Алексей Соколов
Среди множества своих соседей по Золотому кольцу России с такой же древней, тысячелетней, а то и более историей этот город стоит немного особняком. Выделяет его событие, произошедшее здесь на рубеже XVI-XVII веков. Событие, которое (хоть и не без некоторой натяжки) можно считать судьбоносным для дальнейшей истории державы. Положившее начало войнам, бунтам, интервенции - всему тому, что называют Смутным временем. Приведшее, в конце концов, к смене правящей династии русских царей. Наконец, событие, к однозначному толкованию которого историки так до сих пор и не пришли…
Было все как у всех
В первые несколько столетий своего существования Углич мало чем выделялся среди таких же приволжских городов. Строился, укреплялся, воевал то с татарами, то с дружинами соседних князей, понемногу богател (в чем преуспел изрядно), претендовал на самостоятельность (коей так и не добился). Согласно местным летописям город возник в 937 году, основанный посланцем великого князя киевского Яном Плесковичем, посланным сюда для переписи населения и сбора дани. Версия о столь древнем происхождении, чрезвычайно лестная для самих угличан, канонической, тем не менее, называться не может: многие историки считают ее несостоятельной, не признавая местные летописи подлинными. Более обоснованным считается вести историю Углича с 1148 года, когда он впервые был упомянут в Ипатьевской летописи, причем упомянут именно как Углич (местные источники, говоря о 937 годе, информации о названии никакой не дают).
Название города, в чем сходится большинство исследователей, возникло благодаря его расположению на реке: кремль, наиболее древняя историческая часть, находится на мысу, глубоко вдающимся в волжское русло. То есть река здесь делает как бы угол. Есть, правда, и еще одна версия: здесь жили углежоги, те, кто древесный уголь жгли. Но это слабовато: в лесных краях в то время углежоги где только не жили, не упоминают источники о каком-то их особенном скопления именно здесь.
В 1218 году Углич стал центром самостоятельного удельного княжества. В 1238 году, во время Батыева нашествия, город повторил печальную судьбу многих своих соседей - был разграблен и сожжен. Но затем стал заново отстраиваться, причем довольно резвыми темпами: в конце XIII века он был центром княжества, включавшего в себя не только многочисленные деревни и села, но и несколько городов. К немалому сожалению тогдашнего хозяина земли Угличской увеличившаяся территория и возросшее благосостояние политического влияния и военного значения княжеству не добавили: самостоятельным оно не стало. Вошло сначала во владения князя ростовского, а с 1329 года - Ивана Калиты, собирателя земли Русской, сидевшего на московском столе.
Надо сказать, что патронаж московского князя спокойствия и безопасности угличанам не добавил, слишком много тогда было у Москвы (а с момента присоединения - и у Углича) врагов.
Так, в 1371 году город был полностью разорен и сожжен тверскими дружинами, шедшими "воевать московитов". Опять город отстраивался заново. И опять отстроился. А к началу XV столетия стал наконец-то не удельным центром, а столицей самостоятельного княжества.
Во время княжения сына Дмитрия Донского Константина Углич был не просто сам по себе, он настолько окреп экономически, что даже чеканил собственную монету. Особенного расцвета город достиг при князе Андрее Большом, начавшим править в 1462 году. Этот крупный политический и военный деятель был ближайшим союзником (равноправным союзником, а не подданным!) московского князя Ивана III. Того самого, кто впервые упоминается (пусть пока еще и неофициально) как "государь всея Руси". При первом же официально коронованном русском царе, Иване Грозном, угличская рать (тогда уже рать вассального правителя) прославилась своим участием в походах на Казань. До нас дошло описание участия угличан в третьем, победном казанском походе 1552-го года. Помимо конных и пеших войск, вошедших в состав русской армии, в Угличе были сформированы специальные команды, которые должны были поддерживать наступающих из своеобразных "передвижных укрепрайонов", ДОТов того времени: сборно-разборных бревенчатых сооружений, где находились пушки и стрелки с пищалями. К началу похода такие сооружения были изготовлены и собраны. Встал вопрос, как доставить их под Казань, в место, где река Свияга впадает в Волгу. Решение было найдено быстро: сооружения разобраны на бревна и связаны в плоты, на которых отправились в путь воинские команды с оружием. Известно, что в устье Свияги они прибыли вовремя и "долговременные огневые точки" были полностью собраны за 20 дней. Теперь уже не узнать подробностей тактики с их применением, но можно вполне удовлетвориться одним фактом: в 1552 году Казань пала. В истории же остался уникальный "сплав на крепостях".
В марте 1584 года Иван Грозный скоропостижно скончался. Приближались великие потрясения. И не последнюю роль в них сыграло то, что случилось в Угличе…
"И бысть царевич убиен татями…"
Помните, у Маршака: "Не было гвоздя - подкова пропала, не было подковы - лошадь захромала…", а кончается все тем, что "…враг вступает в город, пленных не щадя". Если по той же логике раскручивать события Смутного времени (и события, за ним последовавшие), то почему бы не выстроить такую цепочку: не убили бы царевича Дмитрия - не появился бы Лжедмитрий, не появись Лжедмитрий - не началась бы Смута, не начнись Смута - не было бы интервентов… И так далее, вплоть до того, что и Романовы оказались на русском престоле благодаря смерти малолетнего Рюриковича. Можно, конечно, рассуждать о том, что История управляется своими большими законами, частности на нее решающего влияния не оказывают, но и категорически отказывать такому построению в праве на существование все же не стоит.
В 1584 году после смерти Грозного его двухлетний сын Дмитрий вместе с матерью, царицей Марией Нагой, и слугами был по приказу Бориса Годунова сослан в Углич. Здесь он прожил почти семь лет. 15 мая 1591 года набатный колокол оповестил угличан о гибели царевича. Именно о гибели, а не убиении. Материалы следствия по делу о смерти Дмитрия, во-первых, дошли до нас в крайне незначительном количестве, во-вторых, то противоречат друг другу, то отдают откровенной бредятиной. В одном из документов говорится, что мальчик был заколот в сердце, второй описывает перерезанное горло. Есть сведения, что царевич был заколот собственным кинжалом, что, кстати, породило версию, с убийством не связанную. Дело в том, что Дмитрий страдал эпилептическими припадками, во время одного из которых он теоретически мог заколоть себя сам. Но есть также документ, не упоминающий о личном кинжале, зато в хорошем голливудском стиле повествующий о нескольких окровавленных ножах, найденных вокруг трупа. В конце концов нет даже полной уверенности в том, что убитый (или погибший от несчастного случая подросток) был именно царевичем Дмитрием.
В 1606 году после убийства Лжедмитрия I по приказу Василия Шуйского, ставшего, как сказали бы сейчас, исполняющим обязанности царя, останки царевича были привезены из Углича в Москву и выставлены на всеобщее обозрение. По свидетельствам современников труп был абсолютно не подвергнут разложению, хотя прошло уже почти 15 лет. Более того, лесные орехи, положенные в гроб еще при погребении, выглядели так, как будто только вчера были сорваны. Невинноубиенный Дмитрий был признан святым. Но как в таком случае быть с орехами, которые вроде бы к лику святых никто не причислял?! Уж не был ли выставлен перед народом "свежеприготовленный" покойник, не имевший к царевичу ни малейшего отношения? Газет в то время не было, телевидения тоже, фотопортреты на улицах, не развешивали, многие ли могли царевича в лицо знать?! Ну и куда как проще: поймали мальчишку, которого искать никто не будет и… Учитывая то, что сегодня известно о семейке Шуйских, в этом не видишь ничего невозможного.
По делу об убиении было наказано около 200 угличан. Плетьми, вырыванием ноздрей да ссылками. Никто не был наказан именно как убийца, формулировка была другая - "не уберег". Правда, еще до приезда следственной комиссии из Москвы без суда и следствия были убиты несколько посадских людей, но и из них никто убийцей признан не был: после того как прозвучал набат, они были якобы разорваны возмущенной толпой. Церковный колокол, ударивший в набат, кстати, тоже подвергся… уголовному наказанию. Его сбросили с колокольни, на площади принародно высекли плетьми, вырвали язык и оторвали одно ухо. Затем под охраной сослали в Тобольск, где "первоосужденный неодушевленный с Углича" (именно так он официально именовался в документах) провел около 300 лет. По возвращении он был помещен в музей.
Одним словом, темная история. Принесшая Угличу сомнительную славу места, где произошло (или не произошло) событие, положившее (или не положившее) начало новому историческому пути России.
Из колбасников в энергетики
В Смутное время Углич неоднократно подвергался нападениям как регулярных польских войск (во время одного из них был разгромлен Алексеевский монастырь и полностью истреблены более пятисот его защитников), так и многочисленных банд, промышлявших в округе. В результате город пришел в полное запустение: к 1620 году он насчитывал всего 47 дворов. В последующие годы он вновь стал отстраиваться и развиваться. Правда, в начале XVIII столетия из-за мобилизации значительной части мужского населения на строительство Петербурга и набора рекруты развитие это существенно замедлилось, но уже к середине века темпы вновь выросли, здесь появилась своя промышленность - кожевенная и бумажная фабрики. Кроме того, Углич стал крупным перевалочным пунктом речной торговли - в год здесь разгружалось и загружалось до полутора миллионов пудов различных грузов. Появился и собственный бренд - угличские сыры и колбасы, ценившиеся не только среди соседей, но и в столицах, куда они в больших количествах поставлялись.
Статус уездного города Углич приобрел в 1775 году, по указу Екатерины. Тогда же был разработан генеральный план строительства, по которому возводились новые каменные дома, расширялись улицы, разбивались новые площади, кварталы принимали прямоугольную планировку. План этот, судя по всему, выполнялся неукоснительно, и к середине XIX века город приобрел так называемую регулярную планировку. Немало двухэтажных каменных особняков XIX века сохранилось до сих пор.
В начале XX столетия очень многое в экономике стало зависеть от железнодорожного транспорта. В Угличе "чугунки" построено не было, поэтому промышленность его вскоре пришла в упадок. Основным занятием жителей стали отхожие промыслы, или, говоря современным языком, большинство подалось в гастарбайтеры. Так, например, только в 1903 году угличанам было выдано 28 тысяч паспортов - они уезжали в Москву и Петербург. В путеводителе 1913 года об Угличе говорилось как о "сонном беспросветном захолустье". Первая мировая, революция и Гражданская бодрости не добавили, сонная провинциальная жизнь продолжалась здесь вплоть до середины 30-х годов, когда был утвержден и стал воплощаться в жизнь план строительство Верхневолжского энергетического каскада. Проект этот в числе прочего предусматривал строительство Угличской ГЭС и водохранилища. Можно сказать, что с 1935 года жизнь в городе получила новый толчок.
Само собой, строительство ГЭС - отнюдь не безусловное благо. Никуда не деться от воспоминаний о десятках сел и деревень, ушедших на дно водохранилища, нельзя не думать о затопленном древнем городе, глядя на Калязинскую колокольню… Но и отрицать то, что именно благодаря электростанции не превратился в захудалую деревеньку (а то и вообще не исчез) древний город Углич - нельзя. Лишнее подтверждение тому, что историю нельзя писать только черными и белыми красками.
Блещут маковки церквей
В течение XVIII века Углич застраивался преимущественно деревянными зданиями. Из камня строились в основном церкви. Ну и, разумеется, немногие жилища для немногих же избранных. Это и определило сегодняшний "набор" городских архитектурных памятников. Из светских зданий первым делом нужно сказать о палатах царевича Дмитрия. Построены они были в 1482 году, когда никакого царевича Дмитрия (как, впрочем, и самого титула "царевич") еще и в помине не было, так что название свое получили, скорее всего, после причисления погибшего Дмитрия к лику святых.
Со стороны Волги архитектурный облик Углича формируется еще двумя памятниками древнего зодчества. Это церковь Рождества Иоанна Предтечи (1689-1690) - нарядная пятиглавая с очень красивым крыльцом и шатровой колокольней, и Воскресенский монастырь. Последний начал застраиваться каменными зданиями в 1674 году по распоряжению ростовского митрополита Ионы. Воскресенский собор, звонница, трапезная палата с церковью Смоленской богоматери - все эти монастырские постройки, расположенные по одной оси, с севера на юг, растянуты и приземисты, но разная высота зданий как бы их уравновешивает и дополняет. Этот красивый скульптурный ансамбль с разных точек осмотра выглядит по-разному, композиция его кажется удивительно продуманной и взвешенной.
Недалеко от Воскресенского монастыря находится Богоявленский монастырь, который первоначально располагался на территории кремля и был выведен оттуда в 1661 году. В основном монастырские постройки выполнены в XIX веке, но лучшей считается Смоленская церковь, построенная в 1700 году. Ближе к Волге, на улице Нариманова, расположена Корсунская церковь, построенная в 1730 году. При церкви, над трапезной, возвышается изящная колокольня.
Обязательно нужно посетить Николо-Улейминский монастырь - ценнейший архитектурный памятник края, расположенный в 12 км от города, по дороге на Ростов. Заложен он был в 1400 году, но сохранившиеся сегодня здания построены в XVIII-XIX веках.
Не забудьте и об Угличской ГЭС! Здание начало строиться в 1938 году. Окончание же всех работ из-за войны затянулось аж до 1955 года. По сооружениям ГЭС проходит автомобильный переезд.
Как сюда попасть
Просто. Ошибка начала прошлого века давно исправлена, и "чугунка" сюда проведена. Так что из Москвы с Белорусского вокзала прицепным вагоном (два раза в неделю, в пути около девяти часов, выходит ночью, приходит рано утром). С Савеловского вокзала до Савелово, оттуда либо на местном поезде (раз в день, общее время, считая путь от Москвы, - около шести часов), либо по Волге "Ракетой" (летом - один-два раза в день). Автобусом из Первопрестольной. Ну и, конечно же, теплоходом с Речного вокзала.
