Аркадий Смолин, обозреватель РАПСИ
Вирус "евсюковщины" принимает черты национальной эпидемии. Чтоб вылечить болезнь надо правильно ее диагностировать. Немотивированная стрельба бизнесмена Сергея Виролайнена в редактора телеканала Russia Today (RT) Наталью Архипцеву является подходящим поводом, чтобы уточнить определение "евсюковщины": общероссийского явления, которое многие до сих пор понимают неправильно – как побочный эффект милицейской формы.
Мы имеем тенденцию, что оружие без повода применяют не только сотрудники МВД, но и бизнесмены, которых по-прежнему сложно отличить от представителей преступного мира. Если случай с Евсюковым позволил начать реформу МВД, то совершенно неясно, что делать с российским бизнесом. Не секрет, что большая его часть вышла из криминальных структур, другая – переняла их манеры поведения.
Проблема усугубляется тем, что криминал, МВД и бизнес зачастую оказываются связанными в единую систему. Поэтому непонятно в каком направлении искать лекарство от "евсюковщины": рассчитывать на профессионализм правоохранительных органов; увеличивать влияние гражданских институтов контроля, основанных на предпринимательской инициативе; или же искать помощи у районных "братков".
Даже по криминальным меркам стрельба без повода в общественном месте по безоружной женщине считается беспределом. Мало того, что могли пострадать совершенно посторонние люди, так и сама Архипцева рисковала своей жизнью только из-за того, что отреагировала на оскорбление. Бизнесмен едва не повторил "подвиг" подполковника МВД Анатолия Маурина, который год назад убил водителя снегоуборочной машины Владимира Демидова, прострелив из травматического пистолета ему артерию на ноге.
Под беспределом понимается существование определенной группы людей вне всяких правил: законов, прав, понятий… Тогда "евсюковщина" – это бытовой беспредел, легитимность которому придает государство своим бездействием. В данном случае действует правило аналогичное известной бизнес-формуле: все, что не запрещено законом, - позволено. В отношении больных евсюковщиной оно звучит там: все, что не карается государством, - разрешено.
Если органы МВД отпускают человека, в состоянии опьянения стрелявшего в незнакомую девушку, значит качество его жизни для государства важнее безопасности общества. Если использование металлических пуль относится к травматическому оружию, значит трактовка законов в России по-прежнему находится в прямой зависимости от количества денег у подозреваемого. Если последствием угрозы жизни женщины и нанесение ей тяжелой травмы становится обвинение в хулиганстве (статья 213 УК РФ), то это означается только одно – фактическую безнаказанность определенных слоев общества.
Эта безнаказанность отягощается тем, что новое поколение крупных бизнесменов большей частью состоит из детей руководителей госструктур различных уровней, в том числе представителей власти и правоохранительных органов: МВД, прокуратуры, ФСБ... Фактически под видом евсюковщины мы имеем дело с выдачей отдельными представителями власти негласной лицензии на беспредел другим участникам этого треугольника: госорганы-бизнес-криминал.
Если пока не найден способ, как убить этого трехглавого дракона, то это вовсе не значит, что у государства нет возможности лишить его оружия. Для этого достаточно приравнять травматику к боевому оружию, а лучше вовсе запретить ее использование, как это сделано во всем цивилизованном мире. Даже в США, где Конституция разрешает владение боевым оружием, в большинстве штатов травматика находится под запретом.
Метастазами евсюковщины, в частности, является поведение сотрудников "Прадо-кафе", где было совершено преступление против Архипцевой. Невозможно себе даже представить, чтобы за рубежом персонал общественного заведения не оказал первую помощь истекающей кровью женщине.
Сотрудники же "Прадо-кафе", как сообщают очевидцы, не только промедлили с вызовом милиции, но и попытались выставить пострадавшую за пределы помещения, дистанцироваться от этого происшествия. Можно предположить, что если бы женщина умерла – ее труп в интересах бизнеса просто выбросили бы на улицу.
Известно, что отдельных случаях - тяжелой болезни, истощения, чрезмерного переутомления - человеческий организм в определенный момент включает режим самоликвидации. "Евсюковщина", безнаказанность, бизнес-беспредел настолько отягощают российский социум, что, не находя сил бороться с ними, общественный организм начинает готовиться к смерти и запускает программу саморазрушения.
Традиция стрелять в подрезавшего тебя водителя, активное неучастие в чужих проблемах, оперирование только личными или корпоративными интересами без учета общественных… Настала пора говорить не об атомизации общества, а о его смертельной болезни. Излечить ее может шоковая терапия со стороны государства: чтобы поверить в свои силы, общество нуждается в недвусмысленных сигналах внедрения новой гражданской политики в стране – равноправия и равной ценности всех слоев общества для государства.
