Дмитрий Бабич, обозреватель РИА Новости.
Приближающийся 80-летний юбилей легендарного англоязычного издания Moscow News – прекрасный повод поговорить о странностях судьбы. Этой газете как будто на роду было написано издаваться революционерами, одержимыми идеей – объединить российскую мечту с американской техникой. Газету не раз закрывали, но у нее выявилось удивительное свойство – быть незаменимой. Все попытки вытеснить ее с почетного лидерского места на рынке англоязычных новостей из России проваливались. Такова уж судьба этого издания.
Судите сами. Автором идеи издания, а значит и основательницей газеты, считают Анну Луизу Стронг (1885-1970), уроженку американского штата Небраска. Дочь пастора, получившая в доме и в чикагском университете религиозное образование, к началу двадцатых годов она становится искренне верующей коммунисткой. Очевидно, к этим убеждениям ее привело участие в знаменитой забастовке в Сиэтле в 1919 году. Эта вера приводит ее в СССР еще в 1921 году, тогда же она знакомится с бывшим профессиональным революционером, членом РСДРП с 1903 года Михаилом Бородиным (Грузенбергом). Бородин, не раз в свои эмигрантские годы бывавший в США и неплохо знавший американцев, поддерживает идею Анны – создать в Москве газету на английском языке для работающих в СССР американцев.
Нужно отметить, что в СССР тогда жило несколько тысяч выходцев из Нового Света – в основном таких же, как Стронг, верующих коммунистов.
И вот 5 октября 1930 года первый номер увидел свет…
Забежим немного в будущее: в 1949 году Сталин выслал Стронг из СССР как американскую шпионку. Она поехала обратно в США, где ее ждали подозрения в шпионаже уже в пользу СССР и осуждаемая ныне самими американцами комиссия по расследованию антиамериканской деятельности, возглавляемая сенатором Джозефом Маккарти. Если от этой комиссии несладко приходилось даже тайным коммунистам, то каково же было не скрывавшей своих убеждений Стронг? В пятидесятые годы она опять едет в Китай – к своему старому знакомому Мао Цзедуну, у которого не раз брала интервью еще задолго до его прихода к власти в 1949 году. Участвует в «культурной революции», в «большом скачке». Стронг умерла в Китае в 1970 году, в возрасте 85 лет – так до конца жизни и не сломленная, не разочаровавшаяся в своих убеждениях.
Пройдет 16 лет после смерти Анны Луизы Стронг, и «Московские новости» возглавит другой революционер – Егор Яковлев. Да-да, революционер, поскольку горбачевскую политику перестройки, в которую он включился тотчас после своего назначения в 1986 году, советская печать называла «революционным процессом». Бедная советская пропаганда даже и не подозревала, как она окажется права.
При Егоре Яковлеве «Московские новости» просто перевернули советскую журналистику – писать так, как прежде, после «Московских новостей» 1986-1991 гг. было просто нельзя. Неприлично стало писать «по-советски». А через короткое время неприлично стало по-советски жить.
Это была настоящая революция – со своими издержками, но прежде всего – со своими завоеваниями.
Какими мотивами руководствовался Егор Яковлев, когда разрушал десятилетиями возводившееся здание советской пропаганды? Был ли он той самой «контрой», о которой в 1968 году Брежнев кричал в телефонную трубку отцу «пражской весны» Александру Дубчеку? Для Брежнева и его команды, поголовно вышедшей из сталинской шинели тридцатых-сороковых годов, сделавшей карьеру в условиях расстрелов и авралов, – да, для них Яковлев был «контрой». Но сам Егор Владимирович не считал себя предателем дела отца – расстрелянного в конце тридцатых старого большевика. Большая часть написанных Яковлевым книг и статей – о Ленине. Причем одного взгляда на эти работы достаточно, чтобы убедиться – они написаны не из конъюнктурных соображений, Ленин Егору Владимировичу реально нравился. Ради революционного духа Яковлев был готов простить Ленину даже диктаторство. Яковлев, впрочем, и сам порой вводил в газете жесткие западные стандарты качества диктаторскими методами.
Яковлев мыслил по-своему логично. Сталин, которого «Московские новости» впервые в советской истории назвали по заслугам злодеем, не был революционером – он как раз был уничтожителем революционеров. При нем в России был, кажется, навсегда изведен сам тип «несогласных», не стало даже вольнодумцев, не говоря уже о привычных для старой России радикалах-бунтарях. К счастью, «Московские новости» при Яковлеве первыми показали, что общество живо, в нем по-прежнему не перевелись ни либералы, ни консерваторы, ни даже все те же радикалы-бунтари. Это бывает порой неудобно, но это – нормально. Это – жизнь.
Увы, история никуда не уходит, при попытках забыть ее она хватает забывчивых за фалды пиджаков. То, что кажется нам новым, на самом деле хорошо забытое старое, а попытки забыть это старое окончательно ведут только к новым фрустрациям. В полной мере это относится и к ранней истории «Московских новостей».
Начав работать в Moscow News, Анна Луиза Стронг встряла в конфликт с первым главным редактором издания – Виктором Ваксовым, а потом и с его замом Товием Аксельродом. В отличие от множества окружавших ее приспособленцев, Стронг была убежденной энтузиасткой, она искренне верила в лозунг на первой полосе газеты: «Советская власть плюс американская техника – вот что такое социализм». Прибегая с собраний и съездов, Анна уже тогда, в тридцатые годы, торопилась ставить в номер репортажи с места событий. А Аксельрод рекомендовал подождать до появления официального сообщения ТАСС. Порой материалы Анны Луизы просто отправлялись в корзину.
В конце концов, Стронг в отчаянии написала лично Сталину, и тот, к ее великому удивлению, лично принял ее и Аксельрода. Он разобрал «трудовой конфликт» и принял соломоново решение. Новым главным редактором Moscow News становился «крестный отец» Анны в деле мировой революции – Михаил Бородин. Анна и Аксельрод становились замами нового главного редактора.
Бородин – фигура яркая и колоритная; организатор тайной советской помощи Гоминьдану и китайской компартии, «поджигатель революции» по всему земному шару – о нем мы расскажем в следующих материалах из истории «Московских новостей». А пока почитаем мемуары Стронг – как она поняла причины, подвигнувшие Сталина заняться ее делом.
«Впоследствии я поняла, что Сталина интересовали не мои маленькие проблемы,- вспоминала Стронг. – Для него я была американкой – одной из нескольких тысяч граждан США, приехавших в Советский Союз, которые к тому времени начали его беспокоить… Сталин хотел понять, почему не удавалась наша адаптация к советской системе».
К сожалению, подозрительность взяла верх. Подавляющее большинство переехавших в СССР американцев стали жертвами репрессий. Расстреляны были и многие их советские знакомые, включая Бородина и Аксельрода. После ареста в 1949 году Бородина и вынужденного отъезда Стронг, газета не выходила до 1956 года. Советские кадры постепенно вытеснили иностранных товарищей из штата газеты, превратив ее в пятидесятые и шестидесятые годы из боевого коммунистического органа в скучную кальку советских изданий. Впрочем, уже к концу тридцатых годов Moscow News стала трудным чтением для американцев: вроде бы написанная на английском языке, газета была вынуждена использовать страшные сталинские заголовки – о борьбе с «врагами народа», о «нерушимой поддержке нашей партии». Нет уже ни ВКП(б), ни КПСС, но само выражение «наша партия» никак не хочет уходить из лексикона некоторых чиновников, хотя оно абсурдно: само слово «партия» в европейских языках означает «часть», партия не может быть «нашей» или «не нашей» для всех.
Впрочем, все эти мысли прорвутся на страницы Moscow News в конце восьмидесятых. А нам, оглядываясь в тридцатые годы, не стоит особенно гордиться нашим нынешним прогрессом. И теперь остается у многих недоверие к иностранцам на работе, порой способное переходить в свою противоположность – подобострастие.
И теперь есть журналисты, ждущие сигнала «сверху», чтобы сказать правду. И если теперь роль этих сигналов не выполняют исключительно сообщения ТАСС, то это – не великое изменение.
И теперь гражданам и США, и других стран трудно адаптироваться к некоторым сторонам нашей жизни. И не нужно быть Сталиным, расспрашивающим Анну Стронг, чтобы понять, к каким.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
