Премьер-министр России Владимир Путин и премьер-министр Украины Николай Азаров 27 октября в Киеве проведут очередное заседание Комитета по вопросам экономического сотрудничества российско-украинской межгоскомиссии. За несколько дней до встречи глава украинского правительства рассказал собственному корреспонденту РИА Новости на Украине Людмиле Лысенко, какие вопросы будут обсуждаться во время заседания и каковы перспективы сотрудничества двух стран.
- Николай Янович, в среду, 27 октября состоится заседание Комитета по вопросам экономического сотрудничества российско-украинской межгоскомиссии. Расскажите, какие вопросы будут подниматься на этой встрече, какие темы будут затронуты?
- Сейчас мы готовимся к заседанию межправительственного комитета, у нас подготовлено более десятка документов к подписанию. Все они достаточно важны, но мы хотели бы сосредоточиться, прежде всего, на условиях поставок природного газа в Украину в 2011 году, условиях транзита. Мы считаем, что на такой встрече необходимо вернуться к теме нашего сотрудничества в газовой сфере. Тем более, что недавно были проведены переговоры с Европейским Союзом, который выразил желание провести трехстороннюю встречу в формате Россия, Украина и ЕС, чтобы обсудить вопросы модернизации украинской газотранспортной системы и перспективы сотрудничества в газовой сфере. Ну а мы, как центральное транзитное государство, естественно, заинтересованы в углублении такого сотрудничества.
Конечно, после встречи в Сочи прошло определенное время (с 30 апреля), и за это время наши правительства наработали целый ряд соглашений в части взаимного сотрудничества. По одним направлениям мы продвинулись достаточно далеко и выходим на создание совместных предприятий, по другим пока еще формы нашего сотрудничества не приобрели четкие и ясные ориентиры. Есть ряд локальных проблем. Например, мы договаривались с российским правительством об активизации инвестиционных процессов в Севастополе, и эту тему мы также хотели бы поднять на встрече.
Сотрудничество в области авиастроения - тема, которая наиболее развита, наиболее продвинута. За это время мы заключили долгосрочное соглашение о поставках ТВЭЛ на территорию Украины для работы наших атомных станций. Проведен тендер по строительству завода по обогащению урановой руды в Украине. Сейчас ведутся уже конкретные переговоры о кредитовании этого строительства.
Недавно я был в Херсоне, Николаеве, побывал на наших судостроительных предприятиях. В этой части наше сотрудничество (с Россией) вроде бы и ведется, но никаких, так сказать, эффективных результатов пока еще нет.
Кроме того, Россия задавала нам вопрос рублевых расчетов – мы могли бы и эту тему затронуть. Сотрудничество в финансовой сфере - тема, достойная обсуждения.
- Вы неоднократно заявляли, что украинско-российские газовые соглашения даже после харьковских договоренностей остаются крайне невыгодными для страны и настаивали на пересмотре формулы цены газа для Украины. Как сделать так, чтобы она была выгодными и для Украины, и для России? Какой должна быть формула?
- В этом и заключается задача переговорщиков - сделать так, чтобы договор устраивал как одну, так и другую сторону.
- Вы-то знаете, как это сделать?
- Конечно, знаю. Ну, прежде всего это единый подход, тот, который применяется российским «Газпромом» по определению цены с учетом изменившихся реалий. В этом году реалии по определению формулы газовой цены в определенной степени изменились. А соглашение, которое предыдущее правительство подписало с «Газпромом», не предусматривает таких изменений, оно как бы окаменелое на 10 лет. В этом плане оно, конечно, выгодно монополисту. Но, по моему глубокому убеждению, такая формула или такой подход в долгосрочной перспективе невозможны. Поэтому, безусловно, необходимо сейчас эти моменты обсудить и договориться о том, что мы разработаем, прежде всего взаимовыгодный подход. Чтобы Россия ничего не потеряла и чтобы мы ничего не потеряли, чтобы мы почувствовали выгоду взаимную.
- А вы уверены, что российские коллеги так же смотрят на «окаменелый» договор?
- Они, может быть, и не так же смотрят, но я еще раз подчеркиваю, что надо исходить из того, что если одна из сторон считает договор для себя невыгодным, то он не может быть долгим.
- Киев считает нецелесообразным строительство газопровода «Южный поток», по которому Россия собирается поставлять топливо в страны Европы в обход Украины. Какие альтернативы готово предложить украинское правительство российским коллегам для обеспечения энергобезопасности Европы?
- Тут необходимо вспомнить, из-за чего появился «Южный поток». Он появился ввиду политической нестабильности на Украине, ввиду высоких рисков того, что в один момент Украина могла оказаться ненадежным транзитером. А «Газпром» и Россия заинтересованы в том, чтобы газ поставлялся в Европу без всяких рисков, ну или с минимальными рисками. Взвесив все вопросы, российское правительство приняло решение о строительстве «Южного потока». Мы прекрасно понимаем эти аргументы. И, наверное, в тот момент другого выхода у российского руководства не было.
Рассмотрим ситуацию сегодня. Мы предлагаем России использовать наше южное направление газотранспортной системы, уже существующее. Вложения в модернизацию этого направления обошлись бы по нашим расчетам примерно в 1,5 миллиарда евро (ранее стоимость модернизации оценивали от 2 до 6,5 миллиарда долларов – ред). Это направление выходит на точку Бургас, то есть конечную точку «Южного потока», на территории не России, а на территории Болгарии. 1,5 миллиарда - это не 25 миллиардов евро (стоимость «Южного потока» по разным оценкам составит от 10 миллиардов долларов до 25 миллиардов евро – ред).
Какие бы мы могли дать политические гарантии? Прежде всего, мы говорим о создании совместного предприятия, где Россия имела бы такие же точно права, как и Украина. Мы готовы рассмотреть вопрос трехстороннего участия, то есть еще и Европейского Союза. В таком случае заинтересованные страны получили бы значительно большее участие в пакете управления, тем самым Россия обезопасила бы те риски, которые она реально имела. То есть, вот эта формула, которую мы сейчас предложили, она фактически является альтернативой «Южному потоку», альтернативой достаточно безопасной. Мы говорим российскому руководству об этой альтернативе, оно, конечно, в праве принимать те решения, которые посчитает необходимыми. Но мы готовы пойти на такую формулу.
- Возможно ли слияние НАК «Нафтогаз Украины» и ОАО «Газпром»? В частности, ранее «Газпром» заявлял, что при слиянии «Газпрома» и «Нафтогаза» Украина сможет получать газ по внутрироссийским ценам, устраивает ли Украину этот путь?
- Слияние при тех условиях, когда капитализация двух компаний несравнима, называется не слиянием, а поглощением. Ни одна страна, которая располагает таким весомым козырем, таким весомым активом, как своя газотранспортная система, свои мощности по добыче нефти и газа, наверное, ни на какое слияние не согласится. А вот взаимовыгодное участие, то есть создание совместного предприятия, обмен активами – это вполне допустимо.
- Когда можно ждать такое СП?
- Когда дело касается собственности, оценки активов, здесь необходима независимая профессиональная оценка. Прежде всего, необходимо иметь доверие друг к другу. Наша позиция следующая: мы не хотим наших российских партнеров обманывать, мы хотим играть в абсолютно открытую игру, на абсолютно прозрачных условиях, понятных не только нам, но и европейской общественности, европейским наблюдателям, нашему обществу.
- Устраивают ли Украину предложенные «Газпромом» месторождения? Говорилось, что это месторождения Астраханской группы и некоторые на Ямале.
- Хорошие месторождения. Если на основе этих месторождений речь будет идти о создании СП и обмене активами, я думаю, что можно будет договориться.
- Вы настаиваете на том, чтобы соглашение о зоне свободной торговле (ЗСТ) с ЕС, переговоры о котором ведут Киев и Брюссель, было выгодно обеим сторонам или нужно отказаться от будущего документа вовсе. Что именно не устраивает Киев в переговорном процессе? Когда, по-вашему, все же состоится подписание документа?
- Говорить о том, что Украину что-то не устраивает, когда переговорный процесс еще не закончен, будет неэтично по отношению ко второй стороне. Идет уточнение, согласование позиций. Например, мы неоднократно говорили, что тот квотный принцип, который заложен Европейским Союзом при рассмотрении вопроса о свободной торговле, нас не устраивает. То есть квоты надо увеличивать, чтобы они соответствовали реальным условиям рынка. По итогам недавно состоявшегося 13-го раунда переговоров объем квот значительно увеличен. Но это хоть и одно из самых главных, но не основное в соглашении. Основное то, что зона свободной торговли должна быть абсолютно равноправной.
В целом мы исходим из того, что соглашение о зоне свободной торговли подписывается не на один год, это долгосрочное соглашение, которое будет работать, может быть, десятки лет. Поэтому мы никуда не торопимся и не ставим перед собой никаких дат. Когда договоримся обо всем, тогда и подпишем это соглашение.
- То есть сроки даже не оговариваются?
- Ну, мы хотели до конца года подписать, но видим, что не получается. Мы не ставим в этом вопросе рамки, потому что когда ставишь политические рамки, то, как правило, теряется качество. ЕС занимает примерно 30% объема нашей внешней торговли – это крупнейший наш партнер. В то же время мы в их внешнеторговом балансе занимаем около 1%. Поэтому для них это, может быть, и не так важно, как для нас.
- Сейчас продолжаются переговоры между Украиной и Евросоюзом относительно введения безвизового режима. Когда можно ожидать взаимной отмены виз?
- Я думаю, что, как и в первом случае (в вопросе о ЗСТ — ред), какие-то конкретные сроки прогнозировать достаточно трудно. Но мы рассчитываем 22 ноября утвердить так называемую «дорожную карту». И по мере того, как пункты этой «дорожной карты» будут выполняться, совершенно очевидными станут и конкретные сроки реализации. Мы ЕС говорили о том, что этот вопрос желательно было бы решить до Евро-2012 (Чемпионат Европы по футболу, который пройдет на территории Украины и Польши – ред.), то есть до середины 2012-го года.
- На Украине в последние месяцы наблюдается рост промышленного производства, в то же время значительно вырос внешний долг страны, растут темпы инфляции. На какие меры пойдет правительство, чтобы сократить дефицит бюджета и выполнить обязательства перед Международным валютным фондом? Какой уровень инфляции можно ожидать по итогам года?
- Нам не надо ни на какие меры идти, чтобы сократить уровень дефицита – у нас уровень дефицита ровно тот, который заложен в соглашении с Международным валютным фондом. Мы совершенно спокойно идем по тому сценарию, который был выписан в процессе разработки соглашения с МВФ.
Что касается инфляции, то у нас до сентября месяца была как раз очень низкая инфляция, были четыре месяца дефляционные, за восемь месяцев мы имели инфляцию порядка 3% в годовом исчислении. Для наших стран, будем говорить, это очень низкий показатель. Но, как вы знаете, неурожай и рост цен в России сыграли с нами злую шутку: на целый ряд продовольственных товаров у нас значительно возросли цены.
Правительство, безусловно, принимало очень серьезные меры для того, чтобы сбить ажиотаж и стабилизировать ситуацию, и нам это удалось. Сейчас вы можете видеть, что у нас уже нет никакого ажиотажного спроса, цены стабилизировались.
- Планируется ли в ближайшее время подписание соглашений о создании совместных предприятий между Украиной и Россией в авиастроении и атомной энергетике?
- Именно это и будет. Вот именно сейчас (на заседании комитета) мы будем подписывать целый ряд соглашений, мы приняли целый ряд нормативных документов.
- А сколько СП будет создано?
- Пока, на сегодняшний день, два абсолютно очевидно - авиастроение и сотрудничество в атомной сфере. В судостроении пока соглашение не проработано до таких деталей.
- Планирует ли правительство (или иные органы госвласти) Украины брать у российских банков кредиты на развитие различных отраслей своей экономики в ближайшее время? Ведутся ли переговоры?
- Мы обозначили для себя дефицит и предельный размер того внешнего долга, какой мы можем допустить, и исходя из этого мы строим свою работу. Мы заняли в этом году не так много. Если предыдущее правительство только у одного МВФ заняло 11 миллиардов долларов и все их потратило без остатка, то мы у того же фонда заняли 1,8 миллиарда, из которых на счет казначейства зачислен только миллиард. 800 миллионов мы отправили на счет Национального банка для стабилизации валюты, и из этой суммы мы не потратили ни одного доллара.
Мы разместили наши еврооблигации, евробонды так называемые, на внешнем рынке. Очень выгодно разместили. Это показатель доверия к нашему правительству. Мы попросили 2,5 миллиарда (долларов), а заявок было на 6,5 миллиардов. Мы получили 2,5 миллиарда (долларов), из которых пока потратили всего 500 миллионов, а 2 миллиарда положили пока в казну (ранее сообщалось, что Украина осуществила выпуск еврооблигаций на 2 миллиарда долларов). Таким образом, мы создали сейчас серьезный валютный резерв на счетах правительства.
- То есть сейчас вы не ведете переговоры о кредитах?
- В настоящее время мы ни с кем не ведем таких переговоров. Но мы не исключаем такой возможности, все зависит от рынка.
- После отмены политреформы президент страны получил существенно усилившиеся полномочия. Как сказалось на вашей работе урезание полномочий премьер-министра?
- Как работалось, так и работается. Как много работы было, так ее и осталось. Естественно, все ключевые, стратегические вопросы правительство согласовывает с президентом, ничего в этом плане не изменилось и сейчас. Тактические задачи решались правительством самим до того и сейчас решаются самостоятельно. То есть, практически никакой разницы нет, и президент это подчеркнул, когда мы с ним обсуждали такие практические моменты. Важно, что работает одна команда, объединенная одной задачей – модернизация страны, проведение реформ. И мы прекрасно понимаем, что если нам это не удастся, то мы же не будем друг на друга показывать. Это наша общая ответственность.
- Николай Янович, в последнее время вы стали намного лучше говорить на украинском языке. Вы занимаетесь с преподавателем или у Вас есть какие-то свои подходы в изучении языка?
- Представьте себе, если я каждый день половину рабочего времени трачу на чтение документов на украинском языке. Вторую половину рабочего времени я слушаю речь на украинском языке на совещаниях, встречах. То есть я целый день живу в этой атмосфере. Ну, я работал с преподавателем, тратил на это время, он мне поставил произношение и так далее. Я считаю, что при моем уровне занятости время еще и на преподавателя тратить будет неправильно.
- Если не секрет, сколько часов длится Ваш рабочий день? Занимаетесь ли вы спортом?
- Ну, как правило, рабочий день у меня с восьми до восьми, иногда чуть меньше, иногда чуть больше. Занимаюсь плаванием – полтора часа - час. Ну и сон где-то порядка шести часов.
Расширенную версию интервью читайте на сайте РИА Новости Украина »
