Омар Нессар, директор Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА), главный редактор портала «Афганистан.Ру» - специально для РИА Новости.
Международная коалиция под руководством Соединенных Штатов более девяти лет находится на территории Афганистана, где ведет тяжелую войну с террористической сетью «Аль-Каида» и движением «Талибан». За это время силы коалиции стали одним из элементов сложной региональной политической архитектуры. Более того, присутствие вооруженного контингента США и НАТО в Афганистане и ряде соседних с ним государств все чаще рассматривается как один из ресурсов безопасности Центрально-Азиатского региона.
Однако надежность этого ресурса в последнее время стала вызывать опасения политической элиты центрально-азиатских стран. И дело не только в том, что никак не наступит перелом в борьбе сил международной коалиции с талибами. В 2009 году президент США Барак Обама заявил о начале вывода американского контингента из Афганистана летом 2011 года. Основание для такого решения - войска США слишком долго находятся в Афганистане, а сама афганская миссия является огромной политической и экономической нагрузкой на Соединенные Штаты.
Обама рассказал о трех "китах" новой стратегии США в Афганистане >>
В то, что США в 2011 году действительно приступят к выводу своих войск из Афганистана, разумеется, верят не все. Некоторые западные эксперты не без оснований полагают, что заявление Обамы было адресовано прежде всего американскому обществу, которое стало уставать от афганской войны и в котором с каждым днем становится все больше сторонников вывода войск.
Следует признать, что обещания Барака Обамы вывести американский контингент были встречены без восторга в Кабуле. В то, что американские войска через год уйдут из Афганистана, афганские власти до сих пор верить не хотят. Против «эвакуационных планов» Обамы в 2011 году выступил целый ряд европейских государств, международных организаций, а также некоторые американские военачальники.
В результате сам Барак Обама во время октябрьского видеомоста с президентом Хамидом Карзаем заявил, что только в 2014 году ответственность за поддержание безопасности в Афганистане будет передана национальным силам. Это замечание дало основание экспертам полагать, что сроки вывода американских сил из Афганистана могут быть отложены уже до 2014 года.
Тем не менее сама постановка вопроса о выводе американских сил (а, следовательно, в перспективе, и всей западной коалиции) из Афганистана актуализировала проблему поиска ресурсов для поддержания системы региональной безопасности, сложившейся в 2002-2010 годах. Другими словами, политическая элита и экспертное сообщество государств Центральной Азии и других заинтересованных стран должны уже сегодня озаботиться вопросом, как сдерживать радикализм и деструктивные политические силы в регионе без американской поддержки.
В такой ситуации одним из ключевых элементов системы безопасности в Афганистане и региональной безопасности в целом становится Афганская национальная армия (АНА). Именно от ее количественных и качественных характеристик зависит стабильность актуального афганского государства, успешность борьбы с «Талибаном» и «Аль-Каидой».
Большинство афганских генералов и политиков признают, что в настоящее время Афганская национальная армия и национальная полиция не в состоянии самостоятельно защитить государство и афганской народ от талибов. Большинство экспертов уверены, что до лета 2011 года боеспособность и уровень оснащения афганских сил безопасности вряд ли повысятся.
Западные союзники Кабула приступили к воссозданию национальных силовых и правоохранительных структур Афганистана практически сразу после свержения режима талибов в 2002 году. С тех пор новая афганская армия внешне достаточно сильно изменилась: ее численность возросла в несколько раз, а по своему техническому оснащению и системе подготовки она стала похожа на войска НАТО. Тем не менее, афганские генералы полагают, что АНА по-прежнему не в состоянии самостоятельно защитить свою страну от врагов. Прежде всего, из-за отсутствия в афганской армии тяжелого вооружения.
Афганские власти уже несколько лет призывают западные страны оснастить национальную армию тяжелой техникой, прежде всего, боевыми самолетами и танками. Дело дошло до того, что в 2009 году президент Афганистана Хамид Карзай, устав от отказов союзников, пригрозил, что если Запад не передаст его стране танки и самолеты, то он «возьмет оружие в другом месте». Однако, несмотря на такого рода заявления, западные спонсоры Кабула по-прежнему не спешат вооружать афганскую армию тяжелой техникой. В результате в настоящее время афганская армия напоминает, скорее, полицию, чем национальные вооруженные силы.
В этой связи афганские эксперты полагают, что США как главный донор Афганской национальной армии и НАТО пытаются найти, скажем так, неклассические способы решения проблемы повышения боеспособности афганских вооруженных сил. По мнению этих аналитиков, скорее всего, Вашингтон и Брюссель заключили с некоторыми странами-соседями Афганистана, незаинтересованными в появлении сильной и полноценной афганской армии, некое тайное соглашение, согласно которому в Афганистане такая армия не должна появиться.
Видимо, в соседних государствах хорошо помнят 90-е годы ХХ века, когда в результате сначала гражданской войны, а потом прихода талибов к власти в Кабуле сотни танков и боевых самолетов, поставленных еще Советским Союзом, оказались в руках религиозно-политических радикалов. Только усилия соседних с Афганистаном государств предотвратили дальнейшее использование исламистами мощной военной техники. Можно лишь догадываться, как бы стала развиваться ситуация в регионе, если бы соседние государства не отобрали, в частности, боевые самолеты у афганских талибов.
На фоне сегодняшних сообщений о предстоящем выводе иностранных войск из Афганистана эксперты задаются вопросом, какой станет афганская армия в ближайшем будущем? Каким образом она будет выполнять свои функциональные обязанности по защите государства и борьбе с терроризмом? Возможно, ответы на эти вопросы можно найти, проанализировав причины событий, произошедших в конце сентября 2010 года в зоне афгано-пакистанского пограничья.
Напомним, что тогда, после нападения талибов, вторгшихся с территории Пакистана, на блокпост афганской полиции в провинции Хост на помощь полицейским поспешили два вертолета НАТО, которые начали преследовать боевиков уже на территории Пакистана. В результате этой ответной акции были убиты не менее 30 талибов. Позже атаки сил НАТО по позициям талибов в Пакистане повторялись еще несколько раз. Исламабад выразил возмущение действиями натовцев только после того, как в результате одного из авианалетов в районе Куррам были убиты трое пограничников Пакистана.
Следившие за деталями этих совместных приграничных операций афганских подразделений и сил НАТО бывшие афганские офицеры впервые отметили высокую координацию действий афганских силовиков и натовских военных. И это дало основания предположить, что именно по такой схеме – наземные силы афганцев и воздушная поддержка натовцев – будет в дальнейшем строиться тактика АНА.
Следует отметить, что попытки создания совместных подразделений афганских и западных сил предпринимались и ранее. В частности, на юге Афганистана еще в 2009 году на афганских блокпостах стали появляться в качестве усиления американские и британские военнослужащие. Однако эта практика не получила широкого распространения, так как стали фиксироваться случаи нападения талибов, внедренных в ряды афганской армии и полиции, на иностранных военнослужащих.
Практика преследования талибов вертолетами НАТО вглубь территории Пакистана показала, что если создание совместных сухопутных афгано-натовских подразделений пока является проблематичным, то взаимодействие военных АНА и НАТО по схеме «на земле - афганцы, в воздухе – иностранцы» дает неплохие результаты. Не исключено, что данная концепция ведения боевых операций станет основой для военной доктрины будущей афганской армии, а точнее - афгано-натовской армии.
Нельзя сказать, что соседи Афганистана, опасающиеся появления полноценной и самостоятельной национальной армии у Кабула, обрадовались созданию прецедента наземно-воздушного афгано-натовского взаимодействия, которое игнорирует фактор границ в регионе. Так, в ответ на осеннюю операцию вертолетов НАТО в районе Куррам Исламабад временно закрыл транзитный коридор, через который в основном и осуществляется снабжение натовских сил в Афганистане.
Еще год назад закрытие пограничного пункта Торхам, через который ведутся поставки, могло поставить НАТО в сложнейшую ситуацию. Однако в 2009 году заработала «северная сеть поставок», что освободило США и НАТО от монополии Исламабада на транзитные перевозки. Северный транзит проходит через территорию России и стран бывшей советской Средней Азии и становится все более важным для западной коалиции.
Однако усиление значимости «северной сети поставок» спровоцировало появление новых угроз и вызовов для системы региональной безопасности. Как показывает анализ событий на севере Афганистана, начало функционирования «северного транзита» привело к ухудшению военно-политической ситуации в ранее спокойных северных афганских провинциях. Так, на одно из главных звеньев нового транспортного коридора - провинцию Кундуз – талибы обратили внимание сразу же после договоренностей о транзите. Одним из последствий растущей активности боевиков в Кундузе стала гибель губернатора Мохаммада Омара 8 октября в результате атаки террориста-смертника.
До этого талибы, как и в случае создания совместных афгано-натовских сухопутных подразделений, действовали на опережение, нанося удар по инфраструктуре западных войск – системе снабжения. Наблюдатели считают, что вряд ли на подобное стратегическое планирование были способны полевые командиры талибов, и видят за этим профессиональный почерк иностранных спецслужб. Такую точку зрения разделял, в частности, губернатор Кундуза Мохаммад Омар. По его словам, пакистанская разведка (ISI) еще весной 2009 года санкционировала переброску в эту северную афганскую провинцию отрядов «Талибана». Примечательно, что «кундузский фронт» отличается высоким присутствием иностранных наемников.
В начале 2010 года впервые за последние годы в провинцию Кундуз для борьбы с появившимися здесь талибами были переброшены крупные силы американских войск. До этого Кундуз считался исключительно зоной действия немецкой группировки НАТО. Однако увеличение иностранного военного присутствия пока не привело к стабилизации обстановки на севере Афганистана, которая продолжает ухудшаться.
В настоящее время многие эксперты опасаются, что радикальные силы, использующие в своих интересах «кундузский плацдарм», со временем переберутся в соседние страны, тем самым, обрушив сложившуюся в 2002-2010 годах региональную систему безопасности. Такие опасения стали восприниматься вполне серьезно после серии нападений исламистов на представителей правоохранительных органов в соседнем Таджикистане.
Страны Центрально-Азиатского региона и их заинтересованные соседи по-разному реагируют на угрозу эскалации напряженности на севере Афганистана. Одни, как официальный Кабул, видят в этом экспансию «Талибана» и стоящих за ним пакистанских спецслужб. Другие, как Москва, похоже, намерены возложить ответственность за дестабилизацию ситуации на севере Афганистана и возможное ухудшение обстановки в странах бывшей советской Средней Азии на НАТО. Так, в конце сентября постоянный представитель РФ при ООН Виталий Чуркин подверг критике стратегию Международных сил содействия безопасности в Афганистане, заявив, что действия НАТО по стабилизации обстановки на севере страны являются недостаточно эффективными.
Спустя несколько дней после заявления Виталия Чуркина представители афганских властей и командования НАТО заговорили о перемещении фокуса боевых операций на север страны. В Кабуле и Брюсселе признают, что для нормализации обстановки в северных афганских провинциях необходимо перебросить туда дополнительные силы. Очевидно, этим и будут заниматься в ближайшее время командование сил НАТО и руководство афганских силовых ведомств.
Чем бы не обернулись эти усилия официального Кабула и его западных союзников, очевидно одно: последовавшее за открытием «северного транзита» ухудшение обстановки на севере Афганистана уже вынудило силы НАТО воевать с талибами не на одном фронте, как это было прежде, а сразу на двух - южном и северном. И в ближайшей перспективе вряд ли стоит ожидать заметных позитивных перемен в сфере безопасности в Афганистане, ведь война на два фронта потребует от афганского руководства и его западных союзников распыления сил, которых до сих пор не хватало для эффективного противодействия «Талибану» на юге страны.
В такой ситуации вряд ли кто-то возьмет на себя смелость дать надежный прогноз развития ситуации на севере Афганистана и оценить все последствия ее влияния на страны бывшей советской Средней Азии. Однако, очевидно одно – борьба с «Талибаном» и другими радикальными организациями в регионе вступила в новую острую фазу, которая потребует усиления военной, силовой составляющей в противостоянии с терроризмом. Вряд ли государства региона, строящие сегодня новую стратегию борьбы с возможным распространением нестабильности из северных провинций Афганистана, обойдутся без иностранной военной помощи. Остается открытым вопрос, кто и в какой форме эту помощь центрально-азиатским государствам окажет.
