как это нередко водится на Руси, возникли благодаря своим, а не чужим. «Прибывшее к Москве с князем Пожарским ополчение – свидетельствуют летописи – встретило много непреодолимых для человеческих сил препятствий, а именно: нужно было взять хорошо укрепленный и упорно защищаемый поляками город, отбить подошедшее к Москве свежее, многочисленное польское войско, усмирить своеволие и буйство русских отрядов, встретивших прибывшее ополчение почти с ненавистью и выказывавших им лишь вражду и измену. Кроме того, отсутствие продовольствия в разоренной местности и недостаток оружия производили сильный упадок мужества в прибывшем войске. И многие, теряя последнюю искру надежды, в глубокой горести восклицали: «Прости, свобода Отечества! Прости, Кремль священный! Мы все сделали для твоего освобождения; но видно, Богу неугодно благословить наше оружие победой!»
Ополченцы и народ в этих отчаянных условиях установили для себя трехдневный пост и отслужили особенно торжественное богослужение перед Казанской иконой Божией Матери. Вслед за этим, 22 октября 1612 года, русское войско освободило Китай-город, а спустя два дня очистило Кремль.
Примечательно, что следующий день был день воскресный, день народного воскресения от смуты и жестокой оккупации…
Спустя три века, осенью 1917 года, Россия переживала смуту новых «окаянных дней». Кремль был подвергнут беспощадному артиллерийскому обстрелу, а его обитатели укрывались в подполье Чудова монастыря, там, где был заточен в свое время поляками патриарх Гермоген, ища убежище подле его святых мощей.
Несколько раньше крестьянка Евдокия Адрианова, проживавшая в Бронницком уезде, стала видеть во снах белую церковь. Во всех снах повторялось одно и то же требование отыскать черную икону и сделать ее красной. Внешний вид Вознесенского храма в Коломенском подсказал Евдокии, что именно он являлся ей в сновидениях. Рассказав обо всем настоятелю храма, крестьянка приступила к поискам, которые поначалу не дали никаких результатов. Наконец в подвалах церкви была найдена икона, почерневшая от времени настолько, что изображение Христа, сидящего на коленях у Богородицы, и царские регалии, которые она держала в руках, - скипетр и держава - были с трудом различимы.
Конечно, это не просто историческое «дежавю». В тот же день, 2 марта 1917 года, члены делегации от Государственной Думы, поддержанные изменившими присяге командующими фронтами, вынудили Николая Второго отречься от престола.
Тайное почитание иконы было поддержано патриархом Тихоном, принявшим участие в составлении службы и акафиста. Явленная икона получила название «Державной» и вселяла надежду на то, что взяв на себя управление Россией, Божия Матерь не оставит свой народ…
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
