Влад Гринкевич, экономический обозреватель РИА Новости.
Нобелевские тотализаторы вновь ошиблись. Ни один из наиболее часто называемых претендентов на награду, а среди них американские экономисты Ричард Тейлер и Роберт Шиллер, Пол Ромер из Стэнфордского университета и Юджин Фама из Чикагского и другие, премии в итоге не получил. Нобелевка по экономике досталась двум совсем другим американцам – Питеру Даймонду и Дейлу Мортенсену, а также британцу Кристоферу Писсаридесу «за вклад в макроэкономику».
Нобелевская премия по экономике стоит немного особняком от прочих номинаций: и учреждена она была позже других, в 1968 году; и к наследию Альфреда Нобеля прямого отношения не имеет, но главное все-таки в другом. Среди прочих научных номинаций нобелевка по экономике считается одной наиболее спорных – немало критиков вообще не признают за экономикой статуса науки, или как минимум, настаивают на более низком ее статусе по сравнению с точными науками. Вдобавок довольно трудно оценить практический вклад той или иной теории, учитывая, что ни одна из них пока не смогла решить главной проблемы рыночной экономики – найти механизм предотвращения депрессий.
Мировой кризис, разыгравшийся в 2008 году, создал новую почву для этих нападок.
Ведь на поверку ни одна экономическая школа не только не дала ответа на вопрос «как предотвратить», но большинство экономистов просто проспали кризис, поскольку основная масса используемых моделей строились на уверенности в стабильности рынков и даже не предполагали возможности такого коллапса.
В результате посрамлены оказались и сторонники свободного саморегулирующегося рынка, и те, кто считал, что любые отклонения могут быть исправлены через вмешательство государства. Последним все-таки есть, что записать в свой актив: кризис был в результате буквально залит государственными деньгами.
Обсуждение природы кризиса, возможных путей развития и механизмов его преодоления стало, по сути, главной, самой животрепещущей экономической темой. Но работа нобелевских лауреатов по «анализу рынков с поисковыми помехами» от этого далека. Даймонд объясняет, как трудно порой покупателю и продавцу найти друг друга. Мортенсен и Писсаридес применяют эту же теорию к рынку труда.
Уход от темы кризиса и рецессии понятен, это вернейший путь избежать новых взаимных обвинений. Характерным примером может служить заочный спор нобелевского лауреата Пола Кругмана и одного из наиболее вероятных кандидатов на Нобелевскую премию 2010 года представителя Чикагского университета Юджина Фамы. Г-н Кругман не раз припоминал сделанные представителями Чикагской школы за несколько лет до кризиса самонадеянные заявления о том, что задача по предотвращению новых депрессий решена. Насколько эффективно была решена задача, мы видели.
Однако сторонники монетарной теории не смущаются, а просто стараются развенчать общепринятые на сегодняшний день представления о причинах и механизме кризиса.
Но ладно бы только это, хуже то, что никто по большому счету не готов дать ответ, в какой фазе этого кризиса находится мировая экономика. Самые решительные называют процент вероятности начала новой рецессии, да еще пытаются спрогнозировать, где рванет в следующий раз.
Трудности при взаимодействии покупателя-продавца и работодателя-работника – такой выбор помогает избежать самых острых углов. К тому же работа новых лауреатов объясняет один из действительно интереснейших феноменов рынка труда – одновременное существование безработицы и свободных вакансий. Казалось бы, работодатель ищет сотрудников, а работники свободные вакансии, но поиск для обеих сторон сопряжен с затратой времени и сил, что и создает «помехи» на рынке. В результате работник и работодатель просто не могут найти друг друга.
Предполагается, что теория нобелевских лауреатов поможет государствам лучше понять, как меры по регулированию рынка труда и экономическая политика влияют на уровень безработицы. Один вывод наверняка придется по душе чиновникам многих стран, ведь суть его в том, что более крупные пособия по безработице способствуют повышению безработицы и удлиняют время поиска работы. Действительно, если оставить соискателя без средств к существованию, он будет готов взяться за любое дело за любую плату. Примерно на этом и строилась экономика во времена раннего капитализма.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
